Ужас

История давняя. Но запомнилась так чётко, так отпечаталась в детской душе, что и теперь при воспоминании по крепкой, видавшей виды спине пробегает лёгкий холодок, хотя на лице появляется снисходительная усмешка... По улице, на которой жил дед, пролегала большая, ещё не асфальтированная тогда дорога. В дожди она превращалась стараниями проходивших машин и особенно тракторов в серьёзную полосу препятствий, которую и в сапогах форсировать было не так просто. В топкую хлябь. А в сухую, жаркую погоду каждая проезжающая машина поднимала тучи пыли, долго не оседавшие.
И жителям, конечно, не было приятно, когда ветер нёс пыль на дома. Ближе к порядку домов параллельно большой дороге проходила довольно широкая дорожка, протоптанная множеством ног, в этот июньский день тоже пыльная. Рядом с дорожкой восьмилетний мальчишка тренировался в одиночку в игре в городки. Слабые руки ещё неуверенно держали биту, часто промахивались, удары были слабы и нечётки, и мальчик злился и ещё упорнее продолжал тренировку, набивая руку. К полудню солнце стало сильно припекать с ясного неба, но жару умерял не сильный, но порывистый восточный ветерок, дувший вдоль дороги. И тут внимание мальчика привлекло интересное явление, которого он раньше не видел, кажется. На дороге, прокалённой полуденным солнцем, один за другим стали вырастать, подниматься крутящиеся столбы пыли. Они становились всё выше, поднимаясь порой выше крон старых тополей, растущих на противоположной стороне улицы, и бежали, вращаясь, по дороге, подгоняемые ветром.
Домчавшись до того места, где дорога резко поворачивала вправо, они устремлялись было через кювет на траву, и там, как поражённые невидимой карающей рукой, вдруг расплывались, рассеивались и опадали медленно и бессильно, ни дать ни взять  умирающие чудовища. Жутковатое с виду, но интересное зрелище так увлекло ребёнка, что он забросил свою тренировку и стал с нетерпением ожидать появления очередного вихря. И тут... Возле старого деревянного здания почты, где был старый колодец, метров за сорок от мальчика, уже на пешеходной дорожке пыль неожиданно игриво закрутилась, стала тянуться вверх, расти в солидный, штопором крутящийся столб высотой по коньки крыш, и этот столб понёсся прямо на мальчишку! Не слишком быстро, он понял позднее. Но тогда ему показалось, что это серое жуткое привидение несётся с огромной скоростью! Мальчик замер на секунду, а потом, отчаянно вскрикнув, бросился бежать по дорожке. Ужас и ещё нежный детский разум не позволяли ему понять, что надо бы свернуть в сторону от пыльной разогретой полосы, на сочную зелёную муравку, недоступную для этого, как ему казалось, чудовища. Бежать, бежать изо всех сил, холодея от запредельного ужаса! Только бы оно не догнало, не втянуло в свою страшную неведомую утробу! Он не в силах был оглянуться. Ему казалось, что он увидит что-то уж совсем ужасное, свою собственную гибель. Он почувствовал, что ноги слабеют, заплетаются. Конец... Чья-то крепкая рука схватила его слабую руку, потянула резко к себе, потащив в сторону от дорожки.
Рука старшего двоюродного брата обняла его за плечи. Пришёл в себя он уже на крыльце деда. Дрожа от пережитого ужаса, оглянулся. Пыльное чудовище исчезло, как его и не бывало. Дед обнял его и прижал к себе: "Ну, что ты, дурачок, испугался? Не съел бы он тебя. Вот глаза бы мог запорошить не на шутку". Старший двоюродный ободряюще похлопывал по спине. Мальчик заплакал облегчающими слезами, чувствуя надёжную опору этих двоих близких людей. Он уткнулся в грудь дедушки, и колючая щетина его бороды показалась ему в этот миг такой мягкой и ласковой...