Орёл и Воин

Немного не выспался… Сонный.
Глаза приоткрыты, вижу себя,
Зеваю, как филин, покоя лишённый,
Хотя подождите… это… не я!

Причёска стоит ирокезом высоким,
За мной златоглавый aquila и стяг.
Раскинул немного умом неглубоким
И понял, что в зеркале римский смельчак.

Там старый вояка, почётный триарий
Немало унизил тупых мужиков,
Всю жизнь вставлял заточенный гладий
В потёртые ножны, иль в трупы врагов.

На поле военного поприща-брани
Решал он исход поединка мечом,
А после победы в термы и бани
Распарить грехи терновым венцом.

Он помнит себя и кресты на Голгофе,
Проклятья и слёзы. Смерть и любовь…
Он помнит несчастных людей в катастрофе -
Приказ есть приказ. Распятье и кровь

Он помнит прогулки в тёмных аллеях,
Зелёные пальмы, лазурную даль,
Он помнит рассвет и закаты в Помпеях
И то, что природа бывает как сталь.

Пронзает устои общественной жизни,
Крушит и ломает их города.
Вулканы, тайфуны – смерть для отчизны,
И канули в лету бичи, господа…

Как канули те, кого мы пленили
В Пунических войнах пал Карфаген
Мы лютой враждою галлов «любили»
Врагам не давали подняться с колен

Напрасно бунтуют «рабы» финикийцы
И мнимой свободы добиться хотят
Немного наглеют в торговле индийцы
Границы империи швами трещат

Кругом огрызаются, саксы, арийцы
Их рыжим бородам всё не почём
С востока на Рим нападают фракийцы
Но мы и на них легион призовём

И даже кенийцы, как те «датракийцы»
С бананом в руках на когорту летят
Но римские войны коварней лисицы
Любую угрозу щитом отразят

Патриции жаждут победы над миром
Отряды идут на дальний кордон
Угроза войны нависла над Римом
Не дрогнет рука! Вперёд легион!

Густые леса. Саксонские земли
Неделю без солнца. Дождь моросит
Пытаюсь собраться. Страх неприемлем
А сдаться без боя – Рим не простит…

Ужасные крики диких животных
Доносятся с ветром, с разных сторон
То варвары в шкурах диких животных
Под натиском силы сминают заслон!

Потери огромны. Проиграна битва.
Солдатов в живых, осталась лишь горсть.
Вонзилась копьё. Артерия вскрыта.
Идти не могу, раздроблена кость.

О боги! Ответьте! За что мы сражались?!
За Власть господина мы здесь полегли!?
За тридцать монет серебром распродались
С крестом до могилы, увы, не дошли…
 
А дома семья без кормильца осталась,
Жена погорюет, другого найдёт,
Шальною стрелою жизнь оборвалась
И в грязную землю кровь потечёт…

В глазах потемнело. Воронов слышно.
Во тьме загорелся пылающий взор,
То воин германцев стоит неподвижно
И держит в руках двуручный топор.

На голое тело надета рубаха,
Медвежья броня – свирепый берсерк.
Он бьётся как варвар, не чувствуя страха
Не мало народов в бегство поверг

Не знает искусств иных, чем сраженья,
Не знает пощады, не знает любви
Убийство врага, как дань уваженья
Семейному роду, богу войны 

Он помнит убитого в юности война
И приступ безумства токсичных грибов
Он помнит рыбалку с шумом прибоя
Удары волны о кромку бортов

Он помнит сакральные празднества жизни
О том, что у каждого есть свой тотем   
Он помнит про то, что люди корыстны:
Гулянья и пьянки, и жизнь без проблем

Веками сражался за правое дело
За деньги, конечно, но путь свой избрал.
Веками по кругу Землю вертело…
«На запад поплыли!» - конунг сказал

Плывём на дракаре по синему морю
За нити ведёт корабли кукловод
Прекрасный пейзаж скандинавскому взору
Бездонная гладь, а над ней небосвод

Там звёзды мерцают сказочным светом
Играет девичьей улыбкой луна
Эх… был бы поэтом, сказал бы сонетом
О том, что прекрасна жизнь моряка!

Хотя не прекрасна. Ньёрд постарался
Нагнал им на встречу шторм-ураган
Под натиском водной стихии поднялся
Над морем бушующим сам Левиафан…

Дракар, как игрушку, швыряет на скалы.
И викинги тонут один за другим.
Теперь ни за что не доплыть до Вальхаллы,
В бушующих волнах Хель посетим.

О боги! Ответьте! За что мы сражались?!
За конунга алчность на дно все пошли!
Со Смертью бездушной в войну заигрались
На вечные муки себя обрекли!

Нам злата хотелось, и жизнь, чтоб осталась
«Насилуй и грабь» не щадя животов
Струною lang spill’а жизнь оборвалась
Не стал я поэтом. Не нужно стихов…

Нет…
Не нужно…
Не нужно смеяться над бедным калекой
Не нужно бравурных, и лживых речей!
И нет ничего меж Альфой – Омегой…
Пустые созвучья для глупых людей

Но я не такой. Возьмите меня…
Возьмите с собою на ближний восток.
Давно заждалась святая земля,
Чтоб меч преподал сарацинам урок!

Возьмите меня, я брат ваш по крови.
Потомок великих римских солдат
Не надо… не надо нахмуривать брови
Я тот, кто услышал тревожный набат.

Возьмите меня, я воин от Бога!
Уж тысячу лет я крест свой несу
Не ждите красивого, пышного слога
Извольте! За ним, я в рай не пойду!

Я с вами хочу. Возьмите меня…
Возьмите с собою на ближний восток.
Давно заждалась святая земля
Чтоб мы совершили крестовый поход!

Со скрипом скользнула рука по эфесу.
Мозолистой хваткой держит клинок.
Упорно читает кровавую мессу.
Во мраке Topfhelm’а расширен зрачок…

Кольчуга нарочно стесняет движенья
По ветру накидка с красным крестом
Ночами он молится, просит прощенья,
Желает уснуть летаргическим сном.

Простой человек облачённый в доспехи
Не деньгам он верен, он верен себе
К чертям отправляет мирские утехи
Пол жизни живёт как на смертном одре…

И вот, наступает триумф вдохновенья
За честь и отвагу, за веру свою
Стремятся придать сарацинов забвенью
Посланники Папы в сумбурном строю

Крестовое войско пошло в наступленье
И рыцари, кровью попачкав мечи
Кучкуются спинами в гуще сраженья
Попробуй от церкви ты их отлучи

Армия стали грохочет мечами,
Облако стрел накрывает бойцов,
Армия плоти поляжет костями,
Растащат шакалы тела храбрецов.

Разбит авангард. Падут тамплиеры
Тевтонская конница вязнет в песке
По флангам страдают госпитальеры
Поломана жизнь, и ритм в строфе…

Со скрипом скользнула рука по эфесу.
Ослабшая хватка не держит клинок.
Закончил читать кровавую мессу.
Во мраке Topfhelm’а застывший зрачок:

Родная земля… а может чужая?
Собрала нас здесь, чтоб просто смотреть,
Как мы, не жалея себя, и счастья не зная,
Прошли континенты, чтоб Смерть лицезреть…

О, Отче! Ответь мне! За что я сражаюсь?!
За веру? За правду? Иль крест Золотой?!
Ответь мне! За что я людей убиваю?!
Сейчас я один… я один, не с тобой,

Под солнцем далёкого края останусь
Лежать… и смотреть… как кружит вороньё.
Что Совесть жива – никогда не раскаюсь
Что Вера мертва – подскажет чутьё…

Лежу один среди равнины голой,
А вороньё относит ветром вдаль.
Я полон дум, о судьбе не весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

А в настоящем всё ещё сложнее…
Гудит и болит моя голова.
Весна распустилась. Травы зеленее
На ветках деревьев густая листва,

Красиво чирикают мирные птички,
По ясной лазури плывут облака,
Под ними гвардеец лежит и синичка,
Синичка в кавычках. Девица стройна,

Наивна, как чадо, чиста, как слезинка,
Мечтает гвардейца женить на себе.
Не против и он. Хотя, есть заминка,
Треклятую душу он продал войне.

Он помнит двенадцатый год и французов,
Жестокую битву за жизнь, как в кино.
Он помнит пожар, и как мрачный Кутузов
Приказ отдавал отступать с Бородино.

Он помнит присягу полку и короне,
И тайное общество русских дворян,
Он помнит фундамент «не» пятой колоны
За честь и отвагу сражался смутьян.

А скоро декабрь… Уж поздно в монахи.
Сенатская площадь. Восстание. Путч.
Принять конституцию. Свергнуть монарха.
Поддавшись соблазну чернеющих туч,

Гвардейцы за веру своих убеждений,
Под тучные залпы из пушек, на снег,
Кровавыми тушами, без сожалений,
Легли упокоить начавшийся век…

Картечь окропила осколки свободы,
Багровыми пятнами писан закон.
Грехи отпускают церковные своды,
Историю пишет одна из сторон.

О! Государь Император! Извольте
Ответить, за что я сражался?! За Вас?
За землю? Богатства? За знать? Дозвольте   
Сказать: «За свободу погиб! Из-за Вас!»

Не за Вас, а за Родину лихо сражался!
За братьев штыков. За честь. За семью!
Полмира прошёл и французам не сдался
И вот, благодарность! Кровь свою пью…

Напрасно погибли. В отчёте отметьте:
Убитых тела приютила река.
Другие герои. Другое столетье.
Другая зима. А река всё та… Нева.

Всё те же гвардейцы, но только с наганом
Встречают уставших рабочих свинцом.
Монарх предстаёт пред чернью – тираном
Холодная месть с неприличным концом.

Кто власть потерял – упрекают террором
Мол, где это видано: «Молот с Серпом!?»
Кто власть отобрал – называют мажором
Фальшивые ноты господ с кошельком.

Как жалко, что «гусь свинье не товарищ»
Товарищ товарища вызвал на бой
Забыты традиции требищ и капищ
Осталась одна демократия… пой,

Напой дифирамбы о мнимой свободе!
О том, что сражались деды за отцов!
О том, что в любом таком эпизоде,
Немало найдётся простых дураков,

В чьи бошки вбивали идеи фашизма,
Потом призывали к священной войне.
Другие сажали ростки коммунизма,
И также с идеей сражались в войне,

В которой погибли простые крестьяне.
Обычный народ. Не бандиты, не скот.
Сейчас их могилы увы, безымянны,   
Разбросаны в зарослях местных широт…

Природа запомнит кровавые зори
Плакучие ивы склонятся к ручьям
А ветер приглушит душевные боли
И дань уваженья воздаст матерям

Им шёпот листвы расскажет о детях
Что сын их на фронте сражался как лев,
Что подвиг его останется в летах
Могилу укроет холмистый рельеф.

Красиво летит златоглавая птица
Под крыльями вертится шарик Земля
Журавль свободы «не» в небе. Синица
В когтях. А в гнезде поджидает Змея…

Сначала aquila на римском флагштоке,
Затем Бонапарт восхищался орлом,
Германия, Польша, Америка… Всё же,
И наша держава с двуглавым орлом.

Геральдику эту случайно избрали?
И что предвещает этот орёл?
Мы братьев своих ни за что убивали?
А Змей, до развала царство довёл.

Судьба скоротечна. И время беспечно
Подводит итоги событий за век.
Приехали. Станция наша конечна.
«На выход с вещами» спешит человек.

Идёт по пирону. Брюки, рубашка.
Листает соцсети и смотрит в смартфон.
Погоны. Двуглавый орёл и фуражка.
Не важно, когда и какой регион,

Ведь нет изменений в трактате о слоге.
Всё те же устои, всё та же судьба.
Вот только без смерти, убийства и крови
Зато ипотека, кредиты и Совесть…
Совесть уже не та…

Мельчают гвардейцы и войско «Крестово»
Ржавеют доспехи. Бизнесмен здесь – герой.
Им всем на страну и людей «бирюзово»
Но ты не такой. Не надо…
Не ной!

Скажи, что готов умереть за отчизну?
Пойти добровольцем и сразу на фронт
И сдохнуть. А кто-то бухает cinzano.
На яхте... Спасибо, скажет бомонд.

Немного не выспался… Сонный.
Глаза приоткрыты, вижу тебя.
Свободным не стал Рудимент отрешённый,
Терпеть не могу смотреть на себя…