Разговор с доходягой

Сынок, оставь-ка покурить?
И если есть два-три рубля,
Не пожалей их для меня,
Не пива, хлеба бы купить.

Я, бать, куплю тебе батон,
Бери всю пачку сигарет.
Вот сколько есть с собой монет,
Сочтемся как-нибудь потом!

Я, правда, голоден, сынок.
Что-что? Ах, пенсия! Да брось!
И вся-то жизнь, то вкривь, то вкось,
Тут в дождь промок, совсем продрог.

Махнул бы стопку, граммов сто.
Лишь для сугреву, чтоб не слечь.
На, бать, коньяк, о чем тут речь.
Вот магаданских душ родство!

Ты не смотри, что стар и сед,
Всего-то мне – пять-десять-семь.
Что? Я не выгляжу совсем
На возраст свой? Как древний дед?

Так я, сынок, рецидивист.
Уже три срока отмотал.
Где был? Ну, там ты не бывал.
А я, сынок, ведь гитарист.

За что же, бать, ты срок мотал?
А за хранение, за сбыт,
Позор семье и вечный стыд.
Но детям я не продавал.

А лишь таким, как я торчкам.
Мой первый срок был небольшим.
Постой, не мерь на свой аршин,
И все дели на пополам.

Десятку дали в срок второй.
На красной зоне срок мотал,
И как там выжил, не пропал,
Не знаю. Вышел весь больной.

Трех позвоночных дисков нет,
И половины нет зубов.
Хотя точней, нет и мозгов,
Купил на зону вновь билет.

Пятнашку вновь нарисовал
Мне прокурор на третий раз.
Тут, в общем, кончен мой рассказ,
Сполна узнал судьбы оскал.

Теперь я полный инвалид.
Нет ни семьи, и ни жилья.
Все отвернулись от меня.
Ну, словом, полный неликвид.

Что? Сильный кашель? Ничего.
В кулак я кашляю. Не бзди!
Туберкулез. Смерть впереди.
Мне под забором суждено

Тут околеть за все грехи.
Но я покамест не мертвец.
Каким бы ни был мой конец,
Шажочки смерти столь легки,

Что не услышав их, помру.
И уж отмучаюсь совсем.
Нет человека, нет проблем.
Я окочурюсь поутру…

Ты, бать, кончай тут слезы лить!
Пошли со мной, еду и кров
Ты обретешь, и будь здоров!
Сынок, ты дай лишь покурить…

18. 08. 2020 г.