Проверено на себе

       Однажды летом мы поехали на велосипедах в Богатырские пещеры, что находятся в окрестностях  Горячего Ключа. Дорога лесом,  петляли  узкие  тропинки. И я, съезжая с небольшой горки, как –то,  неудачно свернула, а дальше…  ничего   не помню. То,  что произошло, узнала позже.  Но,  с читателем поделиться хочу тем, что мне довелось увидеть, пока я была в забытьи.
         Помню,  лежу в темноте,  мне больно, тесно,  пошевелиться  не могу.  И вдруг о, чудо!  Я поднимаюсь и  лечу легким  пёрышком на свет,  который  манит всё дальше вверх.  Лечу, лечу,  и вдруг... оказываюсь  в белом тумане,  а вокруг  отчетливо вижу силуэты,  их много и похожи они  на   прозрачных с виду  людей.  И  вдруг стоп! Дальше  меня не пускают!  Но кто? Я  пытаюсь приблизиться к этому силуэту,  который ближе,   и  уже  отчетливо  его вижу,  лицо кажется мне знакомым, ещё немного  и   я  узнаю его.  Но,  какая - то неведомая сила меня крепко держит,  разворачивает, и   легонько подталкивает:  мол,  лети  обратно. Но, нет! Я не хочу обратно, впереди свет,  мне интересно лететь  вперёд! Я стараюсь, сопротивляюсь, кружусь легким перышком на месте, но  что-то меня держит и не пускает дальше. Вижу белый взмах одеяния того силуэта кто ближе от меня  и  отчётливо  слышу:
– Рано тебе  ещё сюда. 
    Почему рано  и куда  рано?  Мне  нравится здесь,  и я бы дальше полетела. Но, почему-то  впереди уже не видно  света, я лечу,  и  не могу оглянуться.  Вокруг меня темно. На какое - то  мгновение смотрю  с высоты. Опять стало больно. Меня теребят, послышался шум и чей-то разговор. Нет, это был плач  женщины. Она умоляет меня открыть глаза. Я всё слышу,  пытаюсь увидеть  свет,  но вижу темноту. 
     С усилием открываю левый глаз  и смутно вижу  тёмные силуэты людей. Нет, они не были уже похожи на те, светлые силуэты, которых видела там. Вижу живых людей и все яснее слышу разговор. Они  смотрят прямо на меня. Чьи-то глаза были совсем близко.  Кто-то мне  улыбнулся и  дотронулся до моего  глаза, потом  до другого  глаза  и мне стало больно. Я почувствовала, что правая часть лица  забинтована. Передо мной стояли  люди совсем  не  похожие на тех,  из моего сна.  Меня о чём – то спрашивают, а я не понимаю, чего от меня хотят. Наконец  я отчетливо услышала своё имя, а  кто-то с облегчением сказал: «Ну вот, она пришла в сознание, всё будет хорошо». Пожилая  женщина стояла надо мною плакала,  а какой-то мужчина - тряс  мою руку, и  с испугом  спрашивал:
  -   Ну, ты что, Валя,  нас не узнаешь? Мать перед тобой плачет.  Ну, не молчи  же.
   А я и правда не узнавала их и не знала, как к ним обращаться. Смотрю на них спокойно, а они называют меня  доченькой. Ну почему-то я не могла вспомнить,  кто они мне. Понимала,  что  надо  ответить, и еле-еле прошептала: «Да- да».  Кто – то  произнёс:
 -  «Это хорошо, что  хоть  через сутки, но очнулась. И мне надо отдохнуть».
  Сутки? Что такое сутки?  Почему мне не знакомо это слово?  Меня  оставили одну. Тесно, больно, одна рука  забинтована, но прижата  к стенке, а лицо в душной повязке. Подошли двое, переложили меня на носилки  и понесли.  Я оказалась в комнате, где были две женщины. Напротив меня окно, а за ним увидела зеленое дерево. Мне сделали укол и я успокоилась с мыслями, что увидела дерево и людей.  За окном  темнело  и мне очень захотелось снова окунуться в  свой светлый сон. Да, да, мне очень захотелось снова  вернуться туда,  где было интересно, легко и не больно.
      Стук разбудил больничную палату.  За окном было светло, и кто-то, указывая на меня, стучал в окно, требуя  внимания. Всё это вижу одним глазом, но никак не реагирую.  Мой мозг  не помнит  этого человека!  Женщины открыли  окно. Он стоял и  улыбался, ( я, наверное, забинтованная, выглядела  смешной). Смотрю на него и не понимаю, почему не могу вспомнить, кто это  и кто он мне? В палату зашла девочка  и  тоже,  улыбаясь, села возле меня. Но  и её я тоже не могла   вспомнить. Девочка  обратилась ко мне:
-   Мама, это я,  дочка твоя,  Лена. Мама, а  почему ты дядю Сашу  не узнаёшь?
   Она держала мою  свободную руку, и они с Сашей наперебой рассказывали, как ездили мы все вместе в лес, залезали в пещеры, и что случилось на обратном пути.  В комнате нас слушали, удивлённо наблюдали за нами  и переговаривались. Потом дочка  кормила меня,  ей было забавно, что  я не могла сама держать ложку,  (правая – то  рука была в гипсе, а левой плохо получалось). Я покорно ела. Снова пришли делать укол, и дочка ушла. А я лежу и приказываю сама себе вспомнить хоть что то.  Но нет,  мозг  спит. Мне захотелось встать и походить, как другие женщины в палате. Я пытаюсь,  делаю усилие,  вот  уже  мои ноги свисают  с  кровати,  ещё немного, и я встану.  Но стало больно, да, опять  моя голова, она отчего-то стала такая тяжелая,  что я не в силах её поднять! Но, почему?  Что с ней. Ведь  дочка только что рассказала, что  мы  ездили на велосипедах.  Значит, я  могла ходить  и даже ездить.  А почему  же сейчас не могу встать? И  тут подошла медсестра и попросила не вставать. Надо полежать ещё пару дней, сказала она, что это очень важно, и вставать мне еще нельзя. Да, это так, я  понимаю и  чувствую, действительно, не могу встать, хотя  с ногами всё в  порядке. Я пыталась посмотреть на свои ноги и убедиться, что нет никаких бинтов, как на руке. Но тоже, не смогла этого сделать. Лежу и шевелю ногами, думаю:  а интересно,   вспомнила  бы я сама, как меня звать  и кто я такая. Стало смешно и грустно от таких мыслей, которые всё же приходили в голову. О, конечно, это мой мозг! Это с ним что-то случилось.  На следующий день я снова попыталась поднять голову.  Кровать моя стояла  справа  у стенке, на неё я оперлась, чтобы сесть, но  голова всё так  же, кружилась,   и  я снова положила голову  на подушку. Женщины в палате, улыбались, наблюдая за моими  попытками,  и  уверяли, что  скоро станет легче,  и я смогу сама подняться, а пока надо слушаться врача. Мне очень хотелось в это поверить. Я стала понимать, что это мой мозг заблокировал память, это  он  виноват в моём бессилии. Значит,  его так  много, что он стал тяжёлым? Так вот он, какой,  мозг человеческий! Мне стало смешно от этих мыслей. Выходит,  моё  тело без мозга, что замок без ключа. Получается, что  мозг манипулирует человеком, даже если руки и ноги  здоровы. Забавно!  Стоп,  если я  так думаю, значит, это мои мысли,  и  ключ есть, раз они   пришли в  мою голову - а это уже хорошо!
    Утром на  обходе  врач обратился ко мне: - Как себя чувствуете,  что помните?
  Я ответила ему: –  «Помню, как летала. Там было светло и не больно. Я  видела много силуэтов, они  все прозрачные, мне так хотелось подниматься и подниматься  дальше, выше, но меня  почему-то  вернули  обратно. Такое было со мной впервые.   
Доктор  серьёзно  меня выслушал, а  потом улыбнулся и сказал:
    -  Вернули, потому, что  удар  пришелся на кость глазницы, всего в трёх сантиментах от виска, вот если бы ударилась  виском, тогда бы  уже  не вернули с того света.
–  Теперь  всё будет хорошо,  продолжал он серьёзно,  сотрясение пройдёт, через  недельку выпишем, а через  месяц снимем гипс. Я слушала врача, он ещё раз посмотрел на меня и сказал, что всё обошлось, выздоравливай.
     В палате стояла тишина,  а я смотрела на врача одним глазом  и вдруг,  до моего сознания дошло, о чём сказал мне врач.   
        Наверное, его откровение удивило  не одну меня. После ухода врача, соседи  по палате  стали расспрашивать  о подробностях   моего путешествия  «на тот свет» (именно  так и сказал всем врач). 
     Пришла  мама, она снова плакала,  наверное, один мой вид вызвал у неё слёзы. А папа  готов  был прочесть  мне  воспитательную лекцию,  о том, что  если не умеешь управлять  велосипедом, нельзя  садиться за руль. Тут  уж я узнала своих родителей, конечно,   папины нотации  ни с кем не спутаешь.  Но, он был очень добрым,  даже шутил и успокаивал маму, что действительно, волноваться ей не стоит, всё обошлось  и я скоро поправлюсь. Как же хорошо, что мои любимые родители, дочка и мои друзья были рядом.  Без них я  бы, наверное,  не скоро  вспомнила даже своё имя,  а может, не вспомнила  бы и вообще ничего, как говорили в палате. Значит,  какие-то силы меня к жизни  зачем-то вернули  через сутки. Сутки – это же  длительное  время, - обрадовалась я правильному  значению этого слова, а «там»  они  были для меня,  как одно  мгновение.
       Шли дни и ночи,  и мне уже  не хотелось  возвращаться в свой  сон. Впрочем,  я сама уже засомневалась, был ли это сон  или, действительно, я побывала «на том свете»? Но, что-то включилось в моём мозгу, какие-то мысли приходили, какие-то уходили и голова  стала немного легче. Но, как только  вставала, тошнота подбиралась к горлу, наваливалась тяжесть и  кружение, и мне приходилось  держаться за что нибудь,  чтобы не упасть. Мне ничего не хотелось кушать, только  пить,  было лето,  шёл август месяц.  Проходили дни, наконец- то сняли повязку с моего лица, а через несколько дней выписали из больницы. В первую же ночь мне приснилась моя  бабушка,  я её узнала, она была в знакомом  мне белом платочке, но далеко от меня, будто вся светилась. О, я узнала тот же силуэт, и отчетливо услышала её слова;  «Ты всё знаешь». Этот голос был очень похож на тот,  что сказал мне - « Рано тебе ещё».
      Бабушка ушла от нас недавно. Она родилась ещё в конце 19 века. На её долю выпало много невзгод.  Так неужели  я  к ней летала?  Невероятно,  но с такой догадкой  я  ни с кем не поделилась: достаточно было того, что пережили мои родные. Просто мне было радостно,  что она «там»,  живая. Значит, и я  жила бы  «там»  и от этих  интересных мыслей становилось легко: теперь  я знаю, как  на «том свете».  Часто перед  сном  я думала, что же означали  слова бабушки,  и какими знаниями я теперь обладаю. И я вспомнила  про ту, свою ученическую тетрадку, в которую записывала воспоминания, которыми  поделилась со мной  бабушка. У неё была тяжёлая, но интересная жизнь. Мне очень захотелось скорее выздороветь, снять надоевший гипс с руки и найти эту тетрадку. Но голова ещё кружилась, и я  смирилась с маминым  настоятельным  постельным режимом.  И я, и мои друзья, все ждали моего выздоровления. Шли дни,  сутки были  длинными. В эти тихие часы  я понемногу  вспоминала  бабушкины рассказы, и мечтала, что  непременно сама разберусь во всех исторических событиях, которые пришлось ей пережить. Я уже не сомневалась, что бабушка говорила мне правду тогда, перед своим уходом. А тот день, когда  мы ездили  в  пещеры, напрочь  вылетел из моей памяти. Но зато я  узнала и запомнила нечто другое:  что  мои мысли существуют  отдельно от мозга, который  может на время отключиться,  и это называется сознание! Да, именно сознание человека неотделимо от моей личности.  И  Я - Личность,  крепко связана с  невидимой свободной силой. Конечно же,  это  дух,  - или моя  душа,  которая  будет жить вечно. О, как это здорово! А мозг  - это чьё - то  чудесное творение, как тот компьютер, который иногда может быть повреждён. Невредимый же мозг, постоянно работает,  с чем-то связывает  и усваивает информацию. Да, это  мысли - моё сознание, дают команду всему моему организму. Проверено на себе! Значит,  как мыслим, так и живём. Как мыслим, так и поступаем. Кстати,  интересная  тема, но уже другая.
________________