В маньчжурской тайге

Раскинулось море бескрайней тайги,
Деревья прикрытые снегом стоят,
Сколько его на их столетних плечах!
Ясным днем под их сводами полумрак
И повсюду причудливо спутанный бурелом.
Сколько бурь пролетело над этой тайгой
И каждая здесь свой оставила след.
Наломали бури немало деревьев за много лет,
А другие с корнем из земли вырвали прочь,
Бесконечны лабиринты из снега средь них,
Рыщут здесь волки, осторожно крадутся рыси,
Кто из них хитрее сегодня окажется,
Кому из них повезет в постоянной борьбе?
А вокруг лишь гнетущая душу тишь,
Только дятел стучит и стучит,
Словно здесь он один, в этом мрачном лесу.
Вырос могучий лес у подножия гор
И чем дальше от леса, тем выше они,
Уходящие в небо огромным белым шатром.
Считаются эти горы у местных священными,
Где-то там тигриный царь с тигрицей живет,
Горе тому, кто проникнет в его владения,
Ведь священного ляо-ху пуле не взять!
Лишь клочья останутся от горе-охотника…
Бродит средь чащи свирепый маньчжурский тигр,
Любит полакомиться он кабанчиком молодым,
Подкрадется к стаду, затаится в снегу,
А кабаны копают желуди, чешут бока о стволы,
Похрюкивают, жизнь у них была б хороша!
Но выпрыгивает из зарослей страшный зверь,
Одним ударом валит на снег кабана,
А стадо ломится в густые заросли прочь,
Словно буря вдруг по тайге пронеслась,
А потом снова шум в чаще затихнет,
Лишь кричит воронье, над поляной кружа,
Вот насытится тигр и будет пожива им,
Жадно бросятся на остатки тигровой трапезы,
Словно дятлы будут они усердно долбить
И останется от кабанчика только груда костей,
А потом опустится вновь на тайгу тишина,
Но не прекращается здесь борьба за жизнь никогда.