Радость кощунства

Она умирала долго. Первые признаки угасания не оставляли никакого следа в душах людей: «Ещё не скоро», – успокаивали они себя. – «Ещё не скоро».
Лёгкая желтизна то тут, то там, зябкость по ночам – ведь это не так страшно. «Ещё не скоро», – утешали себя люди. – «Ещё не скоро».

И вот это «скоро» случилось. После одной из ночей все увидели иней её седины. Он был так силён, что не только изменил лик уходящей, но и сковал члены очевидцев. «Как! Так скоро!», – восклицали они. – «Почему же так скоро?».

Наверно, этот ужас растопил иней седины. Умирающая собралась с силами и постаралась выглядеть получше, пытаясь дать надежду окружающим. Но, вероятно, перестаралась. Ярко-алые лихорадочные пятна соседствуют со всеми оттенками жёлтого и коричневого. Это же ненормально! Но все стараются обращать внимание  только на сочетания красок, отгоняя от себя горькие мысли. «Уже скоро! Как скоро уже!».

И действительно, блёкли цвета, не стало сил удерживать жизнь, замедлявшую бег по сосудам. Сочилась остывающая кровь, пятная всё вокруг тускло-ржавым цветом…
«Почему же так? – вопрошали люди. – Почему мы любуемся умирающей? Хотя и грустим о ней, и стараемся сохранить в памяти эти исчезающие мгновения с неистово-тревожными красками, подобными закатным? Почему пытаемся уверить себя, что смерть прекрасна? Может, в эти минуты она и хороша, но потом, чуть позже, агония сотрёт все краски, смоет их слезами».

Страшно станет тем, кто хотел ещё недавно видеть феерию цвета, останутся лишь чернота и неприглядность. И теперь всеми овладело лихорадочное желание скрыть под белым саваном хладные останки былой красоты.

Осень – это смерть. Почему же мы любуемся ею? Радуемся ей? Зовём её? Мы, словно гончие, затравившие добычу: сначала кровавый пир, а обглоданные кости – в сторону. Саван зимы не только укроет смерть от наших глаз, но под этим волшебным покрывалом зародится новая жизнь, новое чудо, новая радость.