Белокурая цыганка - главы 11, 12

11.
А как же Эдвард? Что же делал он,
Когда с досадою из табора ушёл?
На Розу он был прямо-таки зол,
А на себя, тем более – взбешён!

И шёл туда, куда глядят глаза,
Всецело полагаясь на дорогу.
Что подвела она, сказать нельзя,
Ведь издавна известно, что друзья
Способны нашу одолеть тревогу,
Помочь в беде, найти ответный ход…
Да, Эдвард очутился у ворот
Усадьбы, где хозяином седым
Был добрый друг. (А мы знакомы с ним.)

Вошёл в усадьбу и прибавил шагу,
Всю радость от беседы предвкушая.
Хотелось другу заглянуть в глаза
И обо всём поведать. Рассказать,
Что так, порой, бывает жизнь крепка,
Что превратится умный в дурака,
Красноречивый потеряет речь,
Храбрец надумает отвагу приберечь,
А тот, кто с мудростью оценивает чувства,
Окажется на грани безрассудства…

Но только Эдвард очутился у дверей,
Ему навстречу вышел, кланяясь, лакей:

– Прошу простить, но господина нет.
Он получил с бумагами пакет
И вот, тому назад уж два часа,
Уехал. Очень быстро собрался.
И уж когда садился на коня,
Сказал, что уезжает на два дня.

– Да, да… Что ж, жаль… Постойте, ведь коня
Я в таборе оставил… На два дня,
Вы говорите?.. Ну и чудеса!..
Вот и не верь в цыганские глаза!

Он рассмеялся:
– Жаль, что не спешил,
А то его бы вдоволь насмешил…

Пропала злость, сменился гнев на смех.
История с ним вышла вроде тех,
Которые повсюду, там и тут,
Смешными небылицами зовут…

Знакомство получилось неудачным.
Наверно, больше глупым, чем смешным.
Стояла перед Эдвардом задача
«Нелёгкая» – что дальше делать с ним?

Припомнил слово в слово разговор.
Всё ж странным было поведенье Розы.
Она сердилась на его вопросы,
Разглядывала Эдварда в упор.
И без конца менялся этот взгляд.
Уста смолчат, глаза проговорят.
Она как будто в чём-то сомневалась…
Но, может, это просто показалось?

Но нет, пожалуй, надобности в том,
Чтоб мысли все подробно приводить.
Они нам станут ясными потом,
Осталось лишь внимательно следить.

Нашёлся выход – хитрый и простой.
Но если он ошибся – всё равно,
Не глупой выйдет шутка, а смешной.
(К тому же, было маленькое «но».)
Симпатия – советчик неподкупный,
Возникшая неведомо откуда,
За Розу веский довод приводила.
А может, это что другое было?..

12.
И снова ночью табор веселился,
Собрав своих восторженных гостей.
Но Эдвард там не сразу появился,
А после всей компании своей.

Пришёл пешком, помахивая тростью.
– Примите заблудившегося гостя!
Всем самый добрый вечер, господа!
Хотел пройтись, немного опоздал.

К веселью сразу присоединился,
Приветливыми встречен голосами.
Лишь изредка кого-то он глазами
Разыскивал. Нашёл. Остановился.

– А где же наша королева танца,
Принцесса песни, дочь очарованья?
Как! Хочет незаметною остаться?!

От неожиданности у неё дыханье
Перехватило.
– Роза, не томите!
Хотим увидеть вашу красоту!
А что же все молчат?! Ну, ну, просите:
«Хотим увидеть вашу красоту!!!».

И, словно рассекая темноту
Сияньем глаз и молнией волос,
Явилась.
– Я не прячусь.
Донеслось
До слуха: «Песню, песню подари!
Такую, чтобы трогала до слёз…»
Ту просьбу Эдвард громче повторил:
– Ну, спойте… Чтоб достало и до звёзд!

Сверкнула просьба в воздухе монетой,
Как будто бы дождинкой золотой.
Вдохнув побольше воздуха и света
И заслонив на миг глаза рукой,
Негромко Роза песню начала,
И чья-то стала вторить ей гитара,
Поймав напев цыганской песни старой…
Её одна цыганка приняла
На голос, а потом другая…
И песня эта стала вдруг большая,
Широкая, подхваченная ветром,
И каждым словом трепеща, как нервом,
Рассказывала, не жалея слов,
Про красоту, про силу, про любовь…

Так пролетел в веселье целый час.
И Роза, как-то улучив мгновенье,
Нырнула в тьму, по табору прошлась,
Нашла местечко там в уединенье,
Уселась, оперлась на колесо,
За волосами спрятала лицо,
Склонив свою головку на колени.

И вдруг над самым ухом прозвучало:
– О, кажется, мне очень повезло
Увидеть нашу королеву бала
В печали…
– Вас откуда принесло?!
– Откуда? А представьте. Я решил
Немного побродить уединенно…
Вскочила, будто тысяча пружин,
В ней выпрямились вдруг одновременно:
– Бродите! Я не стану Вам мешать…
Хоть трудно в таборе уединиться!..
– Поэтому решил остановиться
И кое-что Вам, Роза, рассказать.
– Вот счастье-то! Я думала, вопросы
Опять на языке у Вас сидят…
Как сговорившись, все меня сердят
Сегодня!..
– Не сердитесь, Роза!
То будет увлекательный рассказ…
– Послушаем, что на уме у Вас…

– Я раньше зарекался не гадать!
Зачем судьбу рассматривать с изнанки?
Но разве можно в просьбе отказать
Такой очаровательной цыганке?!
Ни с чем её гаданье не сравнить!
И я не мог не отблагодарить!
Что было дорогого у меня?
Конь. – Я решил ей подарить коня!
Пока дошёл обратно по жаре,
Не раз о том подарке пожалел…
И странно – женщинам дарить коней…
Есть кое-что блестящей и нужней…
Поэтому позвольте поменять
Вот эту безделушку на коня!

Он протянул расшитый кошелек.
– А если на обмен не соглашусь?
– Представьте только, как мой путь далёк!
Обратно я к утру лишь возвращусь…
– Хоть к вечеру! Мне это всё равно…
– Но есть ещё препятствие одно:
Какой-нибудь цыганский зоркий глаз,
Неравнодушный к Вашей красоте,
Приметивший за разговором нас,
Меня подкараулит в темноте,
И, согласитесь, что совсем не просто
Ответить будет на его вопросы…
– Ах, бедненький! Да просто Вы боитесь,
Вы трусите?! Ну, нечего дрожать!
Чему уж быть, того не избежать –
Пешком идёте иль галопом мчитесь!!!

Весь этот тон был не по нраву Розе.
А он стоял в непринужденной позе,
О край повозки опершись локтём.
– Наверно, хорошо быть дурачком?
Весь вечер подражаете ему…
Но только не пойму вот, почему…
– О, много интереса в этой роли –
Всё вроде бы и в шутку, и всерьёз…
– Какой Вас дьявол в табор наш занёс?
Ступайте… Ожидайте меня в поле.
– В какую сторону прикажете идти?
– Куда угодно… Хоть на все четыре!
– Мы с Вами разминёмся в этом мире!
– На Вас я натолкнусь в любом пути…