До утра он сидел со стаканом в руке...

До утра он сидел со стаканом в руке,
И на ты разговаривал с водкой.
В второсортном дешевом,один,в кабаке,
Иногда лишь занюхав селедкой.

   Вновь просил повторить,чтоб наполнить стакан,
   Водкой крепкой графинчик объемный.
   Да за лазил за соткой,в джинсОвый карман,
   И искал чей-то номер знакомый.

Он пытался понять-то чего не понЯл,
Там в далеких и жарких барханах.
Толь приснилось ему,толи он воевал?
Почему если снилось,он в ранах?

   Он ребят вспоминал что остались в песках.
   Груз двухсотый пустой без "начинки".
   Уносили родные домой на руках,
   Схоронить.Чтобы сделать поминки.

И подумать ни кто,даже в мыслях не мог,
Что там нет ни кого,просто ящик.
Сколько в жизни прошел он шершавых дорог.
А тогда еще был просто мальчик.

   Ну не мальчик,пацан,восемнадцать ему,
   И ребятам,что где-то остались.
   Не подвластно конечно все это уму.
   Но они всеж тогда не сломались.

Пил и думал,и снова себе наливал,
Нет не пьянь он,нормальный мужчина.
Он бы много о жизни своей рассказал,
Только вот в голове мешанина...

   Как потом много позже,опять отправлял,
   Груз двухсотый,у борта лежащий.
   Не в барханах,в горах,как опять воевал,
   И как дождь досаждал моросящий.

Брезжил ранний рассвет,честь пора уже знать,
В кабаке ни кого,одна водка.
Только вот не хотелось ему нынче спать,
Память очень противная,тетка.