В. А. посвящается. Не из лести, а из большой любви

Вступление.

Как пятиюродный племянник
Великих классиков письма,
Как муз любимейший избранник,
Вас уважающий весьма,
Хотел бы я не ради лести,
А токмо из большой любви,
Для Вас поэмку строчек в двести
Излить в стихах. Итак, плыви,
О, моя маленькая муза,
И пой как Эррико Карузо.

Вид из окна.

О как обыденно и гнусно
Писать о том, что из окна
Мне в душу солнечно и грустно
Картина смотрит всё одна.
С час зелена, светла и ярка,
А завтра облачно-пуста,
Но мне ни холодно, ни жарко –
Ведь всё равно одна и та.
Порою так однообразно
Жить в этом мире чисто-грязном.

Кладбище.

Обнесено глухой оградой,
Внутри же – зелень и цветы.
В граните фото, столик рядом,
И надмогильные кресты.
Там тихо, летом там прохлада,
Зимой не страшны холода.
Один раз в год, как бы в награду,
Приходят родичи туда.
Мирские тягости там – дым.
Порой, завидовал я им.

Большое сердце.

Иду я как-то невесёлый –
Я помню это как теперь –
Вдруг – ты – знакомая со школы
Догнала, и с тех пор, поверь,
Жить стало чуточку иначе,
Ты близким другом стала мне.
С тобой я весел – это значит –
Теперь я снова на коне,
Но только когда ты со мной
(Это с намёком, ангел мой).

Эпилог.

Какой я рифмоплёт, ты знаешь,
Я этим всем хотел сказать,
Что ты мне многое прощаешь –
Спасибо, можешь ты прощать,

Что очень много ты мне даришь
Своих бесценнейших часов,
За это я, как твой товарищ,
Что хочешь сделать бы готов.

Неисчерпаемый колодец
Твоих познаний так велик –
Любой профессор – так, уродец,
Любой бы гений просто сник –

Так ты умеешь исхватить
И утопить в своём колодце.
Итак, рискуя битым быть
Иль на обиду напороться…

А впрочем, что тут за обиды –
Судом же праведной Фемиды
Любому парню суждено
Сказать по правде лишь одно,
Коли мозгой не очень светел
И остального не приметил.

А именно, что ВИТА – свет,
Что никого прекрасней нет,
А как стройна, а как легка,
Как розова её щека,
Как зубки белы, губки алы –
И плакал и все идеалы.
Она – вот это – идеал,
Я б царство за неё отдал.
А так как царства нет, как нет –
Отдал бы сотню своих лет,
Но нету сотни у меня,
Быть может, только лишь три дня.
Но тем же более она
Великолепна и нужна.
Мой друг, мой друг, я – эгоист –
Зачем же про меня?!
Я посвящаю этот лист
И те мои три дня
Тебе, прими, не обессудь.
Желаю я тебе,
Чтоб лаврами усеян путь
Был по твоей судьбе.
Чтобы любили, деньги были,
Все о тебе чтоб говорили,
И чтобы счастлива была,
И чтоб ещё сто лет жила,
И даже двести… В заключенье –
Я вижу, что твой слух устал –
Тут слово – сладкое варенье,
И это слово вот – финал.
    (весна 1995?)