Котец

             Поэма


          Светлой памяти Александра
          Ивановича Введенского,
              с любовью.


Сыны стояли у воображаемой стены, безмолвно взирающие на всё, и вопрошали:
- Расскажи-ка нам, отец, что такое есть Котец?

И отец отвечал, величаво вращая глазами:
- Котец – это пушистость мира, прекрасная, как всё.
Котец – это миг, растраченный как сон – вот что такое Котец.

Сыны молчали, пораженные красотой в самое сердце. Они отвечали:
- Но как же мы рождены?
Как блеск солнца иль мерцание луны?
Отчего в мире так много собак?
И куда на горе свистит рак?
Почему нам так страшно и горько,
Когда боль пронзает нам легкое?
И крик, застрявший, как слон,
Опрокидывает в сон?

Отец, величавый, как дерево, отвечал, неторопливо и вечно:
- Вы забыли, сыны,
Дочь зимы, мать весны.
Откройте свои подвалы,
Там многое, что пропало.
Раскройте рты,
Уроните чубы.

И сыны стояли, потерянные, как сосны. Они молчали, они во всё проникали. Они были так, что, вот так.
И отец, отринувший думы, откинув со лба ветку, возглашал:
- Вот, глядите-ка, Котец.
Он пушистый, как отец.
Он волшебный, словно мать,
Его не поймать.
Он ухватит тебя за бока,
Когда ты превратишься в быка.
Он утащит тебя как сом,
В глубину, в окоем.
И там, в незримой глубине,
Вы будете, как оне.

Сыны, пораженные неожиданной глубиной, молчали, словно цветы. Они говорили:
- О, великий наш отец!
Ты пушистый, как Котец!
О, восторженная мать!
Нам тебя не объять.
О, как славен бога час,
Ты к нам пришел и обнял нас.
О, волшебные рыбы и коты,
Нам с вами по пути!
О, прекрасных птиц заря,
Это всё – не зря.
И колыхание вод,
И слёз ураган,
Крутит весь балаган,
И барабан,
И наган.

Сыны уже не стояли, но смирно и тихо лежали, мягкие, как шёлк. Они трепетали.
- О, великий наш отец,
Ты ларца чудной гонец!
О, пропащая ты мать,
Нам тебя не догнать.
Мы дрожим, мы все трепещем,
Словно рыбы и вода.
Мы больше не клевещем,
Нам беда не дорога.
Мы взираем словно очи
В праздничный и спелый свет.
Мы не знаем слово «отчим»,
Мы забыли слово «нет».
И мира рога
Нам теперь не нога.
И смерти страшный час,
Нам теперь как квас.
И боль пронзает нашу душу,
И я кричу, но я не трушу.

Так думали сыны, лежа повсюду, как снопы.
И величавый бога час настал. И обнял нас.
И стали мы как лучи. Как снопы-лучи. Как слоны-снопы, как могучие солнца отцы.
Как миры.
И шашка врага стала нам не дорога,
Но лишь исчезла как сама.
И мрачная туча зла
Осталась не побеждена.
И вопли брошенных врагов исчезли,
Словно сон коров.

И тогда отец, гладкий, как волна, поглаживающая сама себя, улыбнулся и засверкал:
- О, могучие сыны,
Вы теперь – не они.
О, прекрасные сыновья,
Вы – это я.
О, волшебная ты мать,
Нам тебя не отнять.
О, прекрасный наш Котец,
Ты – начало, ты – венец.