Судьбою занесло

Булат Тувальбаев
Из Сборника «Судьбою занесло меня сюда…»

Паруса
(Вместо эпиграфа)

Говорят, что я суров –
Лишь снаружи!
Я романтикой внутри
Перегружен.
Пусть бесчинствует гроза –
Поднимаю паруса,
Позвоните, если я
Буду нужен!
Поднимаю паруса,
Поднимаю,
Свою душу всем ветрам
Открываю,
Отмечаю юбилей -
Собираю всех друзей ,
Ну, а что будет потом –
Не гадаю!
Собираюсь за моря,
Окияны,
Повидать хочу я разные
Страны,
И в очередной вояж
Собираю экипаж:
Поднимаем паруса
Мореманы?
Не страшат меня моря
Мировые,
То ли с синею волной,
То ль – со льдами,
Коль не море – то леса,
Я за все маршруты «ЗА!»,
Собирайте рюкзаки
Те, кто с нами!               
                2007
               


Речушка моего детства

                Моя Родина кажется сахарной,
                Но сколько горечи в ней!
                Моя Родина кажется сахарной,
                Она из зелёного бархата,
                Но солнце - из желчи над ней!

                Н. Гильен

Я родился на Кара-Идели,
Там, где лес величаво шумит,
Из-за старой нахмуренной ели
Где рябинка лукаво глядит,
Где берёзка в обнимку с тополем,
Небеса где синие-синие,
Где заветные тропки протоптаны
Сквозь цветы неприметно красивые.
Видно Рай мне достался в наследство…

Но в суровом тридцать седьмом
Я жестоко был выпнут из детства
Репрессирующим сапогом.

Детства памятью светлой греюсь,
Пепелищ незаросших страшусь,
И надеюсь, надеюсь, надеюсь,
Что когда-нибудь к ним возвращусь!

                1957-20013

Турьинские рудники
               
                Брату  Кеше

Под серебряною звездой,
С белой Арктикой по соседству,
Между Сосьвой и Вишер;й
Вьется речка нашего детства.
И ее не забуду я,
Буду помнить тепло и долго:
В детстве я считал, что Турья -
Полноводней, чем речка Волга!
                Золотистые огоньки
                Делят надвое воду и сушу, 
                Мне Турьинские рудники
                Вспоминаньем тревожат душу.
Я на улице Микова жил,
Я гулял переулком Ключик,
Мне соседский вогул ворожил,
Чтоб я жил, по возможности, лучше,
Чтоб не мерз под колючей пургой,
Не ожегся под солнечным комом,
Чтоб всегда возвращался домой -
И меня ожидали дома.
                Вспоминания огоньки -
                Маяки, что зовут на сушу.
                Мне Турьинские рудники
                До сих пор согревают душу!
Я там не был лет сорок пять,
Но мне снятся Уральские были -
Поредевшая кедров рать
В рыжей шубе бокситовой пыли
И стремятся порывы души,
Где б ни жил я, куда б ни ездил,
Под серебряные ковши
Приполярных моих созвездий.
                Не погасшие огоньки -
                Неокрепшей души опоры,
                Ах, Турьинские рудники -
                Светофоры мои, светофоры!
               
                1998   


Питер

Питер не принял меня сначала:
Простуда! Температура, голоса сип…
В беспамятстве долго меня качало,
И кашель мучил, и в лёгких хрип.
Удушье спать не давало ночью:
Отпустит – и снова во мрак.
Маме сказали: «Уехать срочно!»
Наш климат – для вашего сына враг!»

                ***
Вторично нас Питер не принял – бомбили
Нрав сорок первого – крут:
Эвакуированы мы были
Почти за Полярный  круг!

                ***

И вот,  почти через десять лет,
Увиделся вновь я с ним:
Он подарил мне входной билет,
И позже – стал Побратим!
И, не таясь, мне открывал
Фасады, сады, мосты,
Делился, что думал и чем дышал,
И стали мы с ним – на «ты»!
Взаимной любви мы не стали стесняться,
И подтвердили года:
Мы можем расстаться, но не разорваться,
И это, дай Бог, Навсегда!

                2013-2020

               
             БРАТСК

Ночёвка на пристани в Иркутске

Тёмный, заплёванный кассовый зал,
Стулья железные, музыка где-то:
На пятачке, в тесноте у буфета,
Пьяный матросик «бостон» танцевал.
С дробным пристуком каблук о каблук,
Воздух обняв, как Прекрасную Даму,
Переживал он душевную драму
Под каблуков непрерывный простук.
Гулом ему отвечал дебаркадер,
Зальчик пустел и буфет закрывался,
Он целовать уходящих пытался,
Всех приглашая спуститься на катер.
Стулья железные режут бока,
Жёсткие прутья впиваются в  спину,
Иллюминатор открыт вполовину –
Дует. К тому же – капель с потолка.
Нас приютил на короткую ночку
Старый ангарский заплёванный порт…

Заполночь билась снаружи о борт
Неразделённая грусть одиночки.

                2011–2020 

Пионерский лагерь

На губах сильнее привкус влаги,
Сосны на высоком берегу.
Запустелый пионерский лагерь
До сих пор забыть я не могу.

Кажется, все это – понарошку,
Но законы истины просты:
Наглухо забитые окошки,
Сквозь асфальт проросшие кусты.

Упраздняя званье пионера
Не гадал о будущем злодей,
Забивая гвозди не в фанеру,
А в здоровье собственных детей!

Куплен впрок барышником-делягой,
Лагерь пуст, его охранник нищ:
Одиноки  инвалид с собакой
И кипрей на месте пепелищ.
               
                2005


По грибы

Не в Канары, не на Мальту,
Завивая пыль в столбы,
По широкому асфальту
Мчит нас Кеша по грибы.
Рвя протекторы до корда
На бетонном плитняке,
Кеша бьет свои рекорды
По пути к грибам в леске.
То кренясь, а то ныряя,
То  вздымаясь до небес,
По лежневке ковыляя,
Кеша нас завозит в лес.

Встали, тишину вдыхая,
Опасаясь громких слов:
Красота кругом такая,
Что почти не до грибов!
Размотав нам все кишки
(Выдал запах – ели сытно)
Кеша вытащил мешки –
Но пока грибов  не видно.
               
                ***

Серебристым мхом укрыт
Лог,
Вместо шороха травы –
Скрип,
Где растрепанных кустов
Клок -
Темным столбиком стоит
Гриб.
И другой грибок стоит
Там
И стоит он не один -
Зри!
Я хотел хватать грибы
Сам,
Но жена уж сорвала
Три!
Обожает фарт  женский
Пол:
Их удача на закорках
Несет.
Вот Римуля – как комбайн
Прет,
Не в ведро берет уже,
А в подол.
Два ведерка за пятнадцать
Минут!
А глаза еще жадны,
Ох,  жадны!
Руки нервные траву
Гнут
От елового пенька
До сосны.
Продолжаю я грибы
Брать,
Хоть труба уже зовет –
Перекус! –
Не хочу я бутерброд
Жрать –
Только-только я поймал
Скус!
Не хватает светового мне
Дня:
Подарите мне еще
Миг!
Подхватили под микитки
Меня
И я только в машине
Затих!

Я забылся под колес
Скрип:
На машине куда-то
Везут,
Я последний не сорвал
Гриб!
Слезы жадности текут
И текут…
               
Трамплин

На юру – огромный склон
Подпирает пузом море,
Объявленье на заборе:
«Вход на трассу запрещен!»

С двух сторон пузатой массы
(Эй, не оступись!)
Круто слаломные трассы
Опадают вниз.

На вершине – ирокез
Из прокатного железа,
Будто панк туда залез
И не знает место слеза.

               
Я пытался влезть туда –
Ветер - ближе! Птицы - ниже!
Снизу думал – ерунда,
Но трамплином был унижен!

Руки влипнули в металл
Хваткою сварной
И чуть слышно я шептал,
Что хочу домой.

Холодок бежал за ворот,
Помрачался свет,
Страшно вниз взглянуть на город:
Вдруг его там нет?

Слезть бы, да вот как – не знаю…
Лесенка-карниз.
Что-то теплое стекает
От коленки вниз.

Долго ноги, заплетаясь,
Вниз меня вели.
Я не помню – вам признаюсь –
Как достиг земли,

Склон трамплином тучи двигал,
Рылся в облаках…
Может я с него и прыгал,
Но не помню как!
               
Братское море

Купаюсь в Братском море -
И страх меня берет:
А вдруг шандор откроют
И вся вода сойдет?!

Возвысится плотина
Суха и высока,
А под плотиной – тина,
И в ней кишит уха!

Какой же смысл в плотине,
Когда сойдет вода?

Останусь рыбкой в тине
Я на-все-гда…


Не льщусь такою славою,
Испытываю страх:
И потому - не плаваю
Я в Братских берегах!
               
                2005

Инкерман

На желтых плитах Инкермана
Звучат бубенчики тимпана,
И меднокованый Ставроди
Внимает голосу мелодий.
Когда-то здесь ветра шумели,
Селились турки и шумеры
И к кораблям несли рабы
Кто солонину, кто гробы.
Неспешно весла разбирали,
Их дружно в воду окунали,
И разлетались корабли
Искать секреты у Земли.
Сгружали злато здесь и перец,
Шелков китайских жаждал немец,
И меч дамасский хитрый галл
Себе под руку подбирал.
Века над Понтом пролетели –
Порты другие богатели,
Теперь лишь изредка сюда
Идут груженые суда.

На жарких плитах Инкермана
Проростки желтого бурьяна.
И так же грек, который век,
Грызет засохший чебурек.
А над волной, едва слышна,
Звучит гитарная струна
И опадает зной ночной
Под вечно юною луной.   
                2009

               Медина

Скрипела старая машина,
Мотор кипел, шофер устал,
Белела  в мареве Медина
Среди обломков желтых скал.
В Медине улицы – всех уже,
Глаза в глаза, жилье в жилье,
Щит бесполезен неуклюжий
И слишком длинное копье.
Если захочет враг пробиться –
На уровне его плеча:
То ли окно, то ли бойница -
Разрез, как рана от меча!
И под забрало целя смело
Летят, проклятья бормоча,
Оттуда огненные стрелы,
А то – зловонная моча.
А если, опьянённый целью,
Продолжит всадник тяжкий скок,
То будет остановлен цепью,
Протянутою поперек.
Над ней не будет враг глумиться,
И вновь оправится от ран
Апа-Медина - Прастолица
Всех правоверных мусульман!

Ничьих не просит извинений,
Не ждет ни брани, ни похвал,
Комочек острых ощущений
В обломках бело-желтых скал…    

                2007

           Кушадасы

Чтоб эгейский увидеть рассвет,
Побросав свои стриты и плазы,
Все стремятся достать билет
В Кушадасы, Куда? В Кушадасы!

Помешали волну и песок
Отдыхающих голые расы:
Запад, Африка и Восток –
В Кушадасы, Скорей в Кушадасы!

Там, где море согнулось в дугу,
Правят бал надувные матрасы –
Черепахами на берегу –
Кушадасы, ура! Кушадасы!

Днем я плыл в голубой волне,
Ночью неба считал алмазы,
И понравились очень мне
Кушадасы, блин, Кушадасы!

Вновь хочу посетить тот край,
Где живут Карабас-Барабасы
Окунуться в трехзвездочный рай
Твоей ауры, Кушадасы!

                2007
               
        Южная эротика

Ночами мне снится провинция Лив,
Где дерево есть баобаб,
И снится мне Баб-эль-Мандебский пролив,
Поскольку он, всё-тки, про  баб!

                2008
               
Краков

Гуляли ль вы по Кракову?               
По Кракову? По Кракову!
Там всё неодинаково:
И люди, и дома –
Один, гуляя с кошкою,
Зовёт её собакою!
Собакою? Собакою!
Совсем сошёл с ума!
Вот дама, вся в фестончиках…
В фестончиках?   В фестончиках!
У ней «цалует рончики»
Ясновельможный  пан,
А рядом прыщ напудренный
С гризеткой целомудренной…
Какой-какой? Занудливой!
Спешат начать роман.
Гуляли львы по городу
И ухмылялись в бороду:
Их гривы грозно висли
Пугая краковян,
Кошачьи метки ставили
По галлереям Вавеля,
На набережных Вислы
Танцуя краковяк!
Гуляли львы по площади…
А лошади? И лошади,
И две гиены тощие,
И выцветший шакал -
Там повидали всякого!

Так вы бывали в Кракове?
Где, в Кракове? Да, в Кракове!
Ах, в Кракове! Ну, в Кракове!!
Я тоже не бывал!      
               
                2012

Весёлые Кочи

Сквозь полустанок «Весёлые Кочи»
Проскакивают Скорые и не очень.
Лязгая сталью, брызгая светом,
Мчат что есть мочи железной кометой.
В кадриках окон – промельком – люди
В немом кино повседневных буден.
Промчится чудо – и снова тихо.
Трещат сверчки:  пролетело Лихо!

На полустанок «Весёлые Кочи»
Поезд приходит в четыре ночи.
Даже не поезд – его обрубок,
Необтекаемый, сделанный грубо.
Не на перрон, а где травка зелёная,
Приползает сцепка вагонная.
По ржавым ступенькам спускаются тихо
Бабушка Катя, Зухра – повариха
Тащит козу, рюкзаки без товара,
И под конец появляется пара:
Он и она, в кашемир завернувшись,
Муж и жена, из столицы вернувшись.
Яблоком щёк воротник распирая,
Каблучком за ступёнку цепляя,
В мир возвращаются, где всё знакомо,
Радостно шепчут: «Вот мы и дома!»
Тропкой знакомой к оврагу идут –
Там за оврагом они и живут…
На полустанок «Весёлые Кочи»
Поезд приходит в четыре ночи.
Прибудет, убудет, свистком посипит…

В четыре пятнадцать посёлок спит.
               
                2013

               
Кострома

Я очарован Костромой….
Её лабазами, сырами,
В ранжир стоящими домами,
Бульваром Звёздным под ногами -
Я очарован Костромой!

Торчащей гордо каланчой,
Архитектурой гауптвахты,
Безумно мчащимися авто,
Не размышляющей о завтра
Неторопливою толпой,

Цепочкой храмов на Подоле
И площадью – сковородой,
Романовскою стариной
И величавою рекой,
Весьма похожею на море…

Я очарован Костромой!

                2013

Сельцо Густомесово

По берегу речушки
Стоят рядком избушки,
Как будто по бечевнику
Разбросаны игрушки.
Узорчатые срубики –
Раскрашенные кубики,
Резьбою изукрашены,
По своему раскрашены
(Докука рукодельнику!)
Кружавчики и зубчики,
Как бабушки в кокошниках
Умельцем принаряжены.
Как угольки калёные
Горят в ночи окошечки,
А в них, в покой влюблённые,
Фарфоровые кошечки…

Стоят домки под ветлами,
Как на смотру солдатушки,
Глядят глазами светлыми
На волны Волги-матушки.

                2013