Forever alone

Картечь кофейная царапает мне глотку,
шипит карбид творожного сырка,
качается настрой, как буй, кривая лодка,
смотря на старые, больные облака.

Нутро зудит от быта, неустройки,
от холодка свернулся мой кудрявый пах,
гремят за рамами возвышенные стройки,
внутри меня играет вечный Бах.

А грива мокрая нависла над халатом,
и липнет тапок к каплям на полу,
язык молчит уже готовым матом,
ведь зла и так полно в этом миру.

И телефонный змей давно уж обезглавлен,
замок хранит от выхода в сумбур,
пожарами разлук мой дух давно расплавлен,
и оттого забыт поэт и балагур.

И на обоях стен протёртая полоска
до ванны от звонка, и до кровати в зал -
след пьяного плеча. Всё ниже эта сноска -
клонюсь, грешу. Распадно обветшал.

Не помню день, когда я яд изведал,
иль кто-то внёс желанно иль в пьяну,
что отравил, привил иль наградил заветно
уменьем быть средь всех и всё же одному.
 
И, как с горы пустой, взираю с этажей я
на бренну явь. Всё меньше стаю чту.
И волчий нрав. Нет в логове вещей уж.
Уже никто не ждёт, и я давно не жду...