Йонас, жди Кита

Над морем навис туман. Порывами ветра аморфные клубы тащит на корабль. Туман столь плотен, что, если приглядываться изнутри, становится видно как он проникает в  настежь открытый иллюминатор, будто кто-то снаружи балуется и изредка швыряет внутрь полупрозрачные клочья сбитой в вату паутины .
После двух суток хода на средних оборотах главного двигателя через Цусиму и юг Японского моря , "Аделаида", покачиваясь на  волнах, залегла в дрейф за пределами двенадцатимильной зоны.
Лёжа в каюте, уставившись на потолок, по которому мечется бегунок отсвета от круглого пятна оконца, не хочется видеть ничего снаружи. Только слушать.
И все, что ты слышишь, это море, но в нем есть и грохот тысяч боевых повозок пандавов, и музыка Прокофьева, и жалобный вопль античных комедиантов, оплакивающих актёра, изображающего Гектора, по-сути, масса звуков составляет целую симфонию, но где тот безумец, что согласится переложить её на нотный стан, о, я бы хотел на него взглянуть.
Моя миссия завершена и я жду вельбота, который доставит меня и ещё девятерых моряков в Находку.
Списываются и ждут замену: капитан, старший помощник, второй механик, рефмеханик, электрик, двое матросов, а из отъезжающих без замены - механик-наставник и инженер-технолог,
Полтора месяца тому назад, я отправился в Пусан на судно, к которому был приписан, но судьба распорядилась иначе, и на старый хокутен я не попал. Эпидемия не дала возвратиться вовремя, и наш экипаж шхуны тогда оказался разорванным надвое, вдобавок, из троих человек, оставшихся в Корее на борту, один погиб.
Шхуну решили поменять на другую, поновее, а меня, чтобы все это время не сидел "на биче", определить на подвернувшееся судно, следующее в ремонт.
Так  и попал на "Аделаиду", честно и с пользой для себя и Конторы отсидев пол июня, полный июль, в общем, весь ремонт на донгильских верфях и работая в палубной команде.

- Смотри, какие доски привезли!
Сейчас вот эти," моби дик", закрепим по правому борту, притянем талрепами, а потом приварим и пусть стоят.
А те, что на селёдку - подтянем за лапки ваерами ближе к тралу и подвяжем к пиллерсам и все будет по-походному.
Сколотим площадку, на неё краном бросим мешок, донник и грунтроп.
Пелагический пусть лежит на промысловке.
Потом натянем штаг-карнак и на этом все! Слышишь, Димон? Все! Трал-банда приедет, а у нас все готово.

Крановщику: "Эу, эу, эу, дебил, что ли!? Щемитесь, парни! Мы тут внизу работаем, он доску над головой вывесил и лыбится, как параша! Деб-бил! Три с половиной тонны! Угробить нас захотел? Выведи её за борт, науй!"

“Я посмотрю, как они прицепят полиспас и будут тянуть при помощи него сорокатонный трал! Ага'. Место застолблю себе в заводе, буду этикетки лепить и ипитесь сами со своими лебёдками на палубе, как хотите"

"Ничего, скоро дома будем. Тридцать восьмую уже прошли, тут пол-лаптя по карте осталось.... "

И был к Йонасу глас с неба
И говорил он так:
"Что тебе делать здесь, Йонас?
Йонас! Йонас! Внемлешь ли мне?“
И отвечал Йонас: "Да, Господи!"
“Йонас! Жди Кита" .

Погода свежая, вельбот может  и не прийти. Я разрезал рабочий костюм на ветошь и бесцельно брожу по судну с кружкой остывшего кофе, звук окружающей среды временами следует чем-то глушить, и в наушниках играет Majdanek Waltz. Внутренние продолы в красной и желтой цветовой гамме похожи на лондонскую Пэддингтон Стейшн в вечернее время с редкими "пассажирами" и гулкими обертонами служебной трансляции. На палубе оживленнее. Там ходит боцман, любуясь штаг-карнаком. То и дело, как оперный певец из-за кулис появляется старший механик. Ah, la paterno mano.... Коротко стриженный матрос со шрамом на затылке, одетый в шорты из обрезанных джинс, обутый в высокие ярко-оранжевые сапоги, на корме, из шланга, подключенного к системе подачи забортной воды замывает от водорослей и птичьего помета слип. Рядом летает надоедливая чайка, матрос периодически направляет на неё струю воды, чайке это нравится и она лезет к матросу опять и опять. 
- Пацаны, помогите повернуть стрелу крана на баке, - просит боцман.
- Дайте перчатки, - говорю, - у меня из робы только кепка и все. Из каюты выглядывает рефмеханик и протягивает чистые перчатки с сиреневой окантовкой, - Вот, возьми мои.
Народу собралось пять человек. Неживая стрела бесцельно смотрит за борт. Лопнула приводная труба гидравлической системы, если включать насос, то на палубу побежит масло. Окружающую среду надо беречь. Даже во вторник. Механики откручивают муфты тормозного привода. Верёвкой, зацепленной за край стрелы выводим ее на борт и накрепко привязываем к тамбуру, а другой веревкой - за леер. - А вот, как-то раз в Севкуре было: привязали талями погрузчик к автокрану, начался шторм, причал обрушился, погрузчик в воду свалился и кран за собой утащил.... - начинает вспоминать товарищ по каюте, маленький, усатый моряк с Парамушира, всю жизнь проработавший боцманом на добыче гребешка и внешне похожий на героя русско-японской войны, Ивана Подопригору, которого вот-вот сам Маннергейм наградит георгиевским крестом за инкоуский рейд, а он стоит, вытянувшись "во фрунт" . Таких “баек из склепа" у  меня у самого - навалом . Я смотрю на море. Оно серое, поднимет-отпустит корабль, и так много раз. Где тот Владивосток-Шаммуромат в блеске солнечных драгоценностей, половина из которых фальшивая, что посмотрит многозначительно тысячами пар женских глаз, промелькнет изгибами фигур в летних одеждах, потревожит автомобильными клаксонами на Алеутской и Бестужева, брызнет дождем сбивчивых фраз персонажей социальных сетей: девочки из Люцерны с букетом асфоделей, Тигренка Сяоху, которая старательно пытается исполнять на площади у Сомен этюды Гаэтано, габонского доктора, практикующего лечение слонов, Льежского игрока на средневековой лютне, замороченной дамы, похожей на фрейбеличку, да, дамы из Костромы, у которой двое дошколят и муж-адрамелех, тренера по тансудо из Тэгу.... Йонас, Йонас, жди Кита. Равномерно работает динамо-машина и крепчает Восточный ветер. Нет вельбота, будь он неладен. Моторенгерассль, машиненшлаг, таг унд нахт, нахт унд таг.