Родятся думы. венок сонетов

                1
Спустилась ночь с безоблачных небес,
Как смена декорации на сцене –
Был свет трудов, стал полумрак чудес;
Мир радуется этой перемене.

Но всё застыло: звуки, и дела,
Замолкли песни, музыка и трели,
Луна на небе розой расцвела…
Качнулись в тень великие качели.

Ночь расположена к живым стихам,
К большим открытьям, и к простым строкам,
А может быть к коварству и измене.

Какой простор для дум в ночной тиши –
Дыши и думай, думай и пиши.
Застыли речи, почернели тени.

                2
Застыли речи, почернели тени.
Холодный свет - послание луны.
Природа будто замерла в смятенье,
И даже мысли странны и грустны.

Но где-то там, за речкой соловей,
Нам дарит звуки вечные, как небо,
Он скрашивает песней мир теней
Влюблённым и неспящим на потребу.

Счастливец тот, кто эти звуки слышит;
Стоит в смятенье и почти не дышит,
Внимая трелям, льющимся с небес.

Как хорошо, что ночью воздух чище,
Что ветер звёздный свет слегка колышет,
Луна глядит на старый, добрый лес.

                3
Луна глядит на старый, добрый лес,
Не пряча свою яркую улыбку.
Она никак не может без чудес.
А может в этом есть её ошибка?

Ведь кто-то ждёт извечной темноты,
Кому есть выгода бояться света,
Преступны помыслы, глаза пусты,
Лишь изредка сверкают, как кометы.

Как часто ночь коварна и тиха,
Не виден свет и не звучит строка,
Всё превратилось только в тишь да в тени.

Вселенской тьмой и тишиной пьяня,
Сменила ночь цветные краски дня,
Жизнь растворилась в сумраке и лени.

                4
Жизнь растворилась в сумраке и лени,
Ступени жизни душу бередят,
Молюсь луне, не преклонив колени,
Вдыхаю грудью полуночный яд.

Давно ли солнце, яростно палило,
Лучами жгло и камни, и пески.
Теперь всё замерло, земля остыла,
Спустилась тьма и не видать ни зги.

И так века и миллион столетий
И день, и ночь поют в одном дуэте,
Но песни разные извечно и везде.

Прекрасен Мир и вечность, и мгновенье.
Беспечно небо, будто сновиденье.
Стою один и радуюсь звезде.   
               
                5
Стою один и радуюсь звезде,
Летящей над притихшими полями
(как капля в звёздном праведном дожде),
И от души смеющейся над нами.

А мы с тобой мелки, как два перста,
Сродни мизинцам на руке владыки.
Молчат в тиши беспечные уста,
Мы к темноте и к тишине привыкли.

Мы не нарушим вечной доброты
И не спугнём небесной красоты,
Тихонько думая о вечной требе.

Как часто в чистоте ночной тиши,
Из недр глубоких праведной души
Родятся думы о земле и небе.

                6
Родятся думы о земле и небе,
О жизни скоротечной, словно час,
О тишине, звучащей, как молебен
И доброте глядящих с неба глаз.

А кто-то видит звёзды, как монеты,
Как россыпь дармового серебра,
И думает, что есть на небе где-то
Источники несметного добра.

Но то добро, что серебром блистает,
О чём порой незрелый ум мечтает,
Не зазвенит в небесной тишине.

И отражаясь в реках и озёрах,
Свидетельница тайных разговоров -
Луна плывёт, качаясь на волне.

                7
Луна плывёт, качаясь на волне.
Не зная, что она – лишь отраженье
Живой луны, летящей в вышине
И солнца отражающей свеченье.

Но не луна мне мысли бередит
И не звезды чудесное мерцанье.
Другая мысль гвоздём в мозгу сидит…
(не мне судить о судьбах мирозданья).

Я думаю о праведном труде,
О дружбе, о величье и беде,
О вечности в земле или на небе.

Но что даст вечность сердцу моему?
О вечности мне думать ни к чему,
Мне мысль пришла о золоте и хлебе.

                8
Мне мысль пришла о золоте и хлебе,
О благодатной пахотной земле,
О том, как мир прекрасен и волшебен,
О ярком пламени и о сухой золе.

Но всё это не стоит ни гроша,
Для тех, кто раб алмазов и жемчужин,
Кого ничто, помимо барыша
Не радует и им никто не нужен.

Мне жаль того, кто жизнь свою сгубил
Лишь тем. Что беззаветно полюбил
В пуды сокровищ складывать караты.

Бесславен путь надменного юнца
(что не постиг идеи мудреца),
Кому повсюду видится лишь злато.

                9
Кому повсюду видится лишь злато,
В чьих закромах лишь только звон монет,
Кто мерит жизнь не пудом, а каратом,
Тому на небе праведности нет.

Ему стяжательство не грех, а сладость,
Его симфония – монеты звон,
И самая неистовая радость,
И смех, и слёзы, и мечта и трон.

Кому богатство застилает взор,
Того всю жизнь преследует раздор -
За деньги он предаст родного брата.

Чей идеал – лишь золото в мешках,
И радуют браслеты на руках,
Тому ничто не мило и не свято.

                10
Тому ничто не мило и не свято,
Кто обмануть уже не раз посмел.
Кто от людей своё богатство спрятал,
Тот не гнушается недобрых дел.

Но всем воздастся по его заслугам,
Когда придёт библейский судный день,
И осветится тот, кто был поруган,
А кто обманом жил, пребудет в тень.

Кто изворотлив и хитёр, как лисы,
Творит бесчинства, спрятавшись в кулисы,
Тот в страхе пред возмездием небес.

Добро и зло – соседи в жизни нашей,
И лишь природа не потерпит фальши:
Ни луг, ни горы, ни луна, ни лес.

                11
Ни луг, ни горы, ни луна, ни лес
Ни облака фальшивить не посмеют.
Природа есть хранилище чудес,
Ни врать, ни пресмыкаться не умеет.

Лишь человек погряз в кромешной лжи
Стяжательству отдался безвозвратно,
Торги устраивает или дележи,
Где совестью торгует многократно.

И на потребу алчности людской.
Всё продаётся: слава и покой,
Дела и мысли, равно как идеи.

Струится злато, вечною рекой,
Дающей всё надменною рукой…
Кто копит, те все выгоды имеют.

                12
Кто копит, те все выгоды имеют,
Возносят золото поверх всего.
Его добыть они всегда сумеют,
Их больше не тревожит ничего.

А кто-то в музыку влюблён, как в чудо,
Другой на звёзды смотрит в вышине,
Тот верит, но не в золото, а в Будду,
А тот Христа возносит в тишине.

Однако им живётся нелегко,
Средь них – нужда, богатства далеко,
А красть чужое с детства не умеют.

Но тот, кто жив за счёт трудов чужих,
Тот верит в мёртвое, а не в живых…
Но слитки жёлтые людей не греют.

                13
Но слитки жёлтые людей не греют,
Когда на улице трещит мороз,
Врага коварного не одолеют
И не осушат вдовьих горьких слёз.

Лишь доброта согреет и накормит,
Разделит корку хлеба пополам
И ложкой масла эту корку сдобрит,
И даст отпор неистовым врагам.

Всё в доброте: и радость, и волненье,
Большой любви великое смятенье,
А в золоте – холодный блеск да вес.

Не может золото помочь влюблённым,
Не может дать надежду окрылённым,
Лишь хлеб насущный – чудо из чудес.

                14
Лишь хлеб насущный – чудо из чудес.
В него мы верим более чем в злато,
И нам не надо пафосных словес,
Нам хлеб душистый – и судьба, и плата.

Но, чтобы снять богатый урожай,
Трудиться надо до седьмого пота,
Тогда и будет вкусен каравай,
Вознаградится тяжкая работа.

Отведав хлеба с запахами лета
С хрустящей коркой золотого цвета,
В глубоком сне войдёшь в волшебный лес.

Кто день провёл в заботах и трудах,
Тому луна сияет в небесах.
Спустилась ночь с безоблачных небес.

        Магистрал

Спустилась ночь с безоблачных небес,
Застыли речи, почернели тени.
Луна глядит на старый, добрый лес…
Жизнь растворилась в сумраке и лени.

Стою один и радуюсь звезде,
Родятся думы о земле и небе,
Луна плывёт, качаясь на волне.
Мне мысль пришла о золоте и хлебе.

Кому повсюду видится лишь злато,
Тому ничто не мило и не свято:
Ни луг, ни горы, ни луна, ни лес.

Кто копит, тот все выгоды имеет,
Но слитки жёлтые людей не греют.
Лишь хлеб насущный – чудо из чудес.