Шрамы

Я бы, жертвуя эстетическим подходом,
И к романтике, и к любви,
Не будучи слабоумным и не уродом,
Я б, с размахом, вставил в грудь пальцы свои.

Без подготовки и реверансов,
Просто взял и с размаху ввёл
В грудь два — а лучше пять пальцев,
И нехитрую операцию произвел.

Без мистики, конечно, не смог — но всё же.
Или на фильмы, наверное, сошлюсь.
Как ножом, или шпагой, может,
Разворотил бы белую грудь.

Сжал бы властно то, что строптиво бьётся
За ширмой плоти и клеткой костей,
То, что ярко пылало, как солнце,
А теперь оказалось ничем.

Сжал и пальцами, и ногтями впился
В обмякшую плоть его.
Давил и давил, чтобы с кровью вышла
Отрава — грязь из нутра самого.

Кровь стекала по пальцам — а я всё давил.
Кровь стекала бы по запястью.
Я бы выдавил то, что ныне любил,
И смешал бы с грязью.

Я б давил — и слёзы из глаз текли.
Я бы чувствовал каждый палец.
Боль осталась только от рук моих,
И ожоги — от слёз печали.