Сказка

В далёких краях я однажды бывал,
Историю там мне старик рассказал:
О том, что стоит на горе золотой
Замок, известный своей красотой.
На башнях его лежат облака,
И стен белый мрамор стоит на века,
Сокровищ в подвалах — так вовсе не счесть.
Живёт там царевна уж сотен лет шесть.
Проклятие старость её тормозит,
Героя ждёт дева, что освободит
Её от оков, а дальше известно —
Долго и счастливо жить им совместно.

И вот новый рыцарь выходит в поход.
Идёт сквозь леса, горы и в брод
По рекам, камням, буреломам спешит —
«Вдруг опоздаю», — себе он твердит.

Известно — любой путь имеет конец.
Вот замок вдали, преградил путь мудрец.
«Иди», — говорит — «отсюда, дурак,
Пока не погиб». «А я не слабак!
Под силу прекрасную деву спасти.
Богатство и счастье с ней обрести
Смогу я, старик. Уйди же с пути!»
«Ты предупрежден. Хочешь — лети
К смерти своей. Но какой в этом толк?»
Молча герой поскакал на восток.

Замок пред ним в ореоле златом,
Да чудища что-то не видно при нём.
Рыцарь толкает тяжёлую дверь,
Ждёт, что набросится яростный зверь.
Но тихо кругом — спокойствием веет —
Герой переводит дух и смелее
Бродит по замку. Пусты галереи —
Что же случилось тут в самом деле?
Внезапно разносятся странные звуки,
Врываются тени и — скованы руки.
«Новая жертва! Он наш! Он попался!»
Отчаянный крик следом раздался
И тут же погас, потерялся под сводом —
И пыль заструилась по переходам…

Месяц прошел, и герой новый скачет
Царевну спасать. Ну как же иначе?
Прежний старик-мудрец на дороге:
«Сворачивай, глупый, уноси свои ноги.
Не ждёт ничего тебя в той стороне».
«Ты не понимаешь, дело по мне!
Красотку спасу, и богатство в довесок.
С пути уходи! Прости, если резок».
Сказал и, как все, помчал на восток.
Старик покачал головой: «Ох, сынок,
Сколько живу, стараюсь беречь,
Глупые головы ваши не сечь.
Идёте вы сами в мой проклятый дом,
А мучает совесть при этом вот всем
Меня… Справедливо ли это? Ответь.
Мне жизнь, ну, а вам тяжёлая смерть.
Стар уже стал, не могу больше так.
Легенда о деве — сущий пустяк,
Но влечёт в мои лапы жалких юнцов.
Видеть нет сил уже тех дураков,
Что приходят за сказкой, умирая всерьёз.
И даже после — все пленники грёз!
Герой станет тенью верной моей.
Ни воли, ни цели нет больше у ней.
Только лишь Богу известно, когда
Милость придет, и отступит беда —
Проклят за гордость до краешка дней
Губить дураков. Ни один не умней
Меня — гордыня их к смерти ведет!
А если б прислушались только, спадет
Кара — рассыплюсь пеплом тотчас.
Но нет смиренных героев у нас!

Ах, ладно, чувствую, он доскакал.
Готовься смерти увидеть оскал…»