Necessitudo

Он юн и дышит тяжко своей грудью,
На теле всё ещё играет младость,
Но жизнь в глазах пирует час последний,
Хотя и смешана со страхом пред финалом.
Разлит румянец на щеках его, чуть впалых,
И пересохли алчущие губы,
Воды он просит снова — и за рану
Хватается белеющей рукою.

А смерть уже его целует щёки
И жадно обдаёт своим дыханьем,
Холодным, жизни что противоречит.
Костлявым своим пальцем водит властно
По волосам, чернеющим под бликом
Луны — невинной, скромной, словно дева,
Скрывающей опять своё свеченье,
Как будто глаз людских, пороков их стесняясь.

Он словно молится, но слов его не слышно,
Он зреньем, слухом впитывает жадно
Всё, что промчалось в век его короткий,
Вдыхает запах он, доселе незнакомый,
И горько думает, что много их на свете,
Тех запахов, и звуков, и пейзажей,
Которых он не слышал и не видел.

Он кается в грехе своём предсмертном,
Ведь Бог всемилостив, он всех всегда прощает.
Его простит он и жизнь новую дарует...
Но разве не должна в ней быть расплата?
Он останавливает взгляд и замирает,
Как будто поражённый этой мыслью,
Он опоздал везде, и грех его отныне
Преследовать, как тень, повсюду станет.