Двое из Парижа

          Двое из Парижа

Итак, она звалась гитаной,
Цыганкой то-есть, богемьенн.
Вы по ночам её с гитарой
Могли встречать на Сент-Этьенн.

Тоскуя, может быть, порою
Средь веселящихся людей,
Она на нашего героя
Взгляд беглый кинула. Окей!

Цыганской музой вдохновлённый,
Богемно-бедственный герой
Влачил, от жизни отрешённый,
Своих мечтаний жалкий строй.

Хотя он звал себя поэтом,
В его писаньях ни гроша
Poetry не было. При этом
Страдала жалкая душа

Без отклика, без пониманья,
Без чувств, без мыслей, без любви.
Одной тоской существованья
Он вирши жалкие свои

Все наполнял, и пустословя,
 Он клялся все грехи людей
Вмиг искупить своею кровью
И жалок был мечтой своей.

Тщедушный, вялый, неумытый,
Весьма поношенный притом,
Он встречи с нашею Лолитой
Мог ждать не больше, чем с Христом.

Но сердце женщин – это чудо.
Причуды властвуют над ним.
Никто не знает, как, откуда
Нисходит животворный гимн.

Надежду, счастье и мученье
Он в сердце женщины несёт.
Любовь – её предназначенье,
Самозабвенье и полёт.


И наша милая Лолита
Сама не знала, как ей быть,
Поскольку жалкого пиита
Она сумела полюбить.

Что было дальше, я не знаю.
Всё было. Будет. Может быть.
Во время оно я желаю
Вам продолженье посвятить.

Часть вторая

Итак, настало это время,
Когда вернуться мы должны
К поэту, брошенному всеми –
Без дома, денег и жены.

Когда, мечтая, вспоминая
И жалкий жребий свой кляня,
Он жил в мечтах, не понимая,
Что нету прежнего огня,

Что милой жизни не вернуться:
Лолита счастлива с другим.
Лишь остаётся оглянуться
На то, что властвовало им.

Покуда шелухой пустою
Мечта бесплодная цвела,
Своей упоена мечтою,
Лолита счастлива была.

Поэт, оторванный от жизни –
Он делал всё, чтоб жизнь цвела.
Но и на этой грустной тризне
Лолита счастлива была.

Она умела быть счастливой,
Любым невзгодам вопреки.
Поэт, надутый и спесивый,
Писал, писал о ней стихи


И зарабатывать пытался –
Хотя б на хлеб и карандаш –
Но этой радости цыганской
Ты за мильоны не отдашь!


Он, все заботы принимая,
Растил Лолиту, как цветок,
Лишь одного не понимая –
Как был он глуп и как жесток.

Она из рук его смотрела,
Она одним лишь им жила,
Как птичка, в тесной клетке пела
И этим счастлива была.

Но кровь её ждала свободы
И этим счастлива была.
Готовая терпеть невзгоды,
Терпеть стеснений не могла.

А он, заботы принимая,
Её мечтаниям мешал
И, ничего не понимая,
Он всё по-своему решал.

Ничто не вечно под луною.
Не вечна женская любовь.
Хоть возвращается порою,
Она уйдёт, конечно, вновь.

Она уйдёт и не вернётся
И не оглянется назад
И к новой жизни повернётся
И будет счастлива стократ.

Любовь сегодняшняя значит
Всё для неё, а прежней – нет.
Но где же там сопит и плачет,
И стонет бедный наш поэт?

Давно уж кончилось смятенье.
Прошло немало лет и дней.
Живёт он в вечном запустеньи
И пишет, пишет – всё о ней!