По дорогам Севера

Стихи, отказавшиеся поместиться в цикл встреч.

Троица стихов «По северным дорогам» была написана, как и кода всего цикла, в процессе работы над оформлением книги, во время путешествия по Северу России.
Эти три стихотворения не входят в общий цикл встреч.





Покаяние.

Люди не знают, чего и хотят.
Просят лишь то, в чём счастья нет.
А счастье бездомное мается где-то.

А надо ведь и немного:
место в избушке убогой
и песню ветров, что тайну хранят,
как заповедный ковчег или клад.

Сяду я в лёгкую лодку без вёсел
и уплыву на северный остров.
Там люди не знают, что знает трава,
там ведают камни иные слова,
да скит деревянный стоит на откосе,
где сердце моё покаяния просит.

И ветер морской забредёт в старый скит,
И бедное сердце обнимет.
Простит.


Рабочеостровск



Как на Белом море
Духовный стих

Страннику Ивану


Как на Белом студёном море
Стоит Соловецкий остров.
Как на острове том великом
скрипят-стонут тёмные ели,
в море кличут о чём-то белухи,
плачут причетом сизые чайки,
плачут детскими голосами,
знают то, чего не ведают люди.

Уж вы чайки да птицы сизые,
уж по ком вы горько расплакались
да раскликались слёзным причетом,
что и моря не слышно буйного?

Отозвалися чайки сизые:
мы не чайки да мы не сизые,
а мы ангелы все господнии.
Мы летали вокруг да видели,
как души с телом расставалися,
разлучалися, распрощалися.

То души соловецких узничков,
что в кровавом поту надрывалися
на работах нечеловеческих.
Искупили узнички бедные
грехи страшные все людские
да кровью омыли безвинною.

Как слеталися добрые ангелы,
обнимали души невинные,
палачами лихими униженные.
Возносили добрые ангелы
души узничков убиенных
в страну горнюю да радостную,
в мир желанный, как новое детство,
где песок золотой у речки,
а водица в той речке небесная.
Возносилися души к садовнику,
что сквозь слёзы являлся узникам,
что держал их рукою чудесною
и светил им лампадой недремлющей
на Соловецком на острове.

Как на этом великом на острове
скрипят-стонут тёмные ели,
в море кличут о чём-то белухи,
плачут причетом сизые чайки
над землёй, тяжёлой от памяти.
Всё, что когда-то свершилось,
никогда никуда не исчезнет,
на сердце ляжет рубцами,
встанет крестами поклонными:
есть один, кто видит неявленное,
знает всё, чего не ведают люди.

И целуют кресты паломники,
всё паломники да странники пришлые.
Одного такого я встретила,
от него всё это услышала
да запомнила и записала,
проходя по святому по острову,
что на Белом студёном море,
где вода солонее слёз.


Соловецкие острова



По северным дорогам
Анне Долговой



... и как в лёгком детстве босоногом
я пошла по северным дорогам,
позабыв про дом, про день, про цель,
лишь приметы собирая оком,
слухом, простираемым до звёзд,
шагом, - на качающийся мост
да по мшистым валунам карельским,
и ясней высвечивалась щель
помыслов сердечных и вселенских.

Тот, кто впереди, меня позвал
тихо и по имени назвал,
и кивнул, и следом босиком
я пошла.
И путник был знаком,
словно в детстве солнечной свирелью
голос над моею колыбелью.

Только мне понятным языком
птицы говорили и вели
золотой тропой на край земли,
к сердцу,
к памяти,
разматывая нить,
к роднику волшебному,
испить
горсточку серебряной водицы...

Так мне снилось,
и ещё приснится.

Архипелаг Кузова