Мама, у меня в комнате монстр

Дочь:
Мама, у меня в комнате сидит монстр.
Он не мертвый и кажется не живой,
Из глаз сверкают кристаллы соли,
Он бледный, и очень худой.
Мама:
Ну что же ты доченька, там его нет.
Спокойно горит твоя лампа.
Не бойся красавица таков мой ответ
Тебя сторожит, новый папа.
Дочь:
Но мамочка,
Вот же стоит за шторой окно открывает
Усталый, внутри у него всё болит.
Да кровью кровать заливает.
Не буду мне страшно одной ночевать.
Неведомый гость поджидает.
Он может быть хочет мне что-то сказать.
Верёвку в руке зажимает.
Мама:
Ну всё моё солнце пора нам в кровать.
Не надо твоих детских сказок.
Никто и не думал тебя напугать
Давай ка без детских отмазок
СВЕТ ЗАТУХАЕТ
Монстр:
Ну здравствуй, малая, как день прожила
Не знала наверно, что здесь буду, я
Не бойся не надо, так хуже потом
Давай я тебя провожу в новый дом?
Дочь:
Не надо, мне страшно. Вы монстр в крови
И выглядишь так будто ты без души.
Я с мамой останусь и папа, вот есть.
А ты уходи не нужна эта лесть.
Монстр:
Ну как же, просила, просила прийти?
Теперь ты не хочешь силу найти?
Зачем же тогда столько лет я ждала
К тебе из страны далёкой пришла.
Дочь:
Но кто вы зачем, я просила прийти
Монстр:
А я это ты, для мести пришла.
Позволю тебе позабыть про отца.
Оставить печали, утраты забыть
Про страхи свои больше не говорить.
Дочь:
И что же случилось со мною, когда?
Что ты вся убита стоишь, у окна?
Монстр:
Потери и душу рвало на куски,
Тебя не полюбит никто, только ты.
Возлюбленный руку тебе не подаст.
Тебя раскатает в работе как пласт.
Из устья реки в океан бытия.
Об скалы болезни убьётся весна.
И вот ты худая, мечта, эталон
Молишь у смерти последний талон.
Дочь:
И сколько цена, мне такою не стать
В любви искупаться, в работе летать.
Монстр:
Такого не будет, уже никогда.
Но боль ты забудешь, забудешь слова.
Уже только ты станешь зло причинять
И в славе купаться, опять и опять.
Лишь только ты руку ко мне протяни
Свяжут нас узы взаимной любви.
С тобою ещё много лет проживём
Без чувств, это мелочи скоро поймёшь.

И доченька руку в тот миг поднесла,
Навечно теперь она стала мертва.