Венедикт Ерофеев

     «Веничку» читали в компаниях, это был странный самиздат: не ксерокопии, а перепечатанные на машинке страницы.  У меня такого текста не осталось. Мандельштам армейский остался, а вот этого нет. Однажды мы поехали  в гости к одной паре, дама работала с нами на ВЦ, а муж был театральным декоратором и свободным художником. Читали мы по очереди, иногда пили сухое, «Эрети» кажется. Ерофеева не печатали, только вот так читали в полусемейном кругу. Ничего не было напечатано, а «Москва-Петушки» - уж точно. Тексты мне нравились, и тогда сразу же были заметны фразы, типа «И немедленно выпил…» или «Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма».
Это были фразы эпохи, а никакие ни шутки. Вечер наш продолжался своим чередом, и хозяин дома Кузьмин (условно) сильно набрался. Он часто уходил на кухню и, я думаю, добавлял там для настроения. На этой стадии я смотрел на его работы, развешенные по стенам, и мне все это очень нравилось. Талант у Кузьмина был, явный и определенный. Его миниатюрные сцены для различных театральных постановок удивляли, как это он мог все это смастерить? Я, правда, вспомнил известного любителя повыпиливать лобзиком у Ильфа и Петрова, но это к делу не относилось. Он работал тогда, если ему верить, в Ленкоме. А позже был одним из учредителей театра «Луна».   
      Где-то на «33 километре», может позже, сделали мы перерыв, попили кофе, и признались, что пока ничего никому не понятно, ну едет человек, ну квасит, и что? «Все пили, закинув головы, как пианисты». Тут я переспросил, может, как горнисты. Это действительно была тогда такая «поза горниста». Нет, в нашем тексте было «пианисты». Вот странно, я вчера нашел это место, в современных изданиях тоже «пианисты». Но это же явная ошибка. Ну да ладно. С этой моей поправкой Кузьмин вдруг нахмурился. И дальше уже все было предрешено: сухое и Веничка. Чтобы не доводить дело до разборок, я сказал, что мне нужно ехать. Так собственно и закончились эти именно чтения. С парой  Кузьминых (условно) мы часто пересекались, но кончил Кузьмин плохо. Лет через десять я увидел его по телеку в программе, которая была посвящена вылечившимся от алкоголизма. Кузьмина было не узнать, он постарел, был какой-то серый, ничего говорить не мог, только рисовал. Эти загогулины его совсем были не похожи на те прекрасные картины, которые он раньше рисовал.  Сейчас его уже давно нет, как нет и «Венички». Только вот Ерофеев – это эпоха и уникальное явление в нашей литературе. Его «коктейли» в Европе изучают лингвисты, уж не знаю, пробуют ли? 

    «И если я когда-нибудь умру – а я очень скоро умру, я знаю, - умру, так и не приняв этого мира, постигнув его вблизи и издали, снаружи и изнутри постигнув, но не приняв, - умру, и Он меня спросит: «Хорошо ли тебе было там? Плохо ли тебе было?» - и я буду молчать, опущу глаза и буду молчать, и эта немота знакома всем, кто знает исход многодневного и тяжелого похмелья. Ибо жизнь человеческая не есть ли минутное окосение души? И затмение души тоже. Мы все как бы пьяны, только каждый по-своему, один выпил больше, другой — меньше. И на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира. Одного уже вытошнило, и ему хорошо, а другого только еще начинает тошнить».

     Не стал бы писать, слишком много уже произнесено по поводу юбилея Ерофеева, но что-то меня в нынешнем отношении не понравилось, типа канул в Лету, молодежи не интересен, шуток его никто не понимает. Тут еще важно мироощущение Ерофеева, забудьте вы про это пьянство на минуту, в Веничке была несгибаемая жажда свободы и какая-то религиозность, ничего мистического, именно религиозность. И еще очень важно – не было у него понятия «успешность», то, чем сейчас заволакивает молодые головы, он был абсолютно законченным нонконформистом. Вот что к нему людей влекло. И я думаю, наш вынужденный застой закончится, но прежде мы все будем читать нового «Веничку».  Сколько бы наши умники не старались, прогресс остановить невозможно. Ну да, в Союзе секса не было, а сейчас у нас сайты знакомств пытаются закрыть законодательно. Ну что за идиотизм, прости Господи! Наш бронепоезд на полном ходу летит в Совок, а то и подальше куда.
      Ерофеев пил, примерно наравне в Веничкой, но он успел столько сказать, что ни один трезвенник не выскажет.
 «Если уж мы прожили тридцать лет, надо попробовать прожить еще тридцать, да, да. «Человек смертен» — таково мое мнение. Но уж если мы родились — ничего не поделаешь, надо немножко пожить. «Жизнь прекрасна» — таково мое мнение.»
27.09.2018