Как трудно быть Светом

Как трудно быть Светом.

Слова от сердца автора.

Доброе время суток, мой дорогой читатель. Хочу сейчас поделиться с вами некоторыми мыслями и чувствами относительно моего рассказа. Сидя при свете тусклой лампы над монитором ноутбука, с рядом стоящей кружкой растворимого, сладкого кофе, я сейчас изо всех сил стараюсь вдохнуть жизнь в этот рассказ. Я пишу и мечтаю в своей крохотной квартире на Петровском бульваре. За окном идет снег, а за входной дверью слышен жуткий вой ветра в вентиляции.

В который раз я начинаю писать рассказ и бросаю. Тысячный раз, в голое рисуя новые сюжеты, проговариваю диалоги героев, но вот сажусь вновь за монитор, забываю, надуманное, закрываю крышку ноутбука. Вот так сложно мне удается складывать слова в нужные предложения, как нелегко именно сейчас передать вам все то, что мне кажется самым главным в моей жизни.  Возможно, когда вы начнете читать, рассказ вам покажется мрачным, скучным и совсем не интересным. Но не спешите делать выводы и постарайтесь дочитать повествование до конца.

Я хочу, чтобы вы задумались ненадолго о том, что каждый из нас представляет, целую страну, заключенную внутри одного человека. Мы все разные и непохожие друг на друга, но внутри нас есть то, что объединяет всех людей в единую огромную вселенную. Основные города в нашем мире - это разум и сердце. Как бывает часто, два этих города воюют, конфликтуют между собой за право быть главными в нашей стране, но, кто бы из них не победил в этой битве, я скажу тебе, дорогой читатель, что всегда должна остаться внутри нас, внутри любого города частичка света: любви, доброты, милосердия и понимания. Этот фантастический,  но с другой стороны безумно реальный рассказ как раз о вышесказанном. И так я начинаю….   

Глава, которая определяет – это её город.

Было даже не заметно, как солнце закатилось за горизонт многоэтажных домов. Мокрый воздух навалился на город клубами тумана. Резко похолодало. Люди, выходившие из автобусов и магазинов, старались передвигаться частыми перебежками. Они были изнеможены осенней непогодой, ждали с нетерпением прихода зимы, которая как бы была еще в отпуске и преждевременно не хотела вступать в свои права, и выпускать белоснежную силу. Люди торопились, не замечая окружающей обстановки, мечтая поскорее добраться до теплого и уютного жилища. У каждого человека в этом городе обязательно найдутся свои дела, заботы и проблемы. Но случается так, что в решение некоторых вопросов требуется некая помощь из вне…

Она брела по продрогшему от сырости и холоду городу. Серые улицы в сумерках сливались в длинные цепи, и даже фонари не могли рассеять мглу, опустившуюся на город пасмурным ноябрьским вечером. Снега на улицах почти не было. Так небольшие островки мелких, не доходящих до щиколотки куч снега, которые не успели растаять после короткой оттепели поблескивали в лучах желтых, уличных фонарей и разноцветных вывесок магазинов.

Она шла по тротуару шаркающей походкой - обыкновенная, молодая девушка. Одежонка на девушке была простая и почти неприметная, она смотрелась на худощавом, можно сказать, истощенном теле нелепо и безобразно. Огромная куртка, камуфляжного цвета, похожая на военный бушлат, была явно на три-четыре размера больше нее самой. Серый шарф затянутый в несколько оборотов во круг шеи, сидел словно голодный питон, пытающийся поглотить её продрогшее личико. Огромные ботинки на сплошной, толстой подошве, джинсы, волочившиеся следом, сзади были протерты на столько, что нити, успевшие достаточно размахриться забились остатками грязноватого снега - это говорило нам о том, что девушка по улице бродит несколько часов подряд. На лицо она была тоже ничего особенного, кончик носа, который иногда выглядывал из-под шарфа, чтобы вдохнуть мокрого воздуха, покраснел, а глаза темного-серого, цвета ели проглядывались из-за огромных редковатых ресниц. Пепельные волосы свисали сосульками и прятали от людей раскрасневшиеся щеки. На ушах были огромные наушники синего цвета, которые выполняли функцию не только передачи звуков, а еще и подобия шапки в такой непогожий день. На тоненьких, изящных, длинных пальчиках были надеты голубые открывающиеся варежки со снежинками. В руках она держала потрёпанный временем золоченый телефон.

Эту девушку можно было бы и не заметить, походя рядом, но в глаза бросался огромный черный рюкзак за спиной, отчетливо видно, что он являлся непосильной ношей. Она согнулась под тяжестью поклажи и тащила его из последних сил на горбу, периодически подтягивая лямки к груди. Прохожие оборачивались на неё, сожалея, но никто не предлагал свою помощь, ведь людям было некогда и в этот будний день, каждый спешил по своим делам.

Было в ней удивительно еще то, что из-под больших ресниц ощущался пронизывающий взгляд такой, который смотрел внутрь человека и мог мгновенно распознать всю его сущность. Большие серые глаза обрамляли крашенные полу дугой брови, а над правой бровью виднелся ели заметный пирсинг. Она внимательно смотрела на окружающих исподлобья нахмуренных бровей. Девушка вытянула шею, словно черепаха из своего укрытия, чтобы посмотреть налево и направо для перехода широченной дороги.
До светофора топать было еще минуты три и многие люди, пользуясь отсутствием машин перебегали именно в этом месте дорогу, отчего частенько оказывались непонятыми проезжающими мимо автомобилистами. Девушка двинулась через дорогу. Вдруг перед ней выскочила черная собака-клякса – такой очаровательный скотч-терьер. Собака забежала немного вперед девушки, повернувшись в её сторону громко сказала «гав» и слегка потянула хозяина. Девушка обернулась, чтобы посмотреть на владельца собаки, но увидела длиннющий поводок, а сам хозяин только вступил на проезжую часть.

«Правильно, дружище, твой хозяин – самая настоящая бестолочь, отпускать тебя так просто на свободном поводке, а если машина откуда-нибудь?!  Вот дурак, а? ну бывают же такими дураками люди?!» - с досадой в сердце подумала она. С ней поравнялся высокий господин, шедший торопливо, высоко задрав голову. Девушка взглянула на хозяина собаки. Он был через чур высок, словно каменная башня, усаст и в фетровой коричневой шляпе, которая предавала ему еще больший рост. Чуть развернувшись в сторону, она нечаянно задела этого пешехода свой огромной ношей. От чего господин взглянул на девушку и покачал головой из стороны в сторону.
Они доходили до двойной сплошной и уже собирались переходить на вторую половину дороги, как вдруг хозяин неожиданно уменьшил поводок, подтянул к себе собаку и взял терьерчика на руки. В это момент мимо них пронесся с огромной скоростью мотоцикл так, что последовавший за ним ветер взъерошил копну волос на голове девушки.

«Пронесло!» - подумалось ей. И они втроем прибавили ходу к спасительному тротуару.

Девушка, оказавшись противоположной стороне, обогнув многоэтажный дом, нырнула во двор. Там за «муравейником» открылась череда одноэтажных частных застроек, виляя под гору к реке, спускаясь ниже по переулку. Тротуарное покрытие вдоль таких домов практически разрушилось от времени, погодных условий и корней вековых деревьев. Иногда в промежутках встречалось старинное мощение улочки, оставшееся с того самого времени, когда еще не существовало ни асфальта, ни плитки. Отшлифованные подошвами прохожих камни надежно прилегали друг к другу. В давние времена эта улочка была самым центром пригородного поселка. По правой стороне на месте домов-«муравейников» была рыночная площадь, на которой жители торговали всяческими товарами и жить на этой улице было в то время дорого и престижно. А каменный город стоял на несколько верст южнее. В наше же время эта часть бывшего поселка стала окраиной того самого большого и мрачного города. который разросся и поглотил множество прилежащих деревень и поселков. Девушка выдохнула, подтянула снова тяжелую ношу и зашагала бодро мимо домов. Долго ли еще ей иди или вот-вот она окажется дома?

Глава о трех встречах: две из которых обыкновенные.

Она медленно моргнула и постепенно открыла глаза, как бы окунаясь внутрь себя. Девушка проходила мимо ветхого едва покосившегося домишка, окна которого выходили прям на улицу.
Надо заметить, что много частных домов своими боковыми окнами выходили сразу на улицу, потому что ради экономии места и пространства люди не прятали свои крохотные домики за высокими заборами. В окне такого вот дома сидел на подоконнике за цветастой занавеской мальчик лет семи или восьми, одетый в светлую водолазку и серые колготки, на ногах были теплые шерстяные носочки. Он плакал. Да вот через толщину стен и окон она слышала, как ребенок рыдал, потирая глазёнки маленькими кулачками, всхлипывая и заглатывая комнатный, разогретый печкой воздух.

Девушка подошла ближе к окну. Её взгляд оказался прям напротив мальчишечьих зареванных глаз. Он еще толком не успел заметить, как она очутилась рядом с ним и продолжал всхлипывать: «Мамочка, вернись, я буду очень хорошо себя вести. Я больше никогда, никогда не возьму твои вещи без спросу. Мамочка вернись, пожалуйста домой, мне тут одному страшно!».
Девушка поднесла свою ладонь к окну и губами ели слышно сказала: «Не плачь, маленький. Мама обязательно скоро вернется, ничего не бойся». Он посмотрел на неё удивленно и на миг перестал реветь, протянув свою ладонь к окну, как бы пытаясь ответно дотронуться с той стороны до её ладони, он сильно вдохнул. Она так постояла еще секунды три и, отдернув руку, оставив на стекле свой отпечаток, помахала легонько оголёнными пальчиками мальчику в окне, поторопилась вперед.
Далее дорога немного отклонилась влево, ближе к реке. Если здесь идти днем, то за крышами одноэтажных домов виднелась гладь темной, иногда поблескивающей, воды. А сейчас река покрылась тонким слоем льда.

У девушки немного закружилась голова то ли от голода, то ли от интенсивной ходьбы, и она снова на миг зажмурила глаза. В этот раз проходила мимо полуразрушенного забора, за которым стоял покосившейся двухэтажный дом. Рядом с забором, на будке на цепи сидела огромная черно-рыжая собака с длинным мехом. Завидев девушку, косматый зверь мохнатыми передними лапищами встал на край забора и громко залаял так, что девушка отпрянула метра на два от заданного ей маршрута и остановилась от неожиданности и ужаса, как вкопанная. Редкое дуновение ветерка донесло до нее запах паленого пластика и жженого дерева. Она обратила внимание на угол дома, который обгорел от крыши до земли. Со стороны дома шла серая кошка, а, впрочем, сейчас в сумерках все кошки казались серыми. Ее глаза поблескивали в темноте двумя зелеными огоньками. «Мяяяф» - протяжно и хрипло пропищала кошка. Собака, завидев кошку, немного успокоилась, села на будку и жалобно завыла. Даже через длинную шерсть проступала голодная худоба. Кошка, возможно кормилась мышами, а вот собака явно не ела больше недели. В больших коричневых глазах лохматого зверя отражались: голод, боль, жалось, тревога и огромное одиночество. Кошка подбежала близко к девушке и потерлась между её ног. Девушка погладила кошку и безмолвно сказала: «Хорошие вы мои, у меня нет с собой кусочка вкусной еды, но я обязательно что-то для вас придумаю». В это время кошка еще раз сделала восьмерку вокруг ног и побежала в сторону собаки. Зверь наклонил голову, свесив огромное черное ухо на бок, и посмотрел на кошку, затем на девушку и спрыгнул в будку, понимая, что и она не сможет их сегодня накормить. А кошка растворилась в вечерней темноте. Девушка, втянув голову в шарф, зашагала медленнее и немного грустнее.

Еще пару шагов и девушка очутилась у знакомого подъезда. Руки совсем окоченели от холода, не спасали даже варежки, кончики пальцев дрожали и покраснели и под кожей кистей рук сильнее проявились голубые прожилки вен. Она не чувствовала ног, а плечи и спина ныли от тяжести поклажи. Прежде чем подняться на крыльцо подъезда, девушка похлопала по карманам своей куртки, ища ключи от входной двери. Она достала брелок с увесистой связкой ключей и поднялась на крыльцо. Возле двери толпилась молодые люди неопределенного сословия, возраста и пола.

-Эй, есть закурить?, чавкая смачно жвачкой спросило некто. Девушка обернулась на голос и увидела, что к ней подошло косматое, выкрашенное в ярко-малиновый цвет чудо.
- Ну чё, есть закурить? – спросило чудо.

- Не курю я, - испуганно ответила девушка.

- А чё, ты не куришь! Гы...и надув перед лицом девушки жвачной пузырь, - засмеялось некто и вся остальная компашка поддержали, загоготав.

Девушка быстро приложила брелок к домофону и протиснулась в подъезд. Она быстрым шагом прошла коридор первого этажа и подошла к лифту. Грузовой лифт поднимался из гаража, попутно её забрав, она вышла из лифта на последнем этаже.
Открыв ключами дверь, войдя в просторную квартиру, ей в лицо врезался теплый воздух и знакомый аромат лаванды. Вы же знаете, что у каждой квартиры есть свой некий, таинственный запах. Некоторые квартиры пахнут стариной, такой вековой и благородной, другие пахнут грудным молоком и детским кремом, а иные намертво пропахли болезнью и лекарствами. Её квартира пахла лавандой, печеными пирогами горьким одиночеством. Девушка скинула в коридоре сначала рюкзак, затем бушлат, ботинки, штаны -  всё осталось лежать возле порога на коврике. Она осталась в одной тоненькой голубоватой рубашке практически на голое тело.
Она зашла в ванную комнату и встала перед большим зеркалом. Подойдя в плотную к серебряному стеклу, девушка своим дыханием согрела его гладь так, что остался мутновато-белый след размером с две-три ладони. Этот след полностью скрыл лицо девушки. Затем одним движением руки она протерла зеркало и сказала:

- Привет, Макс!

- Ха, Светка, снова ты! Рад тебя видеть!

На девушку в зеркале смотрело вовсе не её отражение, а фигура, лежащего на лужайке, мальчугана лет одиннадцати-тринадцати. Он весело улыбался, завитки кудрявых темных волос обрамляли светящееся лицо.

- Светка, а Светка, ты как? Давно не связывались, я уж испугался, что всё.

- Макс, нет, еще не всё, - смеясь ответила девушка. - Я тоже соскучилась. Как у вас там дела?

- Дела то? Как обычно, следим, соединяем, спасаем, провожаем. Покой и благодать. Всё как всегда, особа ничего нового. Ты лучше показывай где они?

- Погодь, они в коридоре, сейчас принесу.

Светлана скрылась за дверью ванной комнаты и в тоже мгновение втащила свою тяжелую ношу. Она раскрыла рюкзак, оттуда ввысь устремился яркий луч света. Светлана извлекла два невероятно красивых крыла, от которых исходило мягкое сияние. Света погладила крылья, аккуратно их расправила и, словно школьный ранец, надела на спину. Крылья вмиг увеличились существенно в размере и раскрылись на всю ванную комнату, переливаясь от голубоватого до бело-золотого цвета

- Светка, вот это да! Они божественные! – с восторгом сказал Макс. – Света, какая ты красивая в них. Совсем неземная! Ах…

Мальчуган влюбленно разглядывал Светлану. Она слегка парила по середине ванной комнаты, немного наклонив голову на бок. Ее волосы стали заметно длиннее и гуще, практически до пояса, на лбу появилась золоченая цепочка – фероньера.

  - Свет, смотри у тебя вон на правом крыле появилось еще одно темное перо. Свет они темнеют! – тут же с ужасом добавил мальчуган.

- Максим, ладно тебе нагнетать. Это перо потемнело еще месяц назад. – ответила Светлана.

- Неа, оно новое. Вот те четыре на левом были, а на правом не было. Я точно помню. Светик, а что будет, когда они все потемнеют? – с тревогой спросил Максим.

- Не знаю. Вот когда потемнеют, тогда и поверим. – спокойной ответила Светлана.
 
 - Свет, а может не надо ждать? Может ты вернешься домой и из дома будешь помогать своим подопечным?

- Максим, ты опять за своё? – хмуро спросила Светлана. – Сколько раз тебе говорить, домой не вернусь, а помогать всё равно буду. Как ты не понимаешь, что я здесь нужнее, чем там!

Крылья качнулись и заключили в объятья свою владелицу. Из зеркала ели слышно донеслась мелодия вперемешку с пением птиц. Мальчуган на лужайке перевернулся во круг себя, затем лег на живот и подпер пухлые щечки кулачками.

- Родная, не обижайся только на меня. Я больше не буду так спрашивать! – сказал Максим.

«Ага, не будет он! Как же! Если так вопрос не повторит, то по-другому всё равно спросит», - подумала девушка.

- Света, я слышу, что ты думаешь! – засмеялся мальчуган. - Рассказывай, кто у тебя сегодня подопечный?

- Макс, сегодня, не поверишь! Две собаки, кошка и мальчик!

- Света, ты заделалась ангелом для животных? Ха-ха-ха! Все собаки попадают в рай! Ну ты даешь!

- Макс, это не ангельская помощь, а человеческая.

- Ага, говори мне! А кто сегодня крыльями спас пешехода и его собаку от мотоцикла? Их же сегодня должны были сбить! А ты их своим хрясь рюкзаком!

- Вот как с тобой говорить, а? Ты и так наперед всё знаешь! Макс, но не на смерть же сбили бы. Пешеход должен был получить ушибы и переломы ребер, а терьер бы отделался легким бы испугом. Ну да, мотоцикл бы повредился и его водитель тоже, подумаешь сотрясение мозга! Нефиг носиться по улице, не соблюдая скоростной режим! А так рюкзаком толкнула и всё окей!
 
- Свет, а как же их дорога, которая только их?

-Макс, ты как маленький! Тебе уже тыщу лет в обед, а до сих пор не вразумишь, что была дорога одна, на пути которой встречаются множество перекрестков. Каждый человек инстинктивно выбирает по какому перекрестку ему идти. Изначально вселенная для каждого человека просчитала множество вариантов событий, по какой бы он не шел – это всё равно его путь! – начала спорить девушка.

- Свет, но я же вижу, что тот мотоциклист всё равно разобьется и ты не сможешь быть рядом, а тот прохожий… Он сегодня споткнулся возле своего дома и повредил руку. – осторожно сказал Максим, стараясь не вступать в долгую полемику со Светланой.

- Ну и дурак, надо было под ноги смотреть! Вечером вон как подморозило.

- Хи, не выражайся, когда ты в крыльях!

- Максим, я даже в крыльях остаюсь человеком.

-Ну да, ну да…

-Макс, мне пора. Мне надо успеть! Я очень боюсь опоздать.

- Я тебя жду, Свет!

-Нет, Макс, сегодня. Нет. Я прилечу и лягу спать. До связи, мой милый, ангелочек.

Глава следующая.
Света вышла из ванной комнаты. Пройдя в общую комнату, она распахнула шторы на панорамных окнах. Свет города ворвался в неё и окутал свои сиянием. Светлана отодвинула оконную раму и свежий мокрый воздух поспешил смешаться с ароматом комнаты, наполняя её новыми вкусовыми нотами.

«Надо спешить. Они там без меня совсем одни!»

Светлана метнулась на кухню, там в шкафу на полке стоял средних размеров пакеты с  кормом и аппетитными костями, схватив еду в охапку, попутно положив сверху бутылку воды, она открыла рывком балконную дверь и вышла на цыпочках. Мгновенно пальцы ног окоченели и по телу пробежала мелкая дрожь. Светлана открыла окно, залезла на стоящую рядом подставку-лестницу и шагнула в ночную пустоту. В миг сила тяжести потянула её вниз, но, крылья, распахнувшись, встряхнули худенькое тело и остановили её между пятым и шестым этажами. Она завила в воздухе. Если бы кто-нибудь её из случайных свидетелей смог увидеть Светлану, парящую в темноте, то они бы непременно удивились: в воздухе завис энергетический шар с переливами от золотистого до серебристо-голубоватого свечения. Но в темноте практически не было ничего видно, кроме легкого марево, исказившего фасад дома.

Светлана посильнее прижала к себе пакет с собачей едой и бутылкой воды, полетела над городом. Её дыхание было ровное. А мысли ясные как никогда. Светлана не ощущала холод.

Первым местом её приземления был тот самый двор в большущей лохматой собакой и серой кошкой. Собака спала в будке, но почувствовав, что-то неладное, на всякий случай произнесла ленивое «гав».
Светлана высыпала в собачью миску корм из пакета, рядом сложила косточки. Пёс высунул нос, принюхался и выполз из будки. Увидев полную еды миску, он завилял хвостом, не веря своему счастью. Обнюхав хорошенько миску и косточки, пес принялся хрустеть … Светлана стояла рядом, окрыленная. Она протянула руки к собаке и почти незаметно провела по её шерстке. Свалявшаяся шерсть и колтуны в туже секунду отвалились, а на месте кусков шерсти появилась гладкая, шелковистая с плотным подшерстком шубка. Собака мирно ела и как будто бы не замечала Светлану. В действительности же животные знали и чувствовали девушку на своем внутреннем уровне, словно она была всегда частью их жизни. Даже если ты полярный волк или же большая белая акула, или пустынная ящерка – все воспринимали таких как Светлана за своих, потому что Света, как и они являются частью этой природы, сотворенной вселенной.

«Милый, милый, ушастый пёсик!», погладила Светлана в очередной раз собаку – поправляйся скорее, кушай»….