Ошибка Исаака Ньютона

Вы знаете, что такое технический рецензент в патентном бюро? Нет, вы не знаете, что это такое. И слава Заратустре… Почему? Объясню сейчас. Это, когда пишешь горы рецензий, ответов, отчетов на поступившие заявки от изобретателей, компаний, различных испытателей, просто писак, гениев всевозможных и даже обычных маньяков. И не просто пишешь, а пытаешься научно обосновать либо их заблуждения и тогда есть риск впасть длительную изнуряющую переписку, либо поздравить с очередным заслуженным авторским свидетельством. В общем-то, ничего особенного в этом нет. Если знаешь, как работают законы физики в тех или иных условиях, если можешь просчитать и логично обосновать принятую научную точку зрения, то, в целом, ничего страшного нет. Другое дело, когда обиженный отказом автор, начинает засылать тебя кучей доводов и всевозможных «доказательств», причем, нередко основанных на собственных авторских теориях, о которых ты не имеешь ни малейшего представления. Вот тогда, и это самое ужасное и противное, приходится подчас «изобретателю» доказывать, что 2+2=4! Но, бывает, что и этот аргумент, противной стороной игнорируется. Тогда остается только одно… зарычать и выругаться. Больше ничего.
Приятели и просто «добрейшие люди» часто задают один и тот же вопрос: а что же ты сам-то не подаешь заявки? В технике разбираешься как настоящий профи. Информации у тебя вагон и маленькая тележка. Компонуй из различного мусора нечто, оно, глядишь, и выйдет, ну, может и не открытие, но на патент точно потянет. Мол, китайцы так и делают. И ничего, живут и процветают.
Ну, во-первых, в нашей сфере патентного рецензирования существует такое понятие, как: элементарная интеллектуальная честность. Перешагнув которую, перестаешь быть не только ученым, порядочным человеком перестаешь быть. К тому же, на этот счет, ходит у нас, у рецензентов, легенда одна, что А. Эйнштейн, будучи в свое время простым служащим в патентном бюро, просто-напросто, извините, слизал основные положения и расчеты, которые затем вошли в его теорию. А во-вторых, мягко говоря: а оно мне надо? И так писанины выше крыши. Мало?
Но разговор пойдет не об этом. О физике. Вернее, об одной «физической» истории, которая приключилась с моим соседом, восьмиклассником Ленькой, озорником, шалопаем и, вообще, классным парнишкой, живущим этажом выше вместе со своей мамой, врачом – педиатром, и сестрой, студенткой консерватории. Ну, так вот, как-то раз вечером, мама этого самого Леньки, позвонила мне и попросила помощи, поскольку Леонид опять что-то там натворил на уроке физики в школе. У меня нет привычки отказывать женщинам, тем более, соседским. Короче, через десять минут мы: я, Ленька и его мама, сидели за столом и пили чай.
Нужно отметить, что подобные визиты для меня не новы. Как только у Леонида в школе происходили какие-либо нерешаемые закавыки в учебе или происшествие какое-нибудь, мама и сын оказывались у меня в гостях.
Отчасти, я даже всегда бывал рад этому. Своей семьи пока у меня нет. Хотя, мне уже почти тридцать пять. Следовательно, и детей тоже. Ну, так уж вышло по жизни. А посему весь имевшийся педагогический, нравственный и научный опыт, я пытался передавать соседям. В частности, Леньке.
- Ну-с, молодой человек, - пафосно обратился я к Леониду, сидевшему с опущенной головой. - Что Вы еще натворили в этот раз?
Ленька зашевелился и еще больше скукожился, сидя на табуретке. Но выручила мама:
- Дело в том, что Лёнечку сегодня снова вызывали к доске. И он заявил учительнице… - мама чуть-чуть помолчала, но затем продолжила, -…что Ньютон врун и обманщик…
- О, как? – удивился я. – И в чем же Ньютон обманул, в частности, тебя? – спросил я, глядя на Лёню уже веселым взглядом.
 -…ну… я… - начал не связанно Леонид, - я… вышел к доске… и я сказал… что…
Леня продолжал мямлить, и я уже ничего не понимал. Но опять выручила Ленина мама:
- Вениамин Николаевич, - начала мама, вежливо обращаясь ко мне по имени–отчеству. - Учительница вызвала его, чтобы он рассказал о всемирном законе тяготения…. А он начал… рассказывать, то, что написано здесь. И я теперь не знаю, что с ним делать… - и, чуть не плача, мама Лёни положила передо мной небольшую книжечку.
«Единая электромагнитная теория взаимодействий» прочитал я название.
- Хм… А откуда ты ее взял, Леонид? – спросил я, перелистывая страницы и с интересом прочитывая отдельные заголовки. Один из них гласил: «А прав ли Ньютон?».
- Да я… - опять затянул Ленька, - Я купил ее на развалах книжных…
- Все понятно, - ответил я, не отрываясь от чтения и перелистывания научного издания. – И ты, как я понимаю, поверхностно познакомившись с материалами, изложенными в брошюре, решил, что сможешь теперь предъявлять претензии основоположникам науки?
- В общем, да… - хлюпнув носом снова хмуро пробубонил Ленька.
- Ну, дальше можешь не продолжать. Учителю это не понравилось и… тебе было предложено обосновать свои заявления. Или, как я понимаю, последуют организационные выводы, если ты не сможешь объяснить свое поведение. Так? – с едва заметной иронией продолжил я за неудачливого ученика. И Ленька утвердительно мотнул головой.
- Ну, что ж, - уже назидательно продолжил я. - В том, что ты обратился ко мне – есть немалая доля справедливого решения. Я готов тебе помочь и на этот раз. Но с условием, что в другой раз, прежде чем ты захочешь уличить кого-либо из великих ученых прошлого во лжи, проверишь себя и обоснуешь свою логику. Идет?
- Идет, - уже бодро ответил Ленька.
- Ну, в таком случае, я предлагаю отпустить маму, у ней, наверняка, много своих дел, а мы с тобой разберемся, в чем же прав или не прав сэр Исаак Ньютон.
Когда мама Леонида ушла, я, прихватив несколько листов бумаги, карандаши, линейку, циркуль, и, положив это перед новоявленным «ниспровергателем» научных истин, продолжил:
- Понимаешь, Леонид, ты слишком легкомысленно подошел к проблеме, которую пытаются решить уже… десятки, если не сотню лет, многие ученые и естествоиспытатели. И я отдаю должное твоей учительнице, которая просто предложила тебе подготовить и привести свои доказательства. Вот этим мы сейчас и займемся.
В Ленькиных глазах засверкал огонек интереса, и он со вниманием продолжил слушать.
- Итак, закон всемирного тяготения гласит, что сила  гравитационного притяжения F между материальной точкой с массой m  и массой Земли М, разделёнными расстоянием r , действует вдоль соединяющей их прямой, пропорциональна обеим массам и обратно пропорциональна квадрату расстояния. Тебе это ясно? - неожиданно спросил я Леньку.
И Ленька утвердительно мотнул головой.
- Замечательно. А теперь запишем основную формулу этого закона. И я на бумаге крупными латинскими буквами написал уравнение:

F = (m х M)/r2х G;
 (х – знак умножить)
где G - гравитационная постоянная, равная: 6,67430(15)•10;11 м;/(кг•с;).

- На этом, собственно, можно и закончить рассказ. Но, Леонид, в каждой области науки ли, техники ли или искусства существуют люди, которые однажды захотят проверить справедливость действия закона или научного положения. Не скажу, что каждый раз это удаётся. Но если удается, то испытателей могут ожидать удивительные открытия. Вот мы с тобой и займемся проверкой закона всемирного тяготения.
- А как? – одновременно с интересом и недоумением спросил Ленька.
- Если мы с тобой будем проверять закон ВСЕМИРНОГО тяготения, то нам с тобой потребуются три среды:
а) безвоздушное пространство – космос;
б) воздушное пространство – атмосфера;
в) водное пространство – река, море, океан (на выбор).
- Еще нам с тобой понадобятся три тела:
а) камень, б) ядро и в) шарик.
И я начал рисовать все это на листке: пространства и тела.
- Понятно, да? – спросил я Леньку, как только закончил эскиз. Ленька утвердительно и часто закивал головой.
- Вот. Возьмем ядро, камень и шарик и бросим через все эти пространства. А теперь, Леонид, напрягай все свои мозги и объясняй, как поведут себя тела в различных средах. Ты готов?..
- Ну… в безвоздушном пространстве… они… тела… полетят все одинаково.
- Совершенно верно. Ничто не мешает падать телам вниз к земле. И формула закона всемирного тяготения работает безукоризненно. А что будет, если они достигнут воздушного пространства?
- Они… Ну, шарик будет тормозится, а ядро и камень будут лететь также, – уже смелее говорил Ленька.
- Все правильно. Но, как ты и убедился, тела все равно двигаются в одном направлении и по одной прямой, как это предписывает формула закона, но уже с разной скоростью. А что же будет с телами, когда они достигнут водного пространства? – задал я с хитрецой вопрос Леониду.
- Ну, тут совсем ясно. Камень и ядро будут тонуть, а шарик останется на поверхности…
- Вот. Видишь. Изменились условия или среда взаимодействия и теперь мы имеем несколько иное состояние. А формула этого не учитывает. Она утверждает, что сила продолжает действовать также и направление движения не меняется.
Я дал передохнуть немного Лене и продолжил.
- А теперь, Леонид, изменим форму тела. Закон не запрещает нам это делать.  Ведь речь в законе идет только о массе. Превратим наше ядро в металлический тонкостенный шар, разумеется, с той же массой. Что же произойдет с телом?
- Оно… оно всплывет… Да. Всплывет! – воскликнул удивленный Леонид.
- Замечательно. Мы изменили форму тела и направление взаимодействия изменилось. Теперь тело удаляется от Земли. Так?
- Так, - утвердительно ответил Ленька.
- А теперь, Леонид, внимательно посмотри на формулу и скажи, если мы будем увеличивать массу тела m, сила взаимодействия должна увеличиваться? И тело должно с еще большей силой притягиваться к Земле?
- Точно. Формула как раз об этом и говорит, - вновь утвердительно ответил Ленька.
- Хорошо. Давай проверим и этот постулат. Прибавим к массе нашего тела массу … ну, скажем, гелия. И общая масса тела увеличится. А что же будет происходить с телом?
- Оно… оно взлетит, дядя Вениамин! – радостно воскликнул Ленька. – Вот это да! Хм… Простой опыт, весь закон Ньютона летит в пропасть…
- Ну, тут ты не совсем прав, - поправил я Леонида. – Наши эксперименты показали, что «Всемирный закон тяготения», обоснованный Ньютоном, имеет всего лишь частный характер. Поскольку в нем действует и сила Архимеда. Но ни закон, ни, тем более, формула, ее не учитывают и не описывают. Теперь понял, в чем основная ошибка Исаака Ньютона? В ограниченности действия закона. Вот и все…
Через несколько минут Ленька, радостный и довольный, ушел к себе домой. А я занялся своими делами. Честное слово, эта возня с тяготением отняла у меня много времени.
А через несколько дней меня вызвали в школу к учительнице по физике. Вернее, вызвали маму Леньки, но она упросила меня, в силу своей занятости и полного отсутствия понимания физической науки, пойти вместо нее. Я пришел. Представившись дальним родственником Леонида. И сразу догадался, что разговор будет не простой.
- Вы знаете, - после некоторой паузы заявила учительница. – Ваш Леонид мешает проводить мне уроки…
- А в чем это проявляется? - спросил я.
- Он задает мне вопросы…
- Ну… он для этого, как я понимаю, и приходит сюда. В школу.
- Да… Но я не могу на них ответить… - грустно и как-то жалобно сказала учительница.
Честное говоря, мне стало жалко эту, еще довольно молодую и симпатичную учительницу. А еще я подумал: может зря я Леньке рассказал об этих парадоксах? Ох, не знаю…