Система

Синий асфальт, облака сырые, стервятники все также кружат над головой в предвкушении пиршества. Потрясенные горем, сыростью сезонов, люди изо дня в день перебирают друг друга в тумане будучи в поисках ответов о том, почему стали клоунами, клонами, клопами? Почему молчали, когда просили не молчать? Почему уходили, когда остаться молили? Почему?
 
Мысли об этом рвут, беспокоят, без передышки проигрывают один и тот же похоронный марш. Внутри бушует ураган Катрина, разрушает, разлагает. Ночами не спится. Театрально трагично голос сжимают спазмы. Нечем дышать. В моих стихах всегда отсутствовала рифма, толк, как и в поступках.

Как жаль.

Как жаль, что в людях умирают люди. Как жаль, что теряем себя в системе чьи стены сами возвели, сами себя в беспомощность привели. Не перепрыгнуть, не перелететь, не переплыть. Беспомощность — беспощадная дама — приелась и кажется, нет смысла вырывать себе сердце, пытаясь  осветить кому-то путь, ценою собственной жизни, будто Данко, а так хочется.

И, пока ломятся мои ребра, в вашем городе гаснут квартирные свечи. Я не стану молчать из страха смерти, танцевать в заснеженных лесах на костях и ходить по головам, кричать 'laissez-moi tranquille!'

Не оставляйте меня, я погибну.

Я падаю.

Поймаешь меня?
Упадешь со мной?
Пройдешь мимо?