Эхо прокуренных подъездов

Зима. Морозы. Холод. Стужа.
Раздался стук в мою квартиру:
“Кому я там внезапно нужен?
Кого ещё там притащило?”

В ответ – глухая тишина,
А после - зашумел соседский телевизор,
Я отложил бутылку красного вина,
Убрал листок, что кровью был исписан.

И заглянул в дверной глазок,
Снаружи никого не оказалось.
“Ну, да, ведь я же одинок,
Совсем чуть-чуть, буквально малость”.

Вернувшись в комнату, опять уселся в кресло,
Включил какое-то там шоу,
Которое навряд ли было интересным,
Ведь на него актёр без “имени” пришёл.

Настолько скучно, что отправился курить
В одной рубашке на балкон.
Мне в лёгких дым дарует смысл жить,
Как ты дарила мне одеколон.

Он до сих пор стоит на полке,
А рядом с ним – фотоальбом,
Страница первая – где ты стоишь без чёлки,
Страница номер два – где мои стоим вдвоём.

Страница номер три – пустая, как и сердце,
Четвёртая – украшена рисунком,
На пятой – я стою, рукой тебе придерживаю дверцу,
Шестая – выход из медпункта.

Седьмая – алкоголь и сигареты,
Восьмая – в ложке героин,
Девятая – обрывок из газеты
И снимок, где мы что-то говорим.

Сейчас стоим с тобой в подъезде,
Ты дышишь едким никотином,
Стоим вдвоём, но мы – не вместе,
Действительно печальная картина.

Печальная настолько, что тошнит,
Печальная настолько, что – смешная,
Печальная настолько, что эмоций дефицит,
Печальная настолько, что её не понимаю.

Какой полоумный недоразвитый художник
Её вслепую пальцами без цели рисовал,
А я в картине этой – брошенный заложник,
Которого спасать никто не стал.

Смотрю на мир сквозь призму акварели,
Я лишь по пятницам – ужасный человек,
Но у меня – семь пятниц на неделе;
Я вместо слёз из глаз – роняю сразу снег.

Устал курить, болит душа,
Да, что поделать – жизнь такая,
Сегодня - вроде хороша,
На утро – лай собак без каравая.

Куда идти и что мне дальше делать?
Какой целью преследовать во всём?
Освободить себя из клетки трусости, став смелым?
А может, встретить страхи все лицом?

Какая, к чёрту, разница – не знаю,
Курю, смотря в глаза твои болотного оттенка,
Куда спрятала ключи, ведущие нас к раю,
За что меня поставила ты к стенке?

Ну, что, стреляй, раз пистолет уже достала,
Чего там плачешь – жми уж на курок,
Ты разве не об этом долго так мечтала?
Держи, вот, как подарок – беленький платок.

Им на поминках чувств моих помашешь,
Быть может вспомнишь все объятия в подъезде,
И я уверен, что ты не промажешь,
Ведь выстрел в цель – гораздо интересней.

Случилось то, чего мы так боялись,
Случилось то, что вызывает крик,
За это время оба по характеру менялись,
За это время от тебя уже отвык.

Подъезды собственного сердца прокурил,
Я помню то, что в них осталось эхом,
Из нас здесь каждый многое о чувствах говорил,
Потом слова свои автомобилем переехал.

Подъезды помнят наших чувств с тобой фрагменты,
Соседи помнят дверью громкие хлопки,
Я тоже помню все эти моменты,
Скажи мне, помнишь ли их ты?