Мальчик

Где твои кудри, о мальчик прекрасный,
озеро-глазый и с чувственным ртом?
Серой шинелию стан твой обвязан...
В памяти юной оставь на потом

шёпот листвы и манящие звуки
Штрауса вальса в саду городском...
Девичий смех, Её нежные руки
в сердце закрой под надежды замком...

Чуткие губы твои не узнали
терпкость вина груди белой Её…
Чёрное небо охрипшим рыданьем
заполонило беды вороньё…

Чёрное небо скрипит сапогами.
Чёрное небо гудит над тобой.
Чёрное небо и чёрное пламя
слепо вершат чёрный замысел свой...

...Перед той битвой, в ночи душной, шёпот
(нет, не Её — милосердной Другой)
жарким томленьем смирит сердца ропот,
в страсти купели омоет душой.

Словно дождинки в палящее лето
эти касанья рук нежных других
раздрапируют пологи запрета,
в чёрной ночи станут раем двоих.

И на груди у Другой до рассвета
сладкие, дивные сны о былом
крепким вином прочь ушедшего лета
хмельно сокроют, что в мире твоём

в длинном плаще ровной поступью, тенью,
Дева войны, шаг печатая свой
к бездне разверстой, в кровавых ступенях,
роты ведёт в предначертанный бой.

Дева печали, сестра состраданья,
грезя свысока душ юных моря,
ведает в этих неровных дыханьях
смертных вопрос: «Боже, жизнь была зря?...

Зря нам в глаза те озёра светили
невыразимой небес синевы —
очи единственных, очи любимых,
рук чьих робели дотронуться мы?

Зря мы краснели волною смятенья,
жадно внимая дыханью Её?
Зря соловьиное дивное пенье
сердце сжимало? Судьбы вороньё

в путь нас последний теперь провожает,
стелет дорогу в иное ничто...
Всё, что мечталось, туманами тает...
Всё, что любилось, в несбывность ушло...»

...Пули своей не услышал ты звона...
Небо кричит миллионами птиц...
Только сереют в бескрайних просторах
очи-озёра... в недвижьи ресниц...

Июль 2020