Высоцкому

Он в вечность ушел, высок и смел,
Со страстями вперемежку,
Недосягаем рысий его предел,
Несгибаем стан в белой одежде.

Души людей лечил, возвышая,
Сам грешил, других прощая.
И хоть и пил, так что же?
Весь мир талант боготворил!

Надрывом жил
И трезв - хмельной,
Правдивый
И встревоженный...

И рвя последнюю струну,
Хрипя в удушливой хрипоте,
Он дико будил, отчаянно тряс,
Невольно заставляя думать,

Рутины избегать,
Зевоты подавить,
И жизни миг ценить,
И нот не спутать.

Пудами соль глотал
И горечь пота пил,
Он яркий век мотал
И доблесть не забыл.

Не сберегал монет,
Не обманув мотив,
Земной он высек свет
Из искр своих огнив.

И цепи якорей порвав,
Тревог у заглушив смятеньем,
Перстом в крови слезу утирал,
Когда струилось вдохновение,

И голос ледяной
От напряжения дрожал,
Гулким эхом трубя
Заснеженных дальних скал.

Тропы врагам не сыскать,
Бессмысленны слухи и толки,
И костью встанет гордый певец
В горле голодных волков.

Когда на могилах поставят кресты
Дубовые, широкие, крепкие,
Потомки возложат поэту цветы
Душистые, тонкие, терпкие.