1812 Суворовский напор и натиск ч 302

ч302
Суворовский напор и натиск

Вольготный ход , спешивших загодя колонн,
Сошёлся к Вязьме ,дух сражений нагнетая,
Послав вперёд , державшихся за трон,
На Нея стойкость в деле уповая.

Стоявшего неодолимою чертой,
Державшей честь его величия харизмы,
Способной выдержать,убийственный огонь,
Вершивший радость русской тризны.

Отдав,накопленные в подвигах долги,
Тому , кто был давно известен,
Поклонникам величия судьбы,
И перед нею чист и честен.

Не выбирая место в скорбный час,
Где умереть дано достойно ,
А получая лишь прямой приказ,
Насмерть стоять по стойке вольно.

На этот раз ,собрав блистательный бомонд,
И убедившись в главной роли командира,
Держать собой , оставшийся проход,
Здесь подтвердая,честь французского мундира.

               Вскоре положение Французов стало ещё опаснее , ибо после полудня прибыл к Вязьме Уваров с двумя кирасирскими дивизиями , посланными Князем Кутузовым на подкрепление Милорадовича , когда Фельдмаршал , находясь на марше из Дубровы , узнал о возгоравшемся сражении . Уваров остановился против деревни Крапивны , лежащей на болотистой речке Улице. Мост на ней был сожжён Маршалом Неем , всё утро стоявшим неподвижно между Крапивною и Вязьмою , в намерении удержать за собою город , необходимый для отступления неприятельской армии и сообщений её с Наполеоном . Хотя Уваров ограничился одною канонадою на дальнем расстоянии , ибо местоположение не позволяло действовать кавалерией , однако одно появление его у Крапивны поселило в неприятеле опасение быть отрезанным от Вязьмы . Вице-Король , Даву , Ней и Понятовский сьехались на совещание . Теснимые с фронта , угрожаемые на своём пути сообщения , они решились поспешно занять позицию и сосредоточится сперва перед самою Вязьмою , дать отпор и потом продолжать отступление . Милорадович шёл по пятам их. С обеих сторон началась жестокая , более часа продолжавшаяся канонада . Милорадович построил колонны к атаке и повёл их вперёд. Неприятель не выждал нападения и ушёл в город , употребляя там последние усилия для обеспечения своего отступления . Арьергард его засел в домах и за заборами , но Милорадович не взирая на сумрак и происшедший в городе пожар , велел дивизиям Чоглокова и Паскевича выбить неприятельский арьергард. Находившиеся в голове полки Перновский и Белозерский , с музыкой, барабанным боем и распущенными знамёнами ворвались в Вязьму , обьятую пламенем . С другой стороны Милорадович сам вводил в город войска. Неприятель стрелял из домов ; разбросанные бомбы и гранаты с треском разряжались в пожаре , но ничто не остановило натиска: Французы были прогнаны штыками , а защищавшиеся в домах истреблены или взяты в плен . Таким образом ещё одно пепелище родного города вырвано было из рук хищников!
               Начавшееся на рассвете сражение кончилось в 7 часов по полудни. Пройдя мост на реке Вязьме , маршалы уничтожили его , расположили арьергард в ближних лесах , а сами , после краткого отдыха в полночь , в глубокой темноте , продолжали отступление к Семлёву .

Александр Иванович Михайловский-Данилевский (26 августа [8 сентября] 1789 — 9 [21] сентября 1848) — генерал-лейтенант, сенатор, русский военный писатель, историк, автор первой официальной истории Отечественной войны 1812 года, написанной в 4 томах по заданию Николая I.

Суворовский напор и натиск на французов,
Творил настроем  воздаяния  судьбы,
Разброд в душе от продолжавшихся  конфузов,
Победоносной армии ,бежавшей из страны.

Творившей рок  до наступления зимы и сечи,
Бросавший тень на честь мундиров и наград,
Дающих право , вновь блистая в речи,
Преодолеть страх покорения  преград.

Встающих на дороге русской чести,
Дать свой  ответ  неумолимому врагу,
Владея сутью главной вести,
Ему не выжить в зиму на снегу.

И части шли вперёд творя благое,
Не дав поднять им гордо головы,
В атаке ,проявляя дух в святое,
Сияние Божественной Сутьбы.

Дух  Славы Рода  направляя Светом Павших,
На построении призвав Любви Амвон,
Вперёд послав Восторгом  Старших,
Знамёна с барабанным боем в головы колонн.

Исток победы вознести до высоты героев,
Стоявших насмерть на краю Отчизны до конца,
Освобождая от нашествия изгоев,
Родную землю повелением  Творца .

Великой верою и радостью победы,
Вознёсшей гимн Святых Знамён,
Над Вязьмой воспаряя счастьем веры
В Любви  Величия Божественных Имён.

Из вечности творящих силу рода,
Богоявлением Божественной Судьбы,
Вести веками за собой народы,
Искоренив в войне истоки тьмы.


       Михаил Андреевич родился 1 октября 1771 года. Относительно места рождения, то историки указывают: «родился он вроде бы на Украине. По крайней мере в формулярном списке штаба Отдельного гвардейского корпуса указано, что Милорадович происходил „из дворян Полтавской губернии“»; «в Полтавской губернии на Украине». Сам Милорадович считал своей родиной и своим главным имением село Вороньки в Полтавской губернии (по современному административному делению это село находится в Черниговской области, на границе с Полтавской областью). Это село Екатерина II подарила его отцу за победы в войне с турками.
По линии отца происходил из сербского дворянского рода Милорадовичей-Храбреновичей из Герцеговины и приходился правнуком Михаилу Ильичу Милорадовичу, сподвижнику Петра I, которого однако же Пётр I заключил в Петропавловскую крепость в 1723—1725 годах по делу о гетмане Полуботке и «Коломацких петициях». По линии матери происходил из рода украинских казацких полковников.
Отец Михаила Андреевича, генерал-поручик Андрей Степанович Милорадович, был наместником Малороссии в 1779—1783 годах, после разделения Малороссии на губернии был Черниговским наместником, дружил с Суворовым и Кутузовым, с которыми воевал против турок. Нередко у него гостил Потёмкин.
Мать Михаила Андреевича, Мария Андреевна Горленко, была правнучкой прилуцкого полковника Дмитрия Лазаревича Горленко, который в 1705 году был наказным гетманом при Иване Мазепе во время Северной войны против шведов. Её отцом был Андрей Андреевич Горленко, последний Полтавский полковник Войска Запорожского, в российской армии имел звание бригадира (это звание среднее между полковником и генералом). Её дядей по отцу был Иоаким Андреевич Горленко, который в 1745—1748 годах был наместником старейшей в России Троице-Сергиевой Лавры.
Отец Милорадовича попросил Екатерину II вместо предназначенного ему ордена записать сына в лейб-гвардии Измайловский полк, что и было сделано. Поэтому в 1787 году (в 16 лет) Милорадович уже имел чин прапорщика, а генералом стал в 27 лет. В 1783—1787 годах (то есть в возрасте 12—16 лет) обучался в университетах Германии и Франции вместе со своим двоюродным братом Григорием Петровичем Милорадовичем. Братья изучали французский и немецкий языки, арифметику, геометрию, историю, архитектуру, юриспруденцию, рисование, музыку и фехтование, военные науки: фортификацию, артиллерию и военную историю. Они учились в Кёнигсбергском университете (где среди их учителей был философ И. Кант), в Гёттингене, затем для усовершенствования военных знаний отправились в Страсбург и Мец.
Историк Сергей Глинка писал, что после окончания университетов Милорадович «возвратясь при Екатерине из-за границы, он заказал себе триста шестьдесят пять фраков; все тогдашние щёголи напали на него, и он уехал в свою малороссийскую деревню».
Первый период военной карьеры
4 апреля 1787 год а произведён в прапорщики Измайловского лейб-гвардии полка. В чине поручика участвовал в Русско-шведской войне 1788—1790 годов. 1 января 1790 произведён в поручики, 1 января 1792 года — в капитан-поручики, 1 января 1796 года — в капитаны, 16 сентября 1797 года — в полковники того же полка. С 27 июля 1798 года — генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетёрского полка. Осенью 1798 года со своим полком вошёл в пределы союзной России Австрии, весной следующего года был уже в Италии. Участвовал в Итальянском и Швейцарском походах; всегда шёл в атаку впереди своего полка, и не раз его пример оказывался решающим для исхода боя. Так, 14 апреля 1799 года при селении Лекко последовал кровавый бой, в котором Милорадович обнаружил необычайную находчивость, быстроту и храбрость — отличительные свойства его дарований, развившихся ещё сильнее в школе русского полководца А. В. Суворова. Суворов полюбил Милорадовича и назначил его дежурным генералом, иначе сказать — сделал его приближённым к себе человеком, и не упускал случая предоставлять ему возможность отличаться на поле ратном.
По возвращении в Россию Милорадович со своим полком стоял на Волыни. В 1805 в составе сил антинаполеоновской коалиции возглавил один из отрядов, направленных на помощь австрийцам. За проявленные качества получил чин генерал-лейтенанта и другие награды. Принимал участие в сражении при Аустерлице. В Русско-турецкой войне 1806—1812 — командир корпуса, который 13 декабря 1806 года освободил от турок Бухарест, в 1807 году нанёс поражение туркам в битве при Турбате и битве под Обилешти. 29 сентября 1809 года за победу при Рассевате был произведён в генералы от инфантерии. В апреле 1810 назначен Киевским военным губернатором. В сентябре 1810 года уволен в отставку по прошению, но 20 ноября того же года вновь принят на службу и назначен шефом Апшеронского полка, а 12 декабря — Киевским военным губернатором.
Киевский военный губернатор
Пребывание Милорадовича на посту Киевского военного губернатора было отмечено созданными им максимально комфортными условиями службы подчинённых ему чиновников, а также атмосферой необыкновенной толерантности и доброжелательности относительно киевского общества. Пышные балы, которые Милорадович давал в Мариинском дворце Киева, куда публика нередко являлась в национальных костюмах, до сих пор остаются городской легендой.
9 июля 1811 года на киевском Подоле начался разрушительный пожар, уничтоживший почти весь нижний город. Основная часть подольских строений была деревянной, поэтому количество жертв и масштаб разрушений, причинённых стихийным бедствием, был огромен. Военный губернатор лично руководил тушением пожара. Вечерами он возвращался домой в шляпе с обгоревшим плюмажем. Через неделю после пожара Киевское губернское правление донесло Милорадовичу об огромных убытках: подольские мещане, ремесленники и купцы остались без крыши над головой и средств к существованию. 22 сентября 1811 года Милорадович отослал императору доскональный план выплат компенсаций погорельцам. Однако предложения Милорадовича не имели успеха у министров и были признаны неудобными к приведению их в действо и «несоответствующими благотворительному намерению государя императора».
Между тем киевляне штурмовали своего губернатора с требованием предоставления им немедленной помощи, собираясь в противном случае писать петицию с описанием их плачевного положения к самому императору. Милорадовичу стоило немалых усилий отговорить их от приведения в исполнение этого намерения. Неоднократные бесплодные попытки Милорадовича ускорить процесс решения в верхах судьбы киевских подолян закончились тем, что он обратился за помощью к частным лицам — киевскому дворянству, которое охотно оказало помощь, и таким образом кризис, возникший после стихийного бедствия, удалось преодолеть.
В июле 1812 года Милорадович получил письмо от Александра І, в котором ему поручалась мобилизация полков Левобережной, Слободской Украины и юга России для «расположения оных между Калугою, Волоколамском и Москвою».
Отечественная война 1812 года
С 14 (26) августа 1812 года Милорадович в кампании против Наполеона Бонапарта, сформировал войсковой отряд для действующей армии между Калугой и Волоколамском и Москвой, и с этим отрядом участвовал в боевых действиях. В Бородинском сражении командовал правым крылом 1-й армии. Затем возглавил арьергард, сдержал войска французов, чем обеспечил отход всей русской армии. Главным качеством, снискавшим уважение среди своих солдат и противника, была храбрость, бесстрашие, граничащее с безрассудством. Его адъютант, поэт и писатель Фёдор Глинка оставил словесный портрет Милорадовича во время боя:

Вот он, на прекрасной, прыгающей лошади, сидит свободно и весело. Лошадь оседлана богато: чепрак залит золотом, украшен орденскими звёздами. Он сам одет щегольски, в блестящем генеральском мундире; на шее кресты (и сколько крестов!), на груди звезды, на шпаге горит крупный алмаз... Средний рост, ширина в плечах, грудь высокая, холмистая, черты лица, обличающие происхождение сербское: вот приметы генерала приятной наружности, тогда ещё в средних летах. Довольно большой сербский нос не портил лица его, продолговато-круглого, весёлого, открытого. Русые волосы легко оттеняли чело, слегка подчёркнутое морщинами. Очерк голубых глаз был продолговатый, что придавало им особенную приятность. Улыбка скрашивала губы узкие, даже поджатые. У иных это означает скупость, в нём могло означать какую-то внутреннюю силу, потому что щедрость его доходила до расточительности. Высокий султан волновался на высокой шляпе. Он, казалось, оделся на званый пир! Бодрый, говорливый (таков он всегда бывал в сражении), он разъезжал на поле смерти как в своём домашнем парке; заставлял лошадь делать лансады, спокойно набивал себе трубку, ещё спокойнее раскуривал её и дружески разговаривал с солдатами… Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей; он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху. Французы называли его русским Баярдом; у нас, за удальство, немного щеголеватое, сравнивали с французским Мюратом. И он не уступал в храбрости обоим

Именно Милорадович договорился с И. Мюратом о временном перемирии при оставлении русскими войсками Москвы. В сражении при Малоярославце не дал французам сразу опрокинуть русские войска. При преследовании наполеоновской армии арьергард генерала Милорадовича превратился в авангард русской армии.
22 октября (3 ноября) 1812 года состоялось сражение под Вязьмой авангарда русской армии под командованием генерала Милорадовича и донского атамана М. И. Платова (25 тыс. чел.) с 4 французскими корпусами (всего 37 тыс. чел.), окончившееся блестящей победой русских войск, и в результате которого французы потеряли 8,5 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными. Урон русских составил около 2 тыс. чел.
Наибольшую известность и славу Милорадович приобрёл как один из самых опытных и умелых авангардных начальников русской армии, который успешно преследовал французов до границ Российской империи, а затем и в заграничном походе. За успешные действия своего корпуса Милорадович 9 февраля 1813 был пожалован званием генерала, состоящего при Особе Его Величества , и первым получил право носить на эполетах вензель Императора Александра I. За умелое руководство войсками в заграничном походе именным высочайшим указом, от 1 мая 1813 года, генерал от инфантерии Михаил Андреевич Милорадович был возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство. В качестве девиза он избрал слова: «Прямота моя меня поддерживает». В битве под Лейпцигом в октябре 1813 года он командовал русской и прусской гвардиями. В марте 1814 года участвовал во взятии Парижа. 16 (28) мая 1814 года назначен командующим пешим резервом действующей армии, 16 ноября — командующим гвардейским корпусом.
Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор
Назначен 19 августа 1818 года санкт-петербургским военным генерал-губернатором, управляющим и гражданской частью, и членом Государственного совета. Чтобы изучить действующее законодательство, нанял профессора юриспруденции Кукольникова. За 8 дней до назначения А. Я. Булгаков писал брату в Москву: «Точно то, что Милорадович сюда военным генерал-губернатором, и он принимает поздравления уже и говорит: Я истреблю воровство, как истреблял Неевы колонны в Красном».
Круг обязанностей военного генерал-губернатора был очень широк, к тому же ему подчинялась и полиция города. Милорадович занялся улучшением состояния городских тюрем и положения заключенных, организовал антиалкогольную кампанию, уменьшив количество кабаков в городе и запретив устраивать в них азартные игры.
В книжке С. Гинзбурга Война 1812 года и российские евреи. Второе издание (Первое издание было в 1912 году). М., Книжники; Текст, 2012. есть, в частности, такое место: «По рассказу доктора М. Лилиенталя, петербургский генерал-губернатор М. А. Милорадович, относившийся доброжелательно к евреям, смотрел сквозь пальцы на их проживание в столице, игнорируя существующий запрет. Когда чиновники указывали ему на незаконность этого, он отвечал: „Эти люди — самые преданные слуги государя, без них мы не победили бы Наполеона, и я не был бы украшен этими орденами за войну 1812 года“. Возможно, что в этой передаче слова Милорадовича получили несколько гиперболический оттенок, но в основе их, несомненно, лежит убеждение этого видного деятеля Отечественной войны, относительно важности услуг, оказанных в 1812 году евреями». с. 163.
В 1820 году допрашивал русского поэта А. С. Пушкина по поводу его антиправительственных стихов и фактически спас его от ссылки в Соловецкий монастырь или Сибирь. Был страстным театралом, с 1821 года возглавлял Комитет для составления нового проекта об управлении театрами.
Врачом генерала на протяжении многих лет был Василий Михайлович Буташевич-Петрашевский — отец будущего революционера М. В. Петрашевского.
Восстание декабристов
 
Роковыми для Милорадовича оказались события 14 декабря 1825 года, когда после смерти императора Александра I Россия во время междуцарствия стала перед выбором следующего императора. Не желая, чтобы Николай I занял престол, и сознавая, что «у кого 60 000 штыков в кармане, тот может смело говорить», Милорадович потребовал и добился присяги Константину Павловичу.
Когда последний отказался царствовать, во время восстания декабристов Милорадович в парадном мундире прибыл на Сенатскую площадь убеждать присягнувшие Константину мятежные войска образумиться[4] и дать присягу Николаю. Счастливо избежавший ранений в более чем пятидесяти сражениях, герой Отечественной войны получил в тот день две раны от заговорщиков: пулевую от Петра Каховского (выстрелом в спину или слева) и штыковую от князя Е. П. Оболенского. Пулевое ранение оказалось смертельным.
Когда, преодолевая боль, Милорадович разрешил врачам извлечь пулю, пробившую ему лёгкое и застрявшую под правым соском, рассмотрев её и увидев, что она выпущена из пистолета, он воскликнул: «О слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!» Специальная насечка пули разрывала при прохождении ткани больше обычной. Умирающий Милорадович, собравшись с силами, пошутил: мол, жаль, что после сытного завтрака не смог переварить такого ничтожного катышка.
Перед самой смертью он продиктовал свою последнюю волю. Среди прочего там значилось: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян»[9]. Всего по завещанию Милорадовича были освобождены от крепостной зависимости порядка 1500 душ. Николай I написал об этом в письме брату:
Бедный Милорадович скончался! Его последними словами были распоряжения об отсылке мне шпаги, которую он получил от вас, и об отпуске на волю его крестьян! Я буду оплакивать его во всю свою жизнь; у меня находится пуля; выстрел был сделан почти в упор статским, сзади, и пуля прошла до другой стороны.
— Письма Николая I родным
Погребён 21 декабря 1825 года в Духовской церкви Александро-Невской Лавры, в 1937 году его прах и надгробие перенесены в Благовещенскую усыпальницу Санкт-Петербурга. Надпись на надгробии гласит: «Здесь покоится прах генерала от инфантерии всех российских орденов и всех европейских держав кавалера графа Михаила Андреевича Милорадовича. Родился 1771-го года октября 1-го дня. Скончался от ран, нанесённых ему пулей и штыком на Исаакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге».
Исключен из списков умершим 25 декабря 1825 года

Википедия.

Не знавшие в любви времён и поколений,
Спасения несбыточной мечты ,
Найти в высоком духе мирных  откровений,
Исток Творца Величия Божественной Любви.

          Император должен был поручить командование арьергардом маршалу Нею, энергия и отвага которого только возрастали вместе с ростом опасностей и затруднений. Император занялся составлением инструкций о тактике отступления. Он считал, что при помощи этой инструкции можно будет исцелить все беды, вызываемые нападениями казаков. Он сравнивал их с арабами и предлагал, по примеру египетского похода, располагать при передвижении обозы в центре, в голове и хвосте колонны по полбатальона, а на флангах вдоль всей колонны по батальону, чтобы в случае надобности мы могли открывать огонь во все стороны, точно батальон, построившийся в каре. Корпуса могли следовать на некотором расстоянии друг от друга, а в промежутках между ними должна была двигаться артиллерия. Император много говорил об этих распоряжениях, которые, по его мнению, обеспечивали армии спасение, и рассчитывал занять позиции в Смоленске. Но опасность заключалась не только в нападениях казаков; наши солдаты, если они только были объединены хотя бы в небольшие отряды, никогда не боялись их и всегда, когда хотели, держали их на приличном расстоянии от себя. Опасность была в голоде, в отсутствии продовольствия; не хватало и порядка для того, чтобы раздобыть его, а это вело к дезорганизации всех корпусов, которая являлась неизбежным последствием наших быстрых переходов и полного опустошения той местности, по которой мы шли.
         Приходилось ограничиваться дневными переходами в три-четыре лье и тратить столько же па поиски продовольствия в стороне от дороги. Если бы при этом солдаты оставались в своих частях, почти все могло бы быть спасено; но неприятель опережал, настигал или атаковывал нас повсюду, и считалось, что ради спасения от той опасности должна быть принесена в жертву борьба против всех прочих бед.
         Император думал, что нападение русских под Вязьмой было частью общего маневра всей неприятельской армии, и решил остановиться; он надеялся, сосредоточив силы у Славкова, найти удобный случай для внезапного нападения на противника, который думал, что он преследует только арьергард, и заставить его раскаяться в этом дерзком преследовании. Однако Ней послал ему такое обескураживающее донесение о вчерашних событиях, явившихся результатом нарушения порядка в 1-м корпусе, что всякий другой, кроме императора, отказался бы от проекта внезапного нападения на русских. Ней сообщал, что он занимает опушку леса за Вязьмой; так как 1 и 4-й корпуса отошли, то он еще до утра возобновит отступление, чтобы не поставить свои войска под угрозу. Он добавлял, что вчерашнее поведение 1-го корпуса явилось дурным примером и произвело плохое и опасное впечатление на все войска. Это донесение, полученное рано утром, не изменило, однако, намерений императора; он по-прежнему считал, что вся русская армия сосредоточена, и думал, что решительное нападение на это скопление войск даст ему победоносные результаты. Он оставался в Славкове в течение 4 ноября, желая взять реванш, но так как неприятель ничего не предпринимал, от Нея приходило одно обескураживающее донесение за другим, а подходившие корпуса образовывали нагромождение войсковых частей, то император должен был 5-го возобновить свое движение. Выступление открыл Жюно, за ним следовала молодая гвардия, потом 2 и 4-й кавалерийский корпуса, старая гвардия, Понятовский, Евгении Богарнэ и разлагающиеся войска Даву. Ней шел в арьергарде, действуя с решительностью, достойной его отваги; он вдохновлял своей энергией всех, кто его окружал.
Де  Коленкур Арман Луи Поход Наполеона в Россию.
Сражение при Вязьме 3 ноября 1812 г.
Петер Фон ГЕСС

И части отходили , бросив тяжести в юдоле,
Навязанные  горем , унести с собой беду,
Не прорываясь больше в чистом поле,
А собираясь силой покорить нужду.

В любви , сожжённой в душах без остатка,
На пепелищах  деревень и городов,
В тенях от тел, лишённых славы и порядка,
Творя покой и счастье мертвецов.

Лежавших ,вдоль тянущейся дороги,
В последнем шаге , обретая суть вины,
Пытаясь одолеть судьбы пороги
И тяжкий грех творения войны.

Несущей боль земных утрат без вести,
В сердца несчастных жён, сестёр и матерей,
Творя в них вечный траур скорбной чести,
Творя в России чистоту и честь людей.

Уставших от войны и радостных демаршей,
От горя , принесённого ведущейся войной,
Спасая Родину детей от самой страшной,
Неволи жить , не ведая в Роду Души Покой.