Новая жизнь

       Рут проснулась рано, как всегда, и ещё спросонья принялась выстраивать новый день. Как только сознание окончательно вынырнуло из сна, особенное чувство волнения и эмоционального подъёма, которое имело своё кодовое названия «бабочки в животе», заполнило всё её тело. 
       Бабочки порхали где-то глубоко внутри её существа, а некоторые долетали до сердца и даже проникали в мозг и вспыхивали там яркими взрывными фонтанчиками радости.
       «Сегодня, это случится сегодня!» – стучало рефреном в голове Рут.
       Накануне она даже приняла таблетку снотворного, чего обычно никогда не делала, чтобы выспаться, чтобы набраться сил, чтобы не дать воли всем сомнениям и ненужным мыслям.
       Энергичный подъём – и, прихрамывая, подойти к окну, распахнуть его и впустить вольный морской бриз!
       Рут вдохнула полной грудью и рассмеялась: «Сегодня я её увижу! И не только увижу...»
       Зазвонил телефон.
       «Как не вовремя!» – поморщилась... 
       Контактировать с внешним миром не входило в планы Рут. Время операции назначено, все действия распланированы и она никого не хотела впускать в свою жизнь сегодня. Да, сегодня лучше быть один на один с её новой, выращенной на 3D–принтере ногой.   
       Начиналось всё несколько месяцев тому назад, когда Дани, её верный друг по университету, позвонил ей и, захлёбываясь от волнения, заговорил бысто-быстро по видеосвязи. Она сначала даже не поняла, о чём речь. Дани работал в университетской лаборатории и возглавлял группу разработчиков биологических методов регенерации. 
       – Говори внятно! Что значит, выбрали мои стволовые клетки? Выбрали для чего – для эксперимента? Чушь! Да, я помню, что однажды поучаствовала в тесте у тебя в лаборатории. Было забавно. А ты потом позвонил и сказал, что мой биологический материал обладает офигенной генетической памятью!   
       – Прости, прости, прости! – тараторил тогда Дани, и на экране было видно, как он волнуется и даже чувствовалось, как потеют его ладони, сцепленные в замок.  – Я понимаю, что вторгаюсь в твоё личное пространство. Ты, конечно, можешь отказаться. Но не ты ли всегда твердила на курсе, что воля твоя безгранична и ты можешь себе позволить всё? Разве только – никогда не будешь балериной в труппе Венского театра оперы и балета. Помнишь наш спор? Я тогда сказал тебе, что и это возможно? И я попытаюсь доказать тебе в самом ближайшем будущем, что мы ещё не осознаём всех своих возможностей!   
       Да, Рут помнила и тот день, и их разговор очень чётко. Более того: мысль, что абсолютно всё можно разработать, улучшить, заменить, в крайнем случае, – глубоко засела у неё в голове. 
       Они занимались генной инженерией. И только начинали тогда исследования свойств стволовых клеток. Она ушла в фармакологию А Дани, неуёмный и брызжущий идеями её друг Дани, получил перспективную лабораторию со всем необходимым нано-оборудованием в университете. Давно это было. 
       Рут погладила ладонью свою, искорёженную детским параличом, слабую и хромую ногу. Она служила ей верой и правдой, как могла. Но настало время попробовать начать жить заново. С новой, сильной и красивой ногой,
 выращенной Дани из её же биоматериала в новой клинике в центре страны.
       «Сегодня, это случится сегодня!» – пело всё внутри Рук, И бабочки порхали в животе.
       Опять зазвонил телефон и прервал поток её воспоминаний.
       – Hello! – почти крикнула Рут о ответ.
       Звонили из клиники и спрашивали, как её самочувствие и готова ли она к операции. Операция предстояла серьёзная. И по логике вещей, она должна была бы находиться в клинике давно. Пройти релаксирующую подготовку, подготовиться к многочасовому вмешательству в её «личное пространство». Но Дани, её замечательный университетский друг Дани, знал способность Рут управлять своими эмоциями и телом. Он доверил ей пройти все эти необходимые этапы самой и в привычных домашних условиях.
Операция начнётся через пять часов. Пора выезжать из дома. Выезжать навстречу новой жизни.   

       О том, что она совершает предательство по отношению к частице себя, Рут не думала тогда. Она собиралась заменить свою «проблематичную» ногу на новенькую и безукоризненную, похожую, как две капли воды, на родную, хроменькую и слабую.
       Рут иногда приезжала в клинику и наблюдала, как выращивают новую здоровую конечность из её же стволовых клеток. Нога росла, формировалась, принимала очертания, знакомые до мелочей. Та же форма ногтей, та же ступня, то же колено. Смотреть на это чудо био-инженерной мысли было интересно и странно. И даже страшно. Ослабленный когда-то искорёжившей его детской болезнью, хромой прототип в это время опасливо и стыдливо сжимался и, казалось, даже поскуливал тихонько и беззвучно... А ведь именно благодаря этой физически несовершенной ноге, Рут и является той, кем она есть: волевой, упрямой, целеустремлённой!      
       – Ну, как тебе моя работа? – смеялся Дани, – Может, после операции ты, наконец, оценишь моё к тебе отношение и примешь предложение сражаться вместе за Венский балет?
       Она тоже смеялась в ответ:
       – Мы с тобой гордые одинокие волки, Данька! И должны справляться со своими комплексами поодиночке. Два лидера в одной норе – ни к чему хорошему это не приведёт, поверь мне!

       Потолки в клинике белые-белые и слепящие. Свет от встроенных в молдинги спотов здесь и там по всему протяжению коридора, ведущего в операционную, заставляет закрыть глаза. Голоса звучат всё глуше, до тех пор, пока не сливаются в один неясный гул, а затем и вообще куда-то пропадают...   

       Хирург-ортопед был приглашённым «светилом» из Америки. Он любил такие авантюры, когда никто не знал, чем вся эта история может закончиться. Талантливый заведующий био-инженерной лабораторией на берегу Средиземного моря, его хромая подружка по университету, нога, отпечатанная на 3D-принтере... Господи, мыльная опера какая-то!      
       Светила попросил вытереть пот со лба. Ну и жарища в этой стране, несмотря на кондиционеры! А с другой стороны – всё в порядке. Искусственная нога – как нога, ничего особенного. Лежащая перед ним на операционном столе молодая женщина в глубокой анестезии – как женщина в глубокой анестезии. Жаль, конечно, отпиливать ей живую ногу. Он представил всю ту боль, которую придётся претерпеть бедняжке в послеоперационный период и даже поёжился. Но, с другой стороны, эта страна – одна из немногих, где официально разрешён медицинский каннабис, сильнейшее обезболивающее. Ну, с богом!
       В дальнем углу, возле холодильной камеры с большим прозрачным окном, где лежала готовая к операции искусственная нога, созданная им, сначала в его голове, а потом и в его лаборатории на его оборудовании, стоя бледный Дани и почти умирал от страха.   

       Хирургическое крио-оборудование подтверждало все свои превосходные характеристики, системы циркуляции жизненно важных систем кровоснабжения и очистки работали, как часы. И хоть работа была многочасовой и немного «неконвенциональной» что ли, всё шло по плану. И уже на шестом часу, операционная сестра вытерла в последний раз пот со лба «светилы» перед тем, как он облегчённо вздохнул и сказал: 
       – Баста! Как ты говоришь: Венский балет? – Хохотнул и направился снимать перчатки и халат в послеоперационный блок.
       Рут ещё какое-то время оставалась лежать под мощным светом операционных софитов, обновлённая, рождённая заново, нагая, как Ева, прикрытая белым. За ней следили системы жизнеобеспечения. В кровь уже ввели каннабис.
       Дани сидел, скрючившись в коридоре, ни жив, ни мёртв.
       – Венский балет, говоришь? – стучал в мозгу голос хирурга. 

       Сначала все контуры расплывались, кружились всё сильнее и сильнее, пока не утягивали Рут в воронку, глубокую и беззвучную. Затем, через пару дней, звуки начали прорывать беззвучную ватную блокаду. Она начинала различать стены, сестринский белый халат, лицо Дани. Очень хотелось пить. 
       – Пить! – еле слышно попросила Рут.
       Дани вскочил и заорал на всё  отделение:
       – Она просит пить! Ура, она просит пить!
       После нескольких глотков мозг прояснился и Рут спросила:
       – Как всё прошло?
       – Отлично, всё прошло отлично!
       – Где она?
       – Кто она? – сначала не понял Дани.
       – Моя хромая подружка.
       Дани странно взглянул на Рут и сказал тихо: 
       – Понимаешь, нам нужно её сохранить. Для истории, для опыта. Для дальнейшего усовершенствования технологии реновирования. Ты сможешь её навещать, – совсем уже не к месту добавил он.
       Рут впервые улыбнулась:
       – Ну да, мы будем навещать её вместе, когда я буду возвращаться с гастролей! – стены клиники давно не слышали взрыва смеха такой силы!
Затем Рут попросила Дани оставить её одну и позвала сестричку.
       – Откройте одеяло! – сказала она и восхитилась свой храбростью. 
       Новый трансплантат лежал на постели, как бревно: раздутый до гигантских размеров, неподвижный, ноющий нестерпимо. Никакого родства с ним Рут не почувствовала. Она тихо заплакала и попросила болеутоляющее. А потом опять погрузилась в воронку.   

       Процесс реабилитации был долгим и болезненным. Сначала трансплантат мучительно ныл, затем упорно не хотел сдвинуться хотя бы на сантиметр, потом не хотел сгибаться ни на градус. А уж про то, чтобы попытаться встать с надоевшей до умопомрачения кровати и речи не могло быть!
       А потом к ней заглянул «светило» перед отлётом в Америку: 
       – Ну что, балерина Венского балета, или Русалочка, или как тебя там! Вот что я тебе скажу: ты вытащила счастливый билет! А остальное уже зависит от тебя самой. А ну-ка шевелись! Знаю, что больно. Но чем раньше ты заставишь себя двигаться, тем лучше. Давай-ка я помогу тебе пересесть в кресло на колёсах. Поедем в душ – я тут принёс тебе всяких кремов-шампуней (считай это подарочком из Америки!). Приведём тебя в порядок и позовём твоего Ромео-Дани!   

       С каждым днём Рут ощущала своё обновление всё сильнее и сильнее. Вот она уже без посторонней помощи может соскользнуть в кресло на колёсах и поехать в обеденную комнату. Вот она уже с помощью костылей осторожно встаёт и потихоньку передвигается по боксу. Вот она в тренажёрном зале постепенно увеличивает нагрузки на свою новую, с каждым днём всё более послушную, ногу. Рут начинает её чувствовать - и это такое счастье! Сильная, совершенная, готовая к пуантам и шпилькам, готовая служит ей верой и правдой!

       И только иногда, по ночам, она вспоминает ту, которая давала ей силы выжить и быть упорной и независимой...
       Она мысленно поглаживает слабое колено и тонкие мышцы преданной ею ноги:
       – Прости меня! – шепчет тогда Рут.
       А утром бодро вскакивает с постели и рывком распахивает окно навстречу свежему морскому бризу!