Ночь Бессонница. Сожаление

Ветер станет музыкой невнятной -
заунывной музыкой вечерней
На лице луны проступят пятна,
сотканные из небесной черни.
Я хочу курить – табак весь вышел.
Мне б заплакать – нет, не научился.
Дождь стучит, баюкая, по крыше.
Может быть, я сам себе приснился?
Хочет скрипка мучиться – как хочет.
Ветка липы за стеклом оконным
шелестит, царапает, щекочет,
издаёт кряхтения и стоны.
Дождь шуршаньем лицемерно шепчет:
«Не бывает бед непоправимых.
Можно просто зубы сжать покрепче -
и забыть оставивших любимых.
Может быть, и правда, постараться
овладеть наукой забыванья?
Пить, гулять, распутничать, смеяться,
не давая душу на закланье?
Просто взять, да и забыть, что было,
и не думать, что придёт на смену –
может быть тогда луна уныло
уползёт за облачную стену?»
Я молчу, ничем не возражая,
но хочу курить, а не забыться.
Не нужна мне музыка чужая,
память – не дурак-самоубийца.
Я своей печалью опечалюсь.
Мне честнее предаваться грусти
лунными бессонными ночами,
ожидая, что само отпустит.
Пусть туман завесою завесит
мокрую громаду океана,
где поют совсем другие песни
мною не изведанные страны.
Там дожди не смеют лезть с советом,
Липы там… Да липы не растут там.
Но скрипичной музыкой и ветром,
словно паутиной, мир окутан.
И луна – маяк обманной мели -
продолжает пялиться бесстыже.
Я сижу на скомканной постели.
Пёс души больную рану лижет.