Дубль. С румянцем ярким на щеках

               
       ***
С румянцем ярким на щеках.
На самодельных лыжах мчится.
Аж, слёзы сыплются из глаз,
и сердце бешено стучится.

Вдруг, у подножия горы.
с разгону полного свалился.
И, кувыркнувшись раз, другой.
В сугроб зарылся с головой.

Ноет сильно плечо, и коленко.
Кружится до тошноты голова.
И, думает он, что теперь уж наверно.
Навряд ли потянет на лыжи когда.

Лишь только зажили ушибы.
Парнишка на завтра уж всё позабыл.
Перепробует все он крутые обрывы.
И, снова на щёчках румянец горит.

Это было в 1953 году.
Мне было 14 лет.
Характер был такой,
что нужно было себе доказать,
Что не сломила тебя неудача.
Это было место катания,
возле Тюменского музея, через реку Туру.
Сейчас на этом месте стоит мост "Влюблённых,
с правого берега реки этой.
Катались самые смелые ребята.
Вот я и решил, что после падения,
пойду на повышения.
Самым высоким берегом был Дунькин сад.
Там голову можно было свернуть.
Пошёл и скатился два раза.
Обошлось всё нормально.
На завтра встретился с другом-
Настоящим другом Виктором Чертищевым.
И, обои были уже на лыжах.
Он предложил съехать с Дунькиного сада.
С удовольствием я согласился.
Не так легко туда и взобраться.
Стоим в створе улицы Луначарского.
Витя Восточнее меня метров на семь.
Вижу, губы у него побелели.
Он смотрит на спуск, почти вертикальный.
Я понял:-Планирует свой вертикальный съезд.
Ему не говорю, чтобы авторитет его не тронуть.
Не говорю о том, что только вчера здесь пару скатился.
Несколько секунд,... и он на противоположном берегу.
Такая мощная инерция была через всю реку.
Вслед ему, пронёсся пулей я через реку Туру.
Довольные оба, что друг перед другом, достойно прошли.
Не хотелось, ни мне, ни ему обложаться.
Такое мнение было, скорее всего и у него ко мне.
Потом, обои враз сказали, что ещё можно скатиться по разу.
Снова всё удачно у нас получилось.
Вот такой был у меня друг Виктор Чертищев.
Очень скромный, но и отчаянно - смелый.
Непререкаемый авторитет Зареки города Тюмени