МУЗА

МУЗА

ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ


Глава 1. Знакомство

Они друг друга знали давно, и всегда радовались, если им доводилось встречаться. Обменивались последними новостями, анекдотами и постоянно шутили. Им вдвоём было очень хорошо, но, не более того. Подобные отношения между женщиной и мужчиной являлись редким примером дружбы, когда мысли о сексе напрочь отметались.

Каждый из них жил своей жизнью, своими интересами, и у каждого были свои друзья. Обычно они встречались раз в три–четыре месяца, накапливалось много новостей, которых вполне хватало на вечер. И ещё. Если он знал, что на вечеринке будет присутствовать она, то шёл один, без женщины. Так же поступала и она. Казалось, что существует негласная договорённость, какой-то ритуал, который не позволялось нарушать. Часто, после очередной, подобной встречи, он садился и писал небольшие эссе, заметки, в которых описывался проведённый вечер.

Сегодня он был приглашен к их общему знакомому и знал, что там встретит её. Андрей не был женат, очень дорожил свободой, и раз в полгода менял женщин, не разрешая себе привыкнуть к какой-нибудь из них. Он заранее предупредил очередную подругу, чтобы она, сегодня вечером, зря его не ждала, так как он приглашён на деловой визит, где будут одни мужчины. И, хотя Андрей не переносил лжи, данная - была во благо, позволяя избежать лишних вопросов и ненужных сцен ревности. Так уж устроены женщины, что, скажи им правду – начнутся всякие домыслы и разговоры с непредсказуемыми последствиями. Меж тем, абсолютная ложь позволяет сохранить хорошее настроение обеим сторонам. Данный постулат он усвоил с юношества, знал, что лгать любящей женщине – великое искусство, ибо она чувствует и понимает не разумом, а сердцем и душой и ещё чем–то совершенно непонятным, что, вероятно, и называется женской интуицией. За все годы у Андрея раза два были осечки, проанализировав которые, он понял, в чём был промах, и больше проблем не возникало. Главное: говоря ложь, надо смотреть женщине в глаза и слегка улыбаться. Тогда обман пройдёт гладко и без подозрений. А ещё желательно в такой момент подарить женщине какую-нибудь безделицу, что полностью отвлечет её внимание.

****
Перед выходом Андрей в последний раз посмотрел на себя в зеркало и отметил, что серый цвет ему очень к лицу, что он неплохо выглядит, хотя сорок лет совсем не за горами. Но ему никто и не давал его годА. Порода была такая. Все мужчины из его родни выглядели очень молодо, поздно создали семью и очень любили женщин. Он себя убедил, что манеры поведения, связанные с прекрасным полом, у него заложены в генах, а против наследственности бессмысленно бороться.

Погода была отличная. Дул лёгкий ветерок, и он решил пройтись пешком.

«Видимо, она уже пришла и ждёт меня, – думал Андрей. – Ничего, впереди целый вечер, и обо всем успеем переговорить».

Вот и нужный дом. Андрей поднялся по ступенькам и позвонил. За дверью слышались голоса и смех людей, желающих весело провести очередной вечер жизни. Ему даже показалось, что он слышит и её смех. Дверь открыли, Андрей вошёл, поприветствовал всех и глазами начал искать её.

«Вероятно, она – в другой комнате или на кухне помогает хозяйке, – подумал он. – Сейчас придёт».

Меж тем веселье набирало обороты, всё громче раздавался смех, и он понял, что её в доме нет.

«Очевидно, задержалась на работе и скоро подойдёт,– убеждал он себя. – В банке – полно дел, а сейчас – как раз конец квартала, и все перегружены работой. Возможно, она и не придёт, если дел очень много».

Андрей хорошо помнил, как они встретились в первый раз. Знакомство состоялось давно, в один из дней после Нового года. Он навестил друга, чтобы поздравить с праздником. Когда шёл, был уверен, что посидит с полчаса, на чём визит вежливости завершится. Вспомнят прошлое, выпьют пару рюмок, а потом он проведёт вечер где-нибудь в ресторане со своей женщиной. Друг был дома один. Они сели за стол, поздравили друг друга как положено, но тут открылась входная дверь, и послышался женский смех. Но он не принадлежал хозяйке дома. Его Андрей хорошо знал. Звуки, которые он услышал, настолько были мелодичны, что напоминали звон колокольчика.

«Интересно, какова хозяйка этих звуков? – раздирало его любопытство».

 Тут вошла она... Друг стал знакомить их.

– Любовь, можно и просто Люба, – улыбнулась женщина.

– Андрей, – представился он, и хотел обменяться рукопожатием, но в последний момент передумал, наклонился и поцеловал руку.

– А мы очень галантны, – засмеялась Люба, и он почувствовал, что кончики ушей начали гореть.

Потом - он хорошо помнит, что долго говорил с новой знакомой. Она работала в банке крупным специалистом, и даже не верилось, что такая женщина днём может заниматься финансовыми операциями, подписывать какие-то бумаги и разговаривать с «крутыми» парнями.
Они проговорили весь вечер. Сам не понимая причин, Андрей рассказывал ей многое, что доверяют только давним знакомым. Будучи финансистом, она хорошо разбиралась в бизнесе. Разговор плавно перетекал то в деловое русло, то сменялся рассказами и анекдотами. Он и не заметил, как пролетело время, и пора было идти домой.

Вышли вместе. Андрей проводил женщину до дома. Там и расстались. Когда вернулся домой, впервые заметил, что его потянуло к компьютеру, захотелось коротко описать проведённый вечер. Так и появилось первое эссе.

Зазвонил телефон, и Андрею пришлось объяснять женщине, с которой, пару дней назад, договорился о встрече, что у него была архиважная, деловая беседа, что завтра они непременно увидятся и наверстают упущенное. На том и порешили. Он ещё с час писал, и непроизвольная улыбка часто пробегала по его губам. Потом он лёг и, как ни странно, быстро заснул.

На следующий день Андрей пару раз вспомнил о Любе. Потом, весь вечер, провёл в ресторане, а, когда утром проснулся, рядом лежала красивая женщина, с которой он встречался последние два месяца. Дни шли. Андрей ещё несколько раз вспоминал Любу, однако год набирал темпы. Деловые встречи следовали, одна за другой, затем – зарубежная поездка, и новая знакомая была позабыта.

В один из вечеров Он сидел в своем офисе. Телефон непрерывно тарахтел. Андрей знал, что его пытается разыскать очередная подруга. Объясняться не хотелось. Он выдернул штекер, быстро оделся и вышел.

Андрей любил гулять. Когда шёл пешком, ему лучше думалось, и, как часто бывало на работе, суета не отвлекала внимание. Тут он услышал смех и сразу понял, кто это мог быть. Люба разговаривала с какой-то женщиной, затем попрощалась, и направилась в сторону дома. Он догнал её, поздоровался, и она искренне обрадовалась встрече. Было такое ощущение, что они расстались всего час назад, а сейчас вновь встретились.

Он предложил зайти в кафе. Идти в ресторан не хотелось. Было желание посидеть, поговорить, и чтобы не мешали ни музыка, ни навязчивые официанты. Время за беседой текло незаметно, было очень уютно, но им деликатно намекнули, что кафе уже закрывается. Они вышли, сели в такси. Андрей довез её до дома. При прощании поцеловал Любе руку, а вскоре был у себя дома. И вновь потянуло записать моменты беседы. Заодно просмотрел и старые записи. Они с интересом читались и напомнили многое, о чём он успел позабыть. В этот раз Андрей писал долго, часа три. Старался максимально передать дух разговора и атмосферы, царящей в кафе. Получился небольшой рассказ.

«Оказывается, я умею художественно излагать свои мысли, – улыбаясь, подумал он про себя. – Вот, будут смеяться, если узнают, что бизнесмен заделался писателем. Скажут: «Какой из тебя мастер слова, Андрей?» Надо поскорей в офшорах деньги отмывать, а ты на ерунду тратишь время.

Он ещё раз перечитал написанное, кое-что подправил, выключил компьютер и улёгся спать.

Андрей прекрасно знал, что завтрашний день будет тяжёлым. Намеченные деловые встречи было необходимо провести грамотно, чтобы партнеры не «обули», и ещё придумать убедительное алиби, где был после работы.

День прошёл, как обычно. Вечером со своей дамой, пошёл в театр, оттуда приехали к нему. Опять потекли дни-близнецы, похожие друг на друга.

Начиналось лето. Андрей был один. С очередной подругой жизни он распрощался дней пять назад и хотел перед отпуском взять небольшую передышку, полностью сосредоточившись на делах фирмы. Днём ему позвонил друг и пригласил к себе. Говорил, что знает и понимает, как Андрей загружен работой, но собирается отметить десятилетие супружеской жизни и возражений не принимает. Отказываться было неудобно и пришлось идти. Андрей не любил шумные застолья, когда один тост следует за другим, и уже через час не понимаешь, за кого пьют и кого – с чем надо поздравлять. Но, жизнь – есть жизнь, иногда, приходится участвовать и в подобных мероприятиях. Главная трудность – необходимость часто улыбаться, и делать вид, будто ты очень весел и счастлив, что находишься в одной компании с такими замечательными людьми. А, главное, требуется не ошибиться, улучить момент, когда все заняты очередными поздравлениями, тихо встать и по-английски удалиться.

Вечеринка намечалась в ресторане, и в назначенное время Андрей был там. Поздравил семейную пару, пожелал им всего, чего желают в подобных случаях, затем уселся и стал оглядываться. Тут он увидел, что, неподалёку от него, сидит Люба. Ей очень шло платье кремового цвета, и ещё он отметил, что она стала светлой блондинкой. Андрей встал, подошёл к ней, поздоровался и был награждён очаровательной улыбкой.

– И вы здесь? – обрадовалась Люба. - Как хорошо! Я почти никого не знаю.
Когда завершились первые тосты, он опять подошёл к ней, наклонился и тихо спросил: «Вы не против, если мы покинем веселье и посидим в баре? Я уверен, что нашего отсутствия никто и не заметит».

Люба только улыбнулась в ответ, и он понял, что идея поддержана. Андрей, спустившись в бар, уселся за самым дальним столиком и заказал два мартини. Не прошло и пары минут, как вошла Люба. Он пошёл навстречу.

– Я заказал мартини, - шепнул Андрей, – но, если вы его не жалуете, подскажите, что заказать.

– Мартини, так мартини, – засмеялась Люба. – Не беспокойтесь. Главное, что мне удалось уйти незаметно от сидевшего рядом, подвыпившего молодого человека, который упорно назначал мне свидание.

Они долго беседовали. Уже давно Андрею не было так спокойно и хорошо на душе. Потом немного погуляли по улицам, зашли в другой бар и не заметили, что вечер прошёл, и наступила глубокая ночь. Они вновь расстались у её подъезда. Андрей поцеловал руку Любы, и женщина исчезла в дверях. Он же спешил домой, торопился, чтобы поскорее всё записать. По завершению бегло прочитал ранние записи, вновь их подкорректировал и поскорее улёгся спать. Начинало светать.

***
Утром, в офисе, при просмотре газет, внимание Андрея привлекло одно объявление. В нём писалось, что проводится литературный конкурс, в котором может участвовать любой желающий. Особенно поразило, что авторы могли присылать работы под псевдонимом, и каждому участнику присваивался специальный код, известный только ему и председателю жюри.

«А, что, если и мне поучаствовать в конкурсе? – промелькнула мысль. – Что я теряю? Никто и не узнает про мою затею. Вперёд, Андрей, надо рискнуть. Посмотрим, что скажет жюри про мои экзерсисы».

Он ждал, когда завершится рабочий день, чтобы поскорее попасть домой и усесться за компьютер.

Просмотрев ещё раз свои записи, внимательно их откорректировал, привёл в порядок и дал им название – «Встречи с женщиной». Затем, согласно требованиям конкурса, скопировал три экземпляра, положил их в конверт, и долго смотрел на него.

«Посылать или отказаться от затеи?» – постоянно проносилось в голове.

В конце концов решил, что утро вечера мудренее, и окончательное решение примет завтра.

«Как говорила Скарлетт? Я об этом подумаю завтра?» – улыбнулся Андрей и вскоре заснул.

***
Утром, бреясь, он твердо решил, что ничего посылать не будет, и вчера проявил минутную слабость. Но, выйдя из дома, вернулся назад и забрал конверт. Быстро доехал до почты и, надписав адрес, бросил письмо в почтовый ящик.

«Обратного пути нет. Может, не стоило затевать подобную авантюру? – грызли душу сомнения. – Какой из меня писатель? Клянусь, что больше не позволю себе втягиваться в подобные приключения».

Прошло несколько дней, и он получил письменное уведомление, в котором говорилось, что произведение «Встречи с женщиной» автора такого-то, зарегистрированного под таким-то шифром, принято на конкурс. В самом конце говорилось, что просят сохранить письмо, так как оно является подтверждением авторских прав.

Опять потекли будни, занятые бизнесом. Пришлось съездить за рубеж, и одновременно завязался очередной роман со жгучей брюнеткой. Он совсем позабыл, что отправлял рассказ на конкурс.

Затем последовал отпуск, чудесно проведённый в Испании. Отдохнувший и загорелый, весь в воспоминаниях об испанских дамах, Андрей вернулся домой. Через пару дней, находясь мысленно ещё в Испании, он наткнулся на объявление, в котором говорилось, что подведены итоги конкурса. Там же приводились и шифры произведений, занявших места с первого по десятое. Андрей не помнил своего кода, но одна комбинация цифр и букв показалась ему знакомой. Он вызвал свою секретаршу Юлию, предупредил, что у него появились срочные дела, и часа три он будет отсутствовать.

– А, как же назначенная встреча, Андрей Владимирович? – растерялась секретарша.

– Скажешь, что я срочно уехал в налоговую инспекцию, и договорись, что встреча либо переносится на вторую половину дня, либо на завтра. Позже созвонимся, и я узнаю, как решилось.

Юлия глубоко вздохнула: «Погубят вас женщины, Андрей Владимирович…»

– Вот и ошиблась. Меня ждёт очень важное дело, – рассмеялся он.

– Знаю, я такие дела. Очередная голубоглазая блондинка с ногами от ушей, – усмехнулась Юлия. – Но, хозяин – барин. Всё будет выполнено по высшему классу.

***
Андрей чуть ли не бегом поднимался по лестницам. Все, что было написано, хранилось только в домашнем компьютере. На работе ничего не держалось. Он очень боялся, что вдруг кто-нибудь узнает, о его творчестве, чем живет его душа. Включив компьютер и сверив коды, Андрей увидел, что не ошибся. Под номером семь среди призёров конкурса значился шифр «Встречи с женщиной». Он смотрел и не верил своим глазам. Неужели произведение заняло седьмое место? Невозможно было понять, что творится в душе. Появилось ощущение, будто он заключил невероятно выгодный контракт. Нет. Из-за контракта он так бы не радовался. Было совсем иное чувство. Так он радовался только в детстве, когда получил в подарок большой велосипед, и не думал, что придётся вновь испытать подобное чувство. Он ещё раз, на всякий случай, сверил код. Всё совпадало. Андрея стала тревожить другая мысль: «Что теперь делать? Не идти же и получать приз, ибо все десять мест были отмечены различными наградами?.. Однако, интересно, что за приз? Хотя бы посмотреть на него. Может, за ним послать Юлию? Сказать, что его друг находится в командировке, получил приз, и необходимо его забрать?.. Нет, Юлию нельзя. Если она узнает, что награда выдается за произведение «Встречи с женщиной», сразу поймёт, кто автор. И, кроме того, интересно узнать мнение самого жюри. Придётся идти ему. Однако, нельзя… вдруг его узнают. Как-никак довольно известный бизнесмен, и несколько раз выступал по телевидению. Что же делать? Где выход?

«Думай, Андрей, думай, – скомандовал он себе. – Безвыходных ситуаций в жизни всего лишь две: когда рождаешься и когда умираешь. Остальные имеют решения».

Непонятно почему, ему вновь вспомнилось детство. Как он радовался маскарадам, надевая карнавальный костюм и представляя себя сказочным принцем.

«А если приклеить усы, немного грима и пойти? Еще надену вязаную шапочку до бровей и не сниму? Прекрасная идея! Так и сделаю! Когда можно приходить за призами? Вот! После опубликования списка через три дня. Есть время заехать в магазин, купить усы и прочий камуфляж».

Андрей размышлял и сам себе улыбался. Ему казалось, что на мгновение и совсем неожиданно детство вновь вернулось к нему, а он – не взрослый, солидный бизнесмен Андрей Владимирович, а мальчик Андрюша, приготовившийся к очередной проказе.

Время позвонить на работу. Юлия отрапортовала, что вопросы уладила, и встреча перенесена на завтра.

– Тогда я сегодня не появлюсь, – обрадовался он.

– Она такая красивая и темпераментная? – последовал вопрос.
– Более, чем темпераментная, – рассмеялся Андрей. – Роковая женщина. Вторая Айседора Дункан.

– Ну, если Айседора Дункан, мне всё ясно и понятно. - Вы хоть поспите часок, не то завтра во время переговоров заснёте.

Он опять рассмеялся.

– Все будет в ажуре, Юленька. Завтра жди подарок.

– Чем собираетесь обрадовать? – раздалось в трубке.

– Хороший подарок. Поверь, будешь очень довольна. Мне пора.

– Тогда до встречи, – вздохнула Юлия. - И не волнуйтесь. Всё будет по высшему классу. Мне не привыкать. Приветы от меня Айседоре.
Андрей рассмеялся и повесил трубку.

– Пожалуй, такое событие можно и отметить, – вслух проговорил Андрей. – Сам с собой и отпраздную. Я заслужил!

Он достал бутылку коньяка, наполнил рюмку и произнёс: «Поздравляю вас, Андрей Владимирович. Вы сегодня присоединились к писательской братии, и обратного хода отныне нет. Придётся вам, батенька, и дальше писать. Ничего не поделаешь…»

Выпив, налил вторую рюмку и продолжил: «Обещаю, Душа, что продолжу писать и постараюсь оправдать ваши надежды. Отныне нам придётся работать в тандеме. А как же женщины? Придётся немного времени у них отнять и поменьше спать. Выход найден».

Он опять выпил. Голова приятно кружилось, а на душе было светло и радостно.

«Надо запомнить сегодняшнее число, когда я родился в иной ипостаси», – улыбнувшись, подумал Андрей.

***
Так прошёл весь день. Он, то подходил к компьютеру, как бы желая что-то написать, то резко вставал и опять ходил по комнате. Потом уселся и стал описывать летний вояж в Испанию. Про жаркие, южные ночи, вспомнил страстных испанок и многое другое, что удалось повидать на Пиренеях. Он даже не замечал, что телефон, не переставая, трезвонил, а непрерывно писал, пребывая совсем в ином мире. Когда поставил последнюю точку, почувствовал и огромное удовлетворение и ещё большую усталость. Часы показывали, что через два часа положено вставать и идти на работу. Андрей выпил ещё рюмку коньяка и полез под душ. Прохладная вода приятно освежила, и было ощущение, что он хорошо выспался и готов идти в бой. Он вновь просмотрел написанное, переоделся и вышел из дома.

По дороге заехал и купил для Юлии французские духи. Он уже представлял, какие восторги вызовет подарок. Когда Андрей вошёл в офис, Юлии не было. Сотрудники с удивлением воспринимали столь раннее появление шефа на работе. Обычно он приезжал, минимум, на час позже. Положив подарок на стол секретарши, Андрей прошёл к себе. Скоро, по возгласам из приёмной, понял, что пришла Юлия, и духи обнаружены.

На перерыв Андрей съездил в магазин и купил роскошные накладные усы. Заодно купил бородку и брови, а с ними – целую кучу всякой ерунды. Покупкам мог позавидовать небольшой театр. Быстро решился вопрос и с шапочкой.

Когда дома, приклеив усы и брови, Андрей посмотрелся в зеркало, оттуда на него глянула некая физиономия, узнать в которой его, известного бизнесмена, было невозможно. В отражении, одновременно, было и что-то вальяжное, и что-то от бомжа. Он опять присел к компьютеру и начал писать. Но прошлая бессонная ночь давала о себе знать. Мысли стали путаться в голове, и Андрей, сидя в кресле, заснул.


МУЗА. ГЛАВА 2

Рождение Ферапонтия

После долгих ожиданий наступила дата выдачи призов за конкурс. Андрей заранее предупредил Юленьку, что будет во второй половине дня. Он долго возился перед зеркалом, приклеивая усы и брови. Когда всё было готово, надел шапочку и вышел из дома. Старушки, вечно сидевшие на скамеечке около подъезда, впились в него глазами и стали пристально изучать.

– Интересно, от кого этот идёт? – услышал Андрей. – Наверно от Вальки.

– Нет, Валькиного я знаю, тот посолидней, – раздался шёпот.
Но Андрею было не до них. Он быстро подошёл к своей машине, достал ключи, чтобы её открыть, но его тут же окликнули.

– Почему вы трогаете машину Андрея Владимировича?

– А он сам мне дал ключи, - еле сдерживая смех, ответил Андрей.

– Так вы друг Андрея Владимировича?

– Он самый.

– Странно, – послышалось перешёптывание старух. – Вроде бы раньше только женщины к нему ходили, а теперь и бомжи повадились. Совсем мир изменился. А мы думали, что от Вальки.

– Да я же говорила вам, что Валькин – другой. У того тоже усы, но он – лицо кавказской национальности, а этот – наш, русский. Ох, уж эти лица кавказской национальности. И, что только наши девки в них находят?

– А ты лучше вспомни своего грузина...
Но Андрей уже не слышал, что надо было вспоминать про грузина, и выехал со двора. До места, где располагалась конкурсная комиссия, пришлось ехать минут двадцать.

Перед его взором предстало невзрачное, зелёное здание. Вход был со двора. Чем ближе он подходил к нужным дверям, тем сильнее билось сердце.

– Словно иду на первое свидание, – пронеслось в голове.
Подойдя к дверям, на которых висела табличка «ЛИТЕРАТУРНАЯ КОМИССИЯ», Андрей на миг остановился. Казалось, что ещё мгновение – и сердце выскочит из груди. Успокоившись, осторожно приоткрыл дверь.

– А тебе чего здесь надо? – раздался вопрос.
Вычурно одетая, женщина лет сорока, излучая высокомерие и самодовольство,  вопросительно смотрела на гостя.

– Я вот... – смутился Андрей и протянул письмо с кодом. – Прочитал, что моё произведение «Встречи с женщиной» заняло призовое место.
Женщина взяла письмо, потом взглянула на Андрея.

– А не врёшь, что оно принадлежит тебе?
Бизнесмен совсем смутился. За последние годы он привык, что его повсюду радушно встречают и совсем позабыл, что есть и другой мир.

– Я могу рассказать, о чём там написано, – стал убеждать он хриплым шёпотом.

– Хорошо, – бросила на ходу женщина и исчезла за дверьми кабинета. Вскоре она вышла.

– Валерий Львович вас ждёт. Только не занимайте его ненужными разговорами. Он крайне занят.

Андрей зашёл в кабинет.
Валерий Львович, сидя за столом, решал огромный кроссворд. Увидев Андрея, он недовольно поморщился, прервал своё занятие, и предложил гостю сесть.

– Значит, вы – автор «Встреч с женщиной»? Очень занимательное произведение. Читается на одном дыхании. Как вас?..

– Ферапонтий, Ферапонтий Пантелеевич, – привстал Андрей. – Но лучше просто Ферапонтий или Фера.

– Так вот Ферапонтий, – продолжил Валерий Львович. – Прекрасная вещица. И давно вы пишите?

– Совсем недавно, –  смутился Андрей.

– Эх, щедра ещё Матушка-Россия на таланты! - хлопнул по столу Валерий Львович. – Я так понял, что вы явились за положенным призом. Где он у нас? – и хозяин кабинета полез в стоящий рядом шкаф. – Ах, вот же он!  Как я мог позабыть?..

Из шкафа была извлечена большущая глиняная кружка, на которой красовались надпись «Город Углич» а так же – изображение, напоминающее, не то крепость, не то колхозный рынок.

– Примите, пожалуйста, полагающийся вам приз.
Увидев выражение лица гостя, Валерий Львович немного смутился.

– Я понимаю, что приз, в общем... Да... Но, что поделать. Такие уж времена, батенька...

Андрей взял кружку, поблагодарил Валерия Львовича, а тот продолжал:

– Вы должны писать, непременно должны. Возможно, что и сами не понимаете, насколько талантливы. Скоро намечается очередной конкурс, так что, господин Ферапонтий, мы ждём ваших новых произведений. И, простите, но я занят. Очень много работы.

– Конечно-конечно, – засуетился Андрей. - Я всё понимаю...
Он ещё раз пожал руку Валерию Львовичу и вышел. Судя по улыбке, которой мадам, сидевшая в приёмной, наградила Андрея при прощании, она осталась довольна им.

– Мы вам и впредь будем очень рады, господин....

– Ферапонтий, – услужливо подсказал Андрей. – Но для вас – Фера.

– А меня зовут Серафима Ильинична. Так вот, Фера. Я слышала, что вы талантливы, – и она, как-то по-особому закатила глаза. Вам необходимо писать. Я – приказываю… Эх, богата на таланты наша Матушка-Россия!

Андрей вышел в коридор, быстро спустился, сел за руль, оглянулся, чтобы убедиться, что двор пуст, снял усы с шапочкой, и поехал домой. Необходимо было очиститься от грима и переодеться. Когда он подъехал к дому, обсуждение грузина ещё продолжалось. Но, как только старушки его увидели, сразу приумолкли.

– Здравствуйте, Андрей Владимирович, – раздался дружный хор. – А мы уж думали, что вашу машину бомж украл. Одет он был, конечно, не, как вы. Вы, вроде бы – приличнее. Но, усы... Мы их прямо испугались.

– Ничего, бабоньки. Это мой друг. У него странности такие – одеваться, во что Бог послал. А, в общем-то, нормальный мужик.
Еле сдерживая смех, Андрей быстро поднялся к себе. Глиняную кружку, он нёс в руках, как самую дорогую вазу династии Цинь. Войдя в дом, положил её на полку, рядом с антикварным чайным набором Кузнецова. Для него кружка стоила десять подобных сервизов. Тщательно умылся, переоделся и вскоре уже был на работе.
Юленька быстро отчиталась, кто звонил и по каким вопросам. День прошёл отлично. Казалось, что успех начал ему сопутствовать во всём. Бизнес процветал, и ещё больше – писалось. Но в один из вечеров Андрей сел, чтобы опять предаться любимому занятию, и почувствовал, что не может выжать из себя и двух строк.

–  Не может быть… – разволновался он. – Очевидно, усталость даёт себя знать. Надо хорошо выспаться, не нервничать, и завтра всё получится.

Однако и на следующий день повторилась вчерашняя ситуация. Всё, написанное им, предстало набором сумбурных, примитивных строк. Андрей сильно занервничал. Ему казалось, что, внутри него что-то поломалось. Что пружинка, которая двигала весь механизм, потеряла силу и безжизненно висит. Настроение утром было подавленное. Юлия сразу заметила, что с шефом что-то не в порядке.

– Кто она, что у вас такой хмурый вид? Очередная Айседора?

– Нет, Юленька, не Айседора. Муза покинула меня.

– Бог мой! – воскликнула секретарша. – Надо же иметь такое имя – Муза! Да она вас и не стоит. Вы на себя посмотрите. Мучаетесь, страдаете. Меж тем вы – Андрей Владимирович, а она – всего лишь Муза.

– Тебе не понять. Я говорю про иную Музу.

– Отчего же? – обиделась Юлия. – Что я, баб не видела с этим дурацким именем?

– Она совсем другая…

– Андрей Владимирович, вас не узнать! Неужели в нашем городе женщины перевелись, и вы, такой симпатичный, зациклились на какой-то Музе? Да плюньте на неё! С вами любая женщина пойдет, включая и меня.

– Юленька, она не женщина, она богиня! – и Андрей указал на потолок.

– Ну, всё... договорились... – совсем обиделась Юлия и вышла.

– А, что?.. – продолжал размышлять Андрей. – В последнее время, я позабыл женщин.

Быстро просмотрел несколько телефонных номеров, и вечером он уже сидел в привычной для себя обстановке. Вновь играла музыка, опять рядом сидела красивая женщина, но почему-то настроение отнюдь не улучшалось. Даже утро не принесло никаких изменений, хотя ночь прошла весьма бурно.

Минуло ещё несколько дней. Хандра все более овладевала им. Однажды, возвращаясь с работы, Андрей увидел, что по улице идёт Люба. Он сразу же притормозил, выскочил из машины и подошёл к ней. Люба, как всегда, выглядела великолепно, и чёрный деловой костюмчик ей был к лицу.  Она предстала тёмной шатенкой с короткой стрижкой. По всему было видно, что женщина очень рада встрече.

Они сели в машину, и Андрей помчался к ближайшему кафе. Вновь шёл непрерывный разговор, и он почувствовал, как на душе постепенно становится всё легче. Тоска, мучившая его душу последние дни, сжалась в комок, затем и вовсе исчезла.

– Мы ни разу не были в ресторане, – обратился он к Любе. – Давайте поедем, выберем столик подальше от музыки. Там и продолжим нашу беседу.

– А что, совсем неплохая идея, я бы даже сказала – отличная, – засмеялась Люба. – Можно будет и потанцевать.

Через полчаса они сидели в ресторане. Оркестр не мешал их беседе, затем они очень долго танцевали.

– Мне пора, – неожиданно заторопилась женщина. – Завтра на работе тяжёлый день. Необходимо рассмотреть несколько бизнес-планов и принять окончательные решения по их финансированию. Простите меня… хотя с вами, Андрей, время летит совершенно незаметно.
Вскоре они стояли у её подъезда, и он, как бы выполняя священный ритуал, целовал на прощание руку, а она чуть смущённо улыбалась.

***
Андрей принял душ и уже направлялся спать, как вдруг, из-за странного блеска, его внимание привлекла призовая кружка. Он подошёл, повертел её, но ничего особого не заметил.

– Видимо, показалось, – тихо произнёс он. Тут его взгляд упал на, давно не включавшийся компьютер. Андрей, смирился, что больше не сможет писать. Однако подошёл, дисплей засветился, и он стал просматривать прежние записи. Непроизвольно появилась первая новая строчка, потом вторая, третья… казалось, что пружинку снова завели, и она раскручивается в бешеном ритме, стремясь наверстать упущенное. Пальцы летали по клавиатуре. Не прошло и двух часов, а на свет появилась очередная новелла о любви. О том, как мужчина и женщина изредка встречаются и постепенно осознают, что они созданы друг для друга.

Когда Андрей, поставив последнюю точку, перечитал произведение, сам не поверил, что является его автором. Казалось, что последние два часа хозяин дома пребывал в мире, сотканном из любви. Он вновь перечитал новеллу и понял, что любое изменение, хоть одного слова, может только её ухудшить.  Однако его радовало совсем иное. На душе появилась необыкновенная лёгкость. Ему казалось, что он принял некое тонизирующее, и энергия струится из него. Андрей лёг, но сон не шёл. Прошло около часа, и, уже немного успокоившись и засыпая, он вдруг ясно услышал: «Она – твоя Муза».

- Скорее, так и есть, - пробормотал Андрей. - Я над этим подумаю, - и попытался открыть глаза.

Однако он так устал, что веки отказывались ему подчиняться, а мысли, сбивая друг друга, прерывались. Через пару мгновений тишину дома нарушало равномерное дыхание спящего человека.

***
Он проснулся в отличном настроении. Выйдя из дома, улыбнулся сидевшим старушкам.

– Что-то давно вашего друга не видно, – обратилась к Андрею одна из них. – Уж не приболел ли, бедненький?

– Нет, с ним всё в порядке, – рассмеялся Андрей.

– Ну и, слава Богу. А то мы думали, может, запил. Сейчас много алкоголиков… Глаза бы не видели этой водки.

– Будьте спокойны, мой друг не пьёт, – улыбался Андрей. – Над повестью работает, отчего и не появляется у меня.

– Так он писатель?! – с интересом воскликнула одна из сидящих.

– Конечно, писатель. А я разве вам не говорил?

– Теперь все понятно… – вздохнула старушка. – Эти писатели хуже бомжей одеваются. Я вот читала, что они специально так прикидываются и ходят среди людей, слушают, о чём те говорят, а потом обо всём этом и пишут. Так что на самом деле не они писатели, а те, кто им все эти истории рассказывает.

– Он – хороший писатель, – усмехнулся Андрей. – Недавно ценным призом наградили. Большущей кружкой.

– Из серебра, что ли? – вмешалась другая старушка. – Я в церкви такие видела. В них святую воду хранят.

– Именно такой, – совсем повеселел Андрей. – На ней выгравировано «Город Углич». Мой друг про него писал рассказы.

– Вы только посмотрите, какой он молодец. Когда увидите вашего друга, не забудьте от нас передать приветы. Выходит, хороший он человек.

И, уже садясь в машину, Андрей только вспомнил, как вчера ясно слышал фразу: «Она – твоя Муза». В голове, словно молния сверкнула. Он понял, что только, благодаря вчерашнему общению с Любой, вновь стал писать.

***
Когда Андрей вошёл в офис, улыбка играла на его губах.

– Давно не видела вас таким, Андрей Владимирович, – обрадовалась Юлия. – Как видно, нашли достойную замену Музе?

– Нет, Юленька, не замену. Она вернулась ко мне.

– Вот и зря. Я бы, на вашем месте, ни за что бы её не приняла. Ушла, - так и уходи, нечего возвращаться. Сама не знает, чего хочет. Нормальным людям нервы треплет.

– Она очень хорошая, поверь. Не суди строго.

– Когда вам хорошо, и мне хорошо, – улыбнулась женщина. – А то последние дни ходили словно в воду опущенный. Жалко было на вас смотреть. Все сотрудники меня извели вопросами: «Что с шефом? Почему у него плохое настроение? Не болен ли он?» Слава Богу, теперь увидят вас улыбающимся и отстанут от меня.

– Всё в порядке, Юленька, и спасибо тебе за заботу. С меня причитается...

– Что именно? – блеснул хитрый огонёк в глазах у женщины.

– А чего бы ты сама пожелала? – поинтересовался Андрей.

– Я бы?.. Чтобы вы каждый день улыбались, как сейчас… – опустила глаза Юлия.

– Подумаю. Набор косметики подойдёт?

– Зачем так беспокоиться? – смутилась женщина. – Он же очень дорого стоит.

– Не разорюсь, – рассмеялся Андрей. – Завтра получишь свой подарок.

– Хочется, чтобы и сегодняшний день удачно прошёл, – вздохнула Юлия. – Вон, сколько назначено встреч. Я вчера думала, что, если у вас не поменяется настроение, лучше их отменить. Своим выражением на лице, вы бы всех клиентов распугали.

Опять потекли дни, один – лучше другого. Андрей встречался с дамой, за которой охотился давно. Писалось тоже легко. Казалось, что его душа воскресла, воспрянула духом, и внутренняя энергия ищет выхода, своего приложения.

Вскоре на глаза попалось объявление об очередном конкурсе. Андрей решил, что самолично отнесёт конкурсное произведение, повесть «Он и она». Само название говорило, что сюжетом произведения была любовь.

Вновь из ящика были извлечены предметы камуфляжа – брови, усы и шапочка. Для Андрея они стали талисманом. Он их часто доставал, рассматривал и надолго задумывался. Получалось, что есть два Андрея. Первый – удачливый бизнесмен, человек, которого все любят и уважают, но есть и второй Андрей – Ферапонтий. Жалкий на вид, неуверенный в себе человек, который не может жить без творчества.

Вскоре усы и шапочка были на своих местах, и в зеркале появился Ферапонтий. Андрей даже слегка нагримировал нос, чтобы тот отливал красно-сизым цветом.
Не успел он выйти из дома, как раздался дружный хор старушек.

– Здравствуйте, товарищ Писатель! Давно мы вас не видели.

Андрей, сдерживая смех, поздоровался.

– Слышали мы, слышали, что вы премию получили. Поздравляем! Очень рады. И Андрей Владимирович вас добрым словом помянул. Говорил, что непьющий вы и не гулящий. Такие мужики сейчас большущая редкость. Днём с огнём не сыщешь. Бог вам в помощь.

– Вы меня простите, бабоньки. С вами очень приятно, однако надо спешить в редакцию сдать новую повесть.

– А про что она? – хором поинтересовались старушки. – Может, про сексу? Сейчас, куда ни глянь, всюду голые бабы. Срамота одна... Тьфу... Бога не боятся!

– Про любовь, мои хорошие, про любовь. Небось, помните, как в молодости любили.

– Конечно, помним! – порозовели щёчки старушек. – Наша Матрёна часто вспоминает, как любила грузина, – хитро улыбнулась одна старушка.

– Ты лучше про себя вспоминай, – засуетилась та. – Думаешь, не помню, как хотела Клашкиного мужа увести.

– Это я-то хотела увести, или он, кобель, меня повсюду поджидал?!!! – возмутилась старушка. Вспомни, вспомни...

Кто, кого и где поджидал, Андрей уже не слышал. Он мчался, чтобы поскорее сдать повесть. Подъехав к дому, в котором размещалась «Литературная Комиссия», он заметил, что штукатурка ещё больше обвалилась, обнажив кирпичи, в результате чего фасад приобрёл жалкий, сиротский вид.

Серафима Ильинична была на боевом посту. Очередной наряд украшал её пышные формы, и женщина, как в прошлый раз, недовольно хмурилась, однако сразу вспомнила Андрея.

– Добро пожаловать, Ферапонтий! Рада вас видеть. Чувствую, принесли что-то новенькое. Чем нас порадуете?

– Про любовь… – краснея, еле проговорил Андрей.

Серафима Ильинична расплылась в улыбке и продолжила.

– Мне не дано права вскрывать конверты. Кстати, Валерия Львовича нет на месте. Он, бедненький, совсем измучился. Вы даже не представляете, насколько трудно проводить конкурсы. Вам-то что? Сели, написали и принесли. А ему надо собрать комиссию, все конверты вскрыть, представленные на конкурс произведения пронумеровать и ещё часть из них прочесть! Так изматывается… Жалко на него смотреть. Тогда мы ложимся, я вслух читаю конкурсные работы, а он дремлет.

– Ложитесь? – дёрнув головой, переспросил Андрей.

– Ох, я оговорилась, - покраснев, рассмеялась Серафима Ильинична. – Я люблю читать лёжа, вот и оговорилась. Конечно же, он сидит, а я тихо читаю. Цените Валерия Львовича. Он – огромный талант. Сам может чудесно писать, но добровольно отрекся от творческой стези, принеся себя в жертву вам, писателям.

– Я всё понимаю, – переминался с ноги на ногу Андрей. – Но мне надо спешить. Примите от меня повесть.

Серафима Ильинична взяла пакет, как бы взвесила его и махнула рукой.

– Вы свободны, Фера. Адью! Теперь ваше произведение, ваша любовь, в надёжных руках. Женщина широко улыбнулась. – Любовь! Как прекрасно звучит! И Валерий Львович очень любит это слово. Уверена, что на этом конкурсе вы подниметесь выше седьмого места.

– А они совсем неплохо устроились, – выходя, усмехнулся Андрей. – Ну, да ладно, это их проблемы. Посмотрим, каковыми будут итоги конкурса.

Возвращаясь домой, он уже не снял, ни усов, ни бровей. Слегка кивнув головой, быстро прошёл мимо старушек, но вдогонку услышал, как одна говорила другой:

– Что-то не то рассказывал нам Андрей Владимирович. Ты на его нос посмотрела? Красный... Видать, всё же пьёт мужик. Может, немного, но пьёт.

– Так, конечно выпивает. Он же писатель. Им, писателям, нельзя не пить. Только они водку потребляют для вдохновения. Иначе и писать не смогут.

– Да, ты права, – вмешалась другая старушка. - Мужику без выпивки нельзя. Посмотри, какая жизнь вокруг. Станешь про неё писать – не захочешь, а пару рюмок выпьешь.

Андрей поднялся в квартиру, привёл себя в порядок. Ферапонтий тихо растворился, исчез, а из зеркала смотрел прежний Андрей Владимирович, тот самый, удачливый бизнесмен. Вскоре он прибыл на работу, и Юлия докладывала, кто звонил и по каким вопросам.

Жизнь завертелась в привычном ритме. Днём – деловые встречи, переговоры, по вечерам – ресторан и дамы. И очередная поездка по делам в Арабские Эмираты.

Восток всегда поражал Андрея своим укладом жизни и фетишем женщин. Здесь всё было иначе. И обычаи, и нравы. Создавалось ощущение, что на этой земле встретились и далёкое, забытое прошлое, и завтрашнее. Казалось, что может расти в пустыне под палящим солнцем? Однако повсюду зеленели пальмы, струились фонтаны, и отели – один лучше другого, гордо устремляли ввысь свои этажи. Глядя на такое великолепие и роскошь, не верилось, что ещё сорок лет назад ничего подобного не было. Только ветер гнал пески, да кочевники на верблюдах пересекали пустыню. Потом в стране нашли нефть. Произошёл небывалый подъем экономики. Отели и дома росли, как грибы. Сюда устремился огромный капитал, и на Востоке появилась новая жемчужина. Очередное чудо света возникло в ранее безлюдной пустыне.

– Почему мы так не живём? Даже не можем сравниваться с Эмиратами, хотя продаём значительно больше нефти и газа. Только Москва и Петербург начали менять облик, а глубинка живёт по-прежнему. Те же проблемы, что и сто лет назад. Неужели арабы больше любят свою страну, чем мы – Россию? Печально, что сравнение не в нашу пользу!..


МУЗА. ГЛАВА 3

Глава 3. Книга

С такими мыслями Андрей вошёл в отель. Прохлада кондиционеров сразу дала себя знать. Он подошёл к портье, чтобы взять ключ, и услышал, что его окликнули. Конечно, он сразу узнал её голос. Люба сидела в фойе и пила сок. На ней была прекрасная ослепительно–белая шёлковая пара, а золото волос ещё более подчеркивало и оттеняло красоту женщины. Андрей подошёл, поцеловал ей руку и уселся рядом.

– Что-то вы не похожи на себя, молодой человек. Идёте, о чём-то задумавшись, и не замечаете ничего вокруг.

– Раздумывал, что здесь было пару десятков лет назад, и какое великолепие и роскошь сейчас.

– Вы словно прочитали мои мысли. У меня тоже деловой визит. Налаживаем контакты с банками Эмиратов.

– Всё понятно... – улыбнулся Андрей. – Потому вас и командировали. Даже не сомневаюсь, что вы ослепите арабов своей красотой.
Люба смутилась.

– Вы в первый раз высказались о моей внешности. Но, представьте, я поражена деловой хваткой местных людей. Не думала, что при кажущейся размеренности жизни Эмиратов, здесь растёт поколение крупнейших финансистов. Однако хватит о делах. О них можно говорить и говорить, и сему не будет ни начала, ни конца. Как вы? Расскажите, мне очень интересно узнать. Мы давно не виделись, и я часто вспоминаю нашу встречу в ресторане.

– А нам никто не мешает повторить её сегодня, с местным колоритом и принятым отношением к женщине, – предложил Андрей. – Как раз я собирался поесть, а, если вы составите мне компанию – посчитаю подарком судьбы.

– Но вы и в России весьма галантны. Подождёте меня? Я поднимусь, быстренько переоденусь и скоро вернусь.

– Я тоже не прочь принять душ и переодеться, – кивнул Андрей. – Через полчаса жду вас здесь.

***

Минут через сорок они, сидя в ресторане, продолжали разговор. Тихая музыка настраивала на задушевную беседу, а время, как и раньше, летело незаметно. После ужина они прогулялись по ночному городу, любуясь красотой радужных фонтанов и яркостью реклам.

– Вот бы не подумал, что мы встретимся здесь, – тихо произнёс Андрей. – Судьба подаёт нам знак, что необходимо периодически видеться, независимо от того, где находимся.
Спутница слушала его и только улыбалась.

– Мне завтра улетать, – неожиданно прервала молчание Люба. – Жаль, что мы не знали, что проживаем в одном отеле. Но, не беда. Если следовать вашей логике, месяца через три-четыре мы непременно где-нибудь встретимся.
Они вернулись в отель. Андрей проводил её до номера, прощаясь, по традиции, поцеловал руку, и впервые почувствовал, что хочет обнять спутницу. Странное, непонятное желание овладело им.

– Нельзя! Запрещается! – приказал он себе. – Она – моя Муза. А Музу нельзя обнимать. Разрешается только целовать руки.
Люба почувствовала, что в мужчине идет борьба между его двумя «я», и рассмеялась.

– Что-то вы долго целуете мою руку. Может Восток повлиял?..
Андрей смутился, а кончики ушей покраснели.

– Нет... Все в порядке... – прошептал он. – Я непременно провожу вас, не прощаюсь, а говорю: «До завтра».

***

Придя в свой номер, он лёг, однако долго не мог заснуть, пытаясь разобраться в себе.  Что же мешает ему воспринимать Любу обычной женщиной? Внешность? Наоборот, она красива. Характер? Но ему легко и хорошо с ней. Нет, есть что-то ещё, доселе непонятное ему чувство, которое и влекло к Любе, но, одновременно, мешало её обнять. Казалось, что ответ лежит на поверхности и меж тем скрыт за семью замками.

***

На следующий день он провожал её в аэропорт. Люба была непривычно молчалива и, казалось, о чём-то напряжённо думает. Он попытался узнать, что её так тревожит, но она улыбнулась, ответила, что всё в порядке, и причин для беспокойства нет. Скорее всего – немного устала и хочется поскорее попасть домой. Хотя он и кивнул, что понимает, однако так и не понял, что тревожит его спутницу. Возможно, и плохое настроение. По опыту Андрей давно усвоил, что у женщин, иногда, бывают понятные только им колебания настроения.
Люба прошла на посадку, и через полчаса самолёт, блестя под южным солнцем крыльями, уносил её.

Он вернулся в отель, но Люба не выходила из головы.

– Когда буду дома, непременно позвоню ей, – решил он.
Благо дело узнать номер телефона, у многочисленных общих знакомых, не представляло труда. Пробыв ещё два дня и завершив дела, Андрей вернулся домой. Хотел сразу же связаться с Любой, а, потом, решил, что лучше отложить звонок на завтра.

Однако не позвонил ей и на следующий день, а затем решил: «Представим, что позвоню, а дальше? Предложить встретиться? А, вдруг её не будет дома или она с мужчиной? Насколько удобно беспокоить?
Так в сомнениях и размышлениях прошёл месяц, и он позабыл о желании связаться с Любой.

***

Вскоре опубликовали результаты второго конкурса. Согласно объявлению, он вошёл в тройку призеров. То ли написанная новелла удалась, то ли на Серафиму Ильиничну и Валерия Львовича магически повлияло слово «любовь», но итог был крайне радостен для Андрея. Даже Юлия заметила, что у шефа прекрасное настроение.

– Случилось что-то хорошее, Андрей Владимирович? Муза стала покладистой?

– Как раз с ней, Юленька, вопрос никак не решается. Не могу понять. Со мной ли она или нет.

– Не поняла… – от удивления брови секретарши поползли вверх. – Вы не знаете спит ли женщина в вами или нет?

– Всё намного сложнее....

– Хотите на ней жениться? – с опаской спросила женщина.

– На Музах не женятся, Юленька. Их боготворят и лелеют.

– Ничего не поняла, Андрей Владимирович. Вы, как вернулись из Эмиратов, очень изменились. Может жаркое солнце повлияло? Перегрелись в пустыне, отчего и разговариваете недомолвками?

– Я и сам себя не пойму, Юленька.

– Тогда женитесь на Музе и избавьтесь от проблем. Вам давно пора обзавестись парой. Вы не обижайтесь, говорю искренне.

– На ком жениться?

– Как на ком? На Музе и женитесь.

– Ничегошеньки ты не поняла, дорогая.

– Ну, не поняла, так не поняла, – обиделась Юлия и вышла из кабинета.

***

На следующий день Андрей опять достал свои усы, брови и шапочку. Он так наловчился, что на гримировку ушло, не более пяти минут. Он спустился вниз.  И, хоть и наступила зима с холодными ветрами, старушки, как летом, дружной компанией, сидели на скамейке.

– Здравствуйте, товарищ писатель. Вы сегодня опять торопитесь.
Андрей подошёл к ним.

– У меня есть пару минут. О чём поговорим?

– Скажите, пожалуйста, – обратилась к нему одна из старушек, - вы, когда пишете про любовь, выдумываете или чуток правды есть?

– Ну, как вам сказать, – немного смутился Андрей. – Что-то – правда, что-то – вымысел, чтобы людям было интересней читать.

– А без приукрашиваний никак нельзя? – полюбопытствовала другая старушка. – Вон, – и она указала на подругу, которая когда-то любила грузина. – Как Матрёна любила, своего милого, как любила! Там и выдумывать ничего не надо. Сама любовь!

– Что вы про меня с грузином только и говорите? – возмутилась та. –  Лучше про себя вспомните. Я, хоть грузина любила, православного, а ты - татарина иноземного, лезгина.

– Я лезгина любила? – возмутилась старушка. – Когда такое было?

– Вот тогда, когда он лезгинку танцевал. Или забыла?

– А ведь и вправду. Как танцевал! Просто загляденье! Как такого не полюбить? Эх... Чудесные времена были, подружки! Вспомнишь – аж плакать хочется.

– Мне пора, мои хорошие, – заторопился Андрей. – Ещё не раз встретимся и потолкуем про любовь.

– Конечно, товарищ писатель. Понятное дело. Забот у вас и без нас хватает. С вами очень приятно беседовать. Молодость свою вспоминаем, как тогда любилось, а что ещё надо нам, старушкам? А, может, вы, товарищ писатель, напишете что-нибудь про нашу любовь? Никому не рассказывала, а вам, зная, что вы – творческий человек, почти что батюшка, всё расскажу, как на духу.
Андрей, рассмеялся.

– Хорошо, хорошо. Я об этом подумаю. А сейчас надо спешить на важную встречу.

***

Вскоре он открывал дверь «Литературной Комиссии», и первой увидел Серафиму Ильиничну. Женщина превзошла саму себя. На ней было платье в сплошных оборочках, волосы букольками спадали на плечи, а в ушах красовались огромные ракушки. Из них же состояло и невероятных размеров ожерелье, спадавшее на грудь. Увидев Андрея, Серафима Ильинична, чуть не завизжала от восторга.

– Входите, входите, наш гений! Вы понимаете, что написали? Даже Флобер бы вам позавидовал. Я еле сдерживала слёзы, когда читала новеллу. Хорошо, что Валерий Львович был рядом и меня утешал. Нет, конечно, вы не поймёте, что сотворили, ангел наш. Я сейчас же доложу о вашем приходе Валерию Львовичу, и он, я уверена, с большим удовольствием примет нашего гения. Правда, шеф весь в делах, но для вас, Фера, у него всегда найдётся время.

***

Валерий Львович, как и в прошлый раз, был поглощён важным занятием. Перед ним лежал новый кроссворд, разгадка которого, по всей видимости, имела государственное значение. Однако он встал и любезно поприветствовал гостя.

– Садитесь, Ферапонтий Пантелеевич. Я уверен, что Серафима Ильинична уже сказала, какое впечатление на жюри произвела ваша бесподобная новелла «Он и она»? Читается, поверьте мне, знатоку литературы, на одном дыхании. Не сомневаюсь, что, прочти её Флобер, он бы очень позавидовал. У вас талант, батенька, и большой, огромный талант. Тут и двух мнений быть не может. У меня нюх на гениев.

Мною написаны ещё новеллы, - чуть стесняясь, произнёс Андрей. – Я уверен, что и они вам понравятся.

Даже не сомневаюсь, - тут же отреагировал Валерий Львович. – Принесите их сюда, когда будет удобно.
Эх, найти бы спонсора, который взялся бы издать ваши произведения, -книгу тут же бы расхватали. Но где, где найти такого мецената? Нынче, батенька, все стали коммерсантами. Люди торгуют, и им нет дела до романов и книжонок.

– А во что обойдется издание книги? – поинтересовался Андрей. – Назовите примерную цену.

– Много, родной мой, очень много, Ферапонтий Пантелеевич. Потребуются большие деньги. Да и где вам найти спонсора?

– Все же, сколько будет стоить? – стал раздражаться Андрей.
Валерий Львович очень внимательно посмотрел на него, помолчал и назвал необходимую сумму. Для Андрея она ничего не значила. Он представлял гораздо бОльшие траты.

– Об этом можно подумать... – задумчиво произнёс он.

– Вы хотите сказать, что сможете достать такую кучу денег?! – воскликнул Валерий Львович и поднялся с кресла.

– У меня есть знакомый бизнесмен. Я уверен, что он не откажет в просьбе и поможет.

– Батюшки! Да вы оказывается ещё и по таким вопросам скрытый талант. Ферапонтий Пантелеевич, вы уверены, что есть шанс оплаты?

– Не шанс… считайте, что  деньги лежат перед вами, – улыбнулся Андрей.

– Именно та сумма, о которой я говорил? – словно заворожённый, переспросил Валерий Львович.

– Да, именно названная сумма.

– Если я возьму хлопоты и беготню с изданием на себя, смогу ли рассчитывать, что и мои труды будут вознаграждены? – тут Валерий Львович вышел из-за стола и подошёл вплотную к Андрею.

– Во сколько вы их оцениваете?
Валерий Львович, ни на миг не задумываясь, назвал сумму.

– Немного круто, – усмехнулся Андрей, – однако можете считать, что и такие деньги найдутся.

– Серафима Ильинична! Серафима Ильинична! – совсем разволновавшись, громко позвал Валерий Львович.
Дверь мгновенно распахнулась, и женщина предстала перед взором мужчин.

– Что случилось, Валерий Львович? Вам плохо?

– Наоборот, душечка, мне очень-очень хорошо. Просто превосходно себя чувствую. Вот Ферапонтий Пантелеевич решил издать свою книгу. В неё войдёт и новелла «Он и она». Вы помните, какое впечатление она произвела на нас. Можете поздравить нашего гостя. Перед вами стоит писатель с большой буквы.

– Будущий Флобер? – раскраснелась Серафима Ильинична.

– Нет! Не Флобер! Бальзак, матушка, Бальзак!

– Я так и знала, что Бальзак! – воскликнула женщина.

– Теперь уточним все детали, – суетился Валерий Львович.

– Я сейчас поеду к своему знакомому, – уверенно проговорил Андрей. - Переговорю с ним, а затем, прямо от него, перезвоню вам. Но деньги непременно будут. Он мне не откажет.

– Тогда не буду вас задерживать, – протянул руку Валерий Львович. - Не надо терять ни минуты.

Но Андрей продолжал стоять.

– Вы что-то хотите ещё сказать? – растерялся Валерий Львович.

– В общем-то, да, – стал успокаивать его Андрей. – Мне, если я не ошибаюсь, полагается приз.

– Ах, да, конечно, приз… как я мог забыть...

Валерий Львович опять нырнул в шкаф. Что-то загромыхало, и когда он вынырнул, в руках у него был небольшой эмалированный чайник, на котором красовались две пальмы и надпись: «Привет из Сочи».

– Вот и приз, Ферапонтий Пантелеевич. Рад его вам вручить.

Андрей бережно взял чайник, попрощался и вышел. Закрывая дверь, он услышал.

– Симочка, мы богаты. Кажется, мне удалось его «обуть».

Андрей рассмеялся и вышел. Его, Андрея Владимировича, известного бизнесмена, кто-то сумел «обуть»! Он шёл, а в голове только и была мысль, что его произведения издадут книгой, которую будут читать люди. Среди них, возможно, окажутся его друзья или знакомые. С трудом верилось, что подобная идея осуществима.  Одно дело, когда ты приносишь пакет с листами, которые читает пара человек, другое - когда читателями будут сотни людей. Тут уж невольно призадумаешься.

– Может, пока не поздно, отказаться от затеи? Чистейшая авантюра. Под каким именем издавать книгу? Не под своим же. Может только свою фамилию оставить? Нельзя, о подобном и думать не смей! Был бы ты Ивановым или Петровым – не возникло бы никаких проблем. Чем плохо? Иванов Ферапонтий Пантелеевич. Здесь же совсем другое. Надо придумать и фамилию. Чем плохо Закадыкин? Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин… Всё. Так и решаю. Однако, для издания, придётся подписывать разные бумаги. Получается, что и подпись надо иметь? Хорошо. Успокойся Андрей. Приедешь в офис, там спокойно обо всём подумаешь. Но знаю, что подобной авантюры мир не видел.
Он подъехал к дому. На скамейке сидели всего три старушки. Они приветливо улыбались ему.

– Ну как ваши дела, товарищ писатель? Видимо удачно съездили, если улыбаетесь.

– Все нормально, мои хорошие.

– Так будете писать про мою любовь? – поинтересовалась Матрёна.

– Скоро, немножечко освобожусь, тогда вместе подумаем и решим.

– Что это за симпатичный чайничек у вас в руках, товарищ писатель? Я вроде таких в магазине и не видала. Вы где его купили?

– Мне подарили, – рассмеялся Андрей.

– Видимо хороший человек подарил. Чаёк будете пить и его вспоминать. Вот, помню, после войны... Вечерами сидели и чай пили. Хорошие были времена!

– Ты товарищу писателю лучше не про чай и вечера рассказывай, а про ночи, – вмешалась в разговор другая старушка. – Небось я-то Кузьму хорошо помню. Славный был мужик...

– А ты откуда Кузьму знаешь? – удивилась первая старушка. – Пусть его душа хоть там упокоится. Всегда за него свечку зажигаю.

– Как мне Кузьму не помнить? Ведь он к тебе от меня ушёл.

– Ты это про какого Кузьму-то говоришь?

– Про Кузьму Михалыча и говорю.

– Ах, ты посмотри! А мне говорил, что я первая, кого полюбил. Выходит, он и с тобой был?

– Он долго ко мне приходил.

– Ты посмотри, какой стервец! А я за него свечки ставлю. Ну, теперь всё... Больше не буду. Пусть его душа мается. Будет знать, как от одной бабы к другой шастать. Настоящий стервец! Кобелюка!

***

Тем временем Андрей уже поднимался по лестницам. Чайник он поставил рядом с кружкой. Вместе они неплохо смотрелись. Было ощущение, что Углич и Сочи стали городами-побратимами. Налюбовавшись призами, Андрей прошёл в ванную. Быстро умылся, переоделся и опять спустился вниз. Старушки ещё продолжали возмущаться.

– Андрей Владимирович, – окликнула одна из них. – Вы уж попросите вашего друга, писателя, написать про нас. Мы ему такое порасскажем, чего ни в одном романе про любовь не прочтёшь. Вот жаль, Матрёна ушла. А то она и вам бы рассказала, как она этого грузина любила.

– Хорошо, хорошо, – торопился Андрей. – Вот немного освобожусь от дел и обязательно послушаю Матрёну.

– Правда послушаете? – недоверчиво посмотрела старушка.

– Обязательно послушаю, – бросил на ходу Андрей.

– Вот она обрадуется. Как только придёт, я ей непременно передам.

Через минут десять Андрей был на работе. Юлия докладывала ему о звонках, но все мысли были только заняты книгой. Когда женщина вышла, он набрал номер телефона. На другом конце провода послышался голос Серафимы Ильиничны.

– Это Литературная Комиссия? А мне Серафиму Ильиничну пожалуйста.

– Я слушаю, – ответили на другом конце.

– Вас беспокоит Андрей Владимирович. У меня сидит мой хороший знакомый Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин. Звоню по его просьбе. Он рассказал, что возможно издание его книги.

– Ах, вы по делам Ферапонтия Пантелеевича? Поверьте, что он – новая литературная звезда. Можно сказать, второй Бальзак. Вы даже не представляете, насколько ваш друг талантлив. У него, даже, не талант, талантище. Нечто необъятное. Я сейчас передам трубочку Валерию Львовичу, он вам всё объяснит.

Валерий Львович минут пять рассыпался комплиментами в адрес творчества Ферапонтия Пантелеевича, после чего сказал, что весь в распоряжении Андрея Владимировича и внимательно его слушает.

– Валерий Львович, я звоню, чтобы вы знали. Финансирование выпуска книги будут осуществлено в полном объёме. Можете начинать подготовку к изданию. Завтра Ферапонтий Пантелеевич подъедет и передаст часть оплаты за ваши труды.

В трубке раздался непонятный звук. Было ясно, что подобная реакция принадлежит Серафиме Ильиничне, которая подслушивала разговор.

– То есть деньги будут выделены? – как бы, не доверяя своим ушам, переспросил Валерий Львович.

– Я же сказал, что завтра утром Ферапонтий часть денег привезёт и передаст вам.

– А нельзя ли сегодня получить? Если Ферапонтию Пантелеевичу трудно, я сам бы подъехал.

– Можно и сегодня, – усмехнулся Андрей. – Только деньги передаст не Ферапонтий, а я. Заодно и познакомимся.

Они договорились о времени и месте встречи, а в трубке слышалось, как Серафима Ильинична с огромным трудом сдерживает свои восторги.

***

Вечером в назначенное время они встретились. Валерий Львович постоянно рассыпался комплиментами в адрес Ферапонтия. Было понятно, что скоро и Бальзак уйдёт в небытие. Они бы ещё долго стояли и говорили, но Андрей намекнул, что его ждут дела.

– Конечно-конечно, Андрей Владимирович. Я всё отлично понимаю. Бизнес есть бизнес. Это не книжечки писать. Был очень рад с вами познакомиться.

– Да, ещё один вопрос, Валерий Львович. Теперь вам придётся поддерживать связь со мной. У Ферапонтия нет телефона. Звоните по всем вопросам мне, а я его разыщу.

– Так и буду поступать, - обрадовался Валерий Львович. – Завтра оставляю все дела и занимаюсь только выпуском книги. Будьте уверены, выпуск книги организую по высшему классу, и вы будете довольны.

Андрей вернулся домой. Не успел он зайти, как зазвонил телефон.

– Где ты был? – раздался в трубке женский голос. – Уже второй день не могу тебя найти.

Андрей поморщился, но стал любезно объяснять, что у него гости из-за рубежа, которым необходимо уделить время, и пару дней придётся потерпеть. Через минуту звонившая дама сменила тон, и в трубке раздались, адресованные ему, звуки поцелуев и очередные слова любви. Он с облегчением повесил трубку и направился в комнату.


МУЗА. ГЛАВА 4

Глава 4. Откровение

Завершив разговор, Андрей включил компьютер, сел поудобнее, чтобы начать писать, однако почувствовал, что его вновь что–то тревожит. Вернулось прежнее уныние, и всё, что он мог бы написать, стало безликим и никому не нужным. Голова начала болеть, а мозг сверлила единственная мысль: «Люба - твоя Муза». Вы давно не встречались, и, пока не увидишь её, не напишешь и строчки.

– Ерунда, чушь собачья - рассердился Андрей. - Надо взять себя в руки, сосредоточиться, и всё наладится. Однако его другое Я кричало:

– Не тешь себя пустыми иллюзиями. Она – твоя Муза. И, чем раньше её увидишь, тем быстрее всё исправится.

Андрей занервничал, налил рюмку коньяка, выпил, однако легче не стало. Выпил вторую рюмку, но в голове всё яснее звучало: «Она - твоя Муза. Ты должен встретиться с ней. Найди её, где хочешь, если желаешь и дальше писать. У всех творцов была своя Муза, их кто-то вдохновлял. Хочешь ты признать данный факт или нет, а твоя Муза - Люба. Ищи её, найди, и она поможет воспрянуть духом».

Андрей выключил компьютер и решил прогуляться. Быстро оделся и вышел. Стояла ночь, и лёгкий мороз приятно обжигал лицо. Однако тоска не проходила, и, казалось, будто что-то тяжёлое сдавливает грудь до боли. Он шагал, а голос в голове продолжал твердить: «Только Люба сможет тебе помочь. Только она. Вспомни, когда в первый раз ты начал писать? После встречи с ней? Не обманывай себя».

«Но пишу-то – я», – как бы споря с самим собой, произнёс писатель.
«Конечно, ты, – отвечал ему голос. – Незачем и спорить. Но, почему ты не писал до встречи с ней? Почему? Боишься самому себе признаться? Она пробудила в тебе чувства, которые годами спали. И, если бы не Люба, ничего бы не произошло. Ты бы остался прежним Андреем Владимировичем с устоявшимися привычками и образом жизни. Но, уже, поздно. На свет появился Ферапонтий Пантелеевич – тот самый, рожденный тобой, Закадыкин. Хочешь того или нет, но механизм запущен, и его запустил ты. Настал момент истины. Или Ферапонтий исчезнет, и ты останешься только Андреем, или принимай новые правила игры. А в них главным каноном является признание, что встречи с Любой – необходимость, она – твоя Муза, вдохновительница творчества. Если не будешь упрямиться, всё будет хорошо и для тебя, как Андрея, и для тебя, как Ферапонтия. Необходимо усвоить, что обратного хода нет. Иначе постоянно будешь вспоминать Ферапонтия, мучиться, и, в конце концов, переживания скажутся на бизнесе, который непременно потеряешь. Выбора уже нет».

«Придётся согласиться, – вздохнул Андрей. –  Люба оказывает на моё творчество магическое воздействие. Если вернуться в прошлое, нетрудно вспомнить, что каждый раз после встречи с ней наступал прилив сил и энергии, который, с течением времени, ослабевал. Угораздило же меня встретить её, познакомиться и – самая большая глупость – начать писать. Она – моя Муза. Хочу признать данный факт или нет, но, увы, так. И спорить с самим собой бесполезно».
Он вернулся домой, принял душ и почувствовал, что на душе стало спокойней. Облегчение наступило после признания, что Люба ему необходима. Вскоре он лёг и заснул.

***

Однако первой мыслью, когда он проснулся – было: «Необходимо срочно найти Любу». И еще: «Отныне судьбы Андрея Владимировича и Ферапонтия неразрывно связаны, словно стрелки часов, но как решать задачу двойственности, он пока не представлял».

Тут одна мысль, перегоняя и сбивая другую, стали мелькать в голове. Хорошо. Представим, он издаст книгу. Вдруг она понравится читателям, будет иметь успех? Тогда придётся организовать презентацию. Без этого не обойтись. Но соберётся публика, будут знакомые, что делать, как одновременно быть и Андреем и Ферапонтием? Остаётся надеяться, что книга пройдёт незамеченной. Тогда для чего её издавать? Тешить самолюбие? Ради того, чтобы увидеть на обложке Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин? Потратить время на глупости и авантюру? Кругом только вопросы и проблемы, а решать их придётся ему. Не с кем посоветоваться. Можно рассмотреть и такой вариант: потом объявить, что Ферапонтий и он – одно лицо. Но, как тогда объяснить спектакль с усами и бровями?  В лицо ему ничего и не скажут, но за спиной начнутся кривотолки, что серьёзный, уважаемый бизнесмен занимается какой-то ерундой, паясничает. Появится ворох проблем, которые будут день ото дня нарастать. Сейчас необходимо решить главную задачу, вернее три главных задачи, одна из которых требует незамедлительных действий. Надо поскорее встретиться с Любой. Две остальные – издание книги и развитие бизнеса – потребуют ежедневной и целенаправленной работы. Весна на носу, и, как следствие – активизация бизнеса, с частыми поездками за рубеж. Если честно признаться, он здорово устал. Скоро сорок лет, а рядом – никого. Из-за частых отъездов он не мог себе позволить даже собаку приобрести. Андрей опять посмотрел на кружку с чайником и усмехнулся. Что ответить, если спросят, почему рядом с тонким фарфором красуются два экспоната «высокого художественного мастерства». Вроде бы мелочь, но проблема.

«Ладно. От того, что буду заниматься самоедством, ничего не решится, – махнул рукой Андрей. – Пора ехать на работу. Да. Ещё эти бабульки внизу. Раньше просто проходил и здоровался. А с появлением Ферапонтия вынужденно общаешься с ними. Кем же был загадочный грузин?

Он даже рассмеялся от несуразной мысли. На душе стало легко, и ноги сами понесли его вниз по ступенькам.

Старушки уже поджидали его. За последние несколько месяцев они на самом деле подружились. Он поздоровался с ними и быстро прошёл. И только услышал, как ему вслед раздалось: «Хороший человек Андрей Владимирович. Только жаль, что не женат. Уже и седеть начинает, а один, как перст».

***

Вскоре он сидел за своим столом, а сотрудница напоминала сегодняшний график работ.

Андрей с Юлией работали пять лет. Вспомнилось, как она была принята на работу.

Однажды к нему в офис зашла его очередная дама. С ней была подруга, рыжеволосая, молодая, красивая женщина. Гостья сидела и рассматривала кабинет. Было видно, что её не интересует разговор любовников. Подруга, наклонившись к Андрею, прошептала, что они – только вышли из суда. Её спутницу зовут Юлия, и она час назад развелась с мужем. Раньше женщина не работала, смотрела за сыном, а сейчас не знает, как жить дальше. Андрей предложил взять Юлию в офис секретаршей. – Знаю я, – сверкнула глазами дама. – Для чего тебе нужна секретарша…

Он не подался на провокацию и спокойно ответил, что всё равно кого-нибудь примет. Его подруга сморщила губки, но согласилась. Андрей подозвал Юлию и предложил поступить к нему на работу. Первой реакцией на предложение был резкий отказ, но вскоре женщина смягчилась и пообещала обдумать подобный вариант работы.

Он давно забыл про состоявшийся разговор, но, по прошествии двух недель, придя утром на работу, увидел, что в приёмной сидит жгучая брюнетка. Андрей и не узнал в ней прежней рыжеволосой Юлии, поинтересовался, что привело женщину в офис. Она назвалась, он тут же вспомнил о своём предложении, быстро подписал приказ, и в тот же день секретарша приступила к работе. Вскоре между ними установились дружеские отношения, а со временем Юлия стала незаменима. Андрей знал, что она слегка влюблена в него, и переживает за фирму душой. Он был очень внимателен к ней, но не более. Так они и проработали пять лет. Секретарша знала о нём практически всё, и шеф усвоил, что заикнись он Юлии, что ради него надо пройти через огонь, женщина, не задумываясь, пошла бы.
Когда Андрей уезжал в командировку, его замещала Юлия. И, хотя по штату теперь числилась делопроизводителем, все сотрудники знали, что после шефа – Юлия первая. Она стремилась во всём ему помочь. В ней напрочь отсутствовала стервозность, которая, иногда, появляется в женщинах, когда им доверяют важную работу. Все её любили и ласково называли Юленька.

Сейчас она зачитывала список тех, кто обращался в фирму и по каким вопросам. Андрей, выслушал доклад, затем попросил позвонить в банк «Прогресс» и навести справки, в городе ли начальник отдела Любовь Александровна?

– Но мы не работаем с этим банком, – удивилась Юлия.

– Мне Любовь Александровна необходима в качестве консультанта. Она – прекрасный финансист, я с ней давно знаком и хотел бы проконсультироваться по ряду вопросов.

– Нет проблем, – кивнула Юлия. – Сейчас все разузнаю и сообщу.

Прошло минут пять, и она доложила, что Любовь Александровна в городе, однако на данный момент отсутствует, и будет часа через два. Андрей поблагодарил за информацию и занялся делами. Он решил подъехать к банку к моменту его закрытия и там, в машине, подождать свою Музу. Оставалось только надеяться, что Люба не задержится после работы или, что ещё хуже, не уйдёт раньше, чем закроется банк.

В назначенное время он припарковался на улице, откуда отлично просматривалась входная дверь банка. Прошло пятнадцать минут, как завершилась работа, потом полчаса, но Люба не появилась.

– Не судьба нам сегодня встретиться, – решил Андрей и нажал на газ.
Но, когда разворачивался, увидел, что к дверям банка подъехала машина, за рулём которой сидела женщина. Что-то в ней привлекло его внимание. Приглядевшись, он понял, что водитель автомобиля – не кто иной, как Люба.

– Я и не знал, что она купила машину, – отметил про себя Андрей.
Теперь задача облегчилась. Оставалось дождаться пока Люба выйдет из банка и сядет за руль. Всё остальное было значительно проще. Вскоре женщина вышла из банка, села в машину, и Андрей поехал вслед за ней. Он старался насколько можно ближе держаться к нужному автомобилю, чтобы не упустить его на перекрёстках. Вскоре Люба остановилась около большого супермаркета. Андрей с трудом припарковал машину и вбежал в магазин. Чтобы немного успокоиться он начал ходить и рассматривать товары. По плану Андрея встреча должна быть случайной. Вскоре они оказались почти рядом, и он окликнул её. Она, как всегда, была очень рада ему. Закончив с покупками, они вышли на улицу.

– Куда теперь? – обратился Андрей.
Он с напряжением ждал ответа. После их последней встречи прошло много времени. За такой период Люба могла выйти замуж, найти мужчину, одним словом – можно было ожидать всего, чем полна жизнь людей.

– А вы предлагайте, Андрей, потом решим, – улыбнулась Люба.
Он спокойно вздохнул. Значит, она сможет весь вечер провести с ним.

– Вариант номер один, – начал он. – Поехать и где-нибудь посидеть. А что устроит -  кафе, бар или ресторан, вам решать.

– Лучше поедем в кафе, – не раздумывая, выбрала Люба. – Я за рулём, пить нельзя, выбор не так уж и велик. Посидим, попьём кофе, сока и побеседуем. Мы давно не общались.

– А у меня машина сломалась, – соврал Андрей. – Придётся вам подвезти нас к кафе.
Она села за руль, он устроился рядом, и машина двинулась вдоль улицы. Минут через десять они уже пили кофе и оживлённо беседовали. Люба рассказывала, что с Эмиратами вопросы решились, и она, после их последней встречи, ещё раз побывала там. Потом он рассказывал курьёзные истории из своей жизни. Беседа то оживлялась, то стихала. Вместе им было хорошо и уютно. Затем, как уже было однажды, их предупредили, что кафе скоро закроется, и пришлось его покинуть. Они вышли, Люба села за руль и хитро улыбнулась.

– На этот раз, молодой человек, мне придётся проводить вас. Видите, к чему приводит эмансипация, – и засмеялась.
Когда они подъехали к его дому, Андрей вышел, вышла и Люба. И тут он неожиданно для самого себя предложил:

– Может быть, поднимемся ко мне, посмотрите, как живёт одинокий бизнесмен?

– Как-нибудь в другой раз. У меня на сегодняшний вечер было много дел, но я всё отложила ради нашей встречи. Извините, но мне пора домой.

Они попрощались, последовал традиционный поцелуй руки, затем Люба уехала.
Андрей не поднимался, а бежал по лестницам. Не раздеваясь, уселся перед компьютером и стал писать. Первые строчки отражали прошедшую встречу, но постепенно, незаметно они стали окрашиваться в тона любви, и на свет появился красивый рассказ. Андрей, слегка корректируя текст, ещё раз перечитал его. Выпил рюмку коньяка. Вновь перечитал рассказ и тихо произнёс: «Бесспорно, она – моя Муза». Тут его пронзила мысль: «После наших встреч я сажусь и пишу. Но о чем? О любви? Получается, что я, сам того не осознавая, люблю её. Вот и решение загадки, которая мучила в Эмиратах. Я уже тогда понял, что ответ лежит и на поверхности, но скрыт за семью замками. Конечно же, я её люблю. И люблю с первой нашей встречи. Что теперь делать?.. Объясниться в любви? А если получу отказ? Что тогда?.. Количество нерешённых проблем после этой встречи не уменьшилось, а на порядок прибавилось. Нет. Я люблю её! Люблю!».

– Успокойся Андрей, – скомандовал он сам себе. – Сейчас всё более ли менее понятно. Надо подумать, как жить дальше. В первую очередь необходимо вернуться за машиной, а по дороге всё хорошенько обдумать.

Он вышел из дома и решил пройтись немного пешком. Настроение было великолепным. Хотелось пинать ногами снег и бежать. Затем он остановил такси и доехал до супермаркета. Там, пересел в свою машину, заехал на тихую улочку и стал медленно продвигаться к дому.

– Так, – решил он. – Скоро друг, который познакомил его с Любой, устраивает вечеринку. Ещё неделю назад Андрей получил приглашение. Люба непременно там будет. Появится удобный случай поговорить с ней и признаться в своих чувствах. Однако необходимо успокоиться, а то еду, не замечая светофоров, – отметил он про себя. Хорошо, что ГАИ не видно. Попрятались от холода…

Наконец, Андрей добрался до дома. Ещё раз перечитал новый рассказ и, довольный собой, улыбнулся.

– Я уверен, что и бабульки, и Серафима не будут разочарованы мной. По-моему, любовь описана на высшем уровне. Серафиме будет, что читать, лёжа с Валерием Львовичем, Представив подобную сцену, Андрей рассмеялся. Ему давно не было так хорошо. Для полного счастья оставалось только выяснить, любит ли его Люба. Если ответ будет положительным, тогда ворох накопившихся проблем сам по себе растворится в воздухе.

Но от переживаний и непрерывных мыслей Андрей крайне устал. Организм требовал отдыха. Он принял душ, лёг и моментально заснул. Ему приснился сон, что он танцует с Любой, а музыка не кончается. Он даже не слышал, как прозвонил будильник. Когда проснулся, часы показывали, что скоро полдень. Андрей быстро оделся и вышел.

Старушки, как и раньше, приветливо поздоровались.

– Андрей Владимирович, – окликнула его та, которую звали Матрёной. – А когда придёт ваш друг? Ведь я ему должна рассказать про грузина. А то помру и не успею.

– Как она любила грузина, Андрей Владимирович! – опять хором заговорили старушки. – Вот увидите, что товарищ писатель будет очень доволен.

– Ох, уж эти бабушки! – подумал Андрей. – Кажется, что последние дни доживают, а опять про молодость говорят, вспоминают, всех, кого любили. Какой же силой и глубиной обладает это чувство!

***
– Что-то вы совсем поздно, – подозрительно посмотрела Юлия, когда шеф, наконец-то появился на работе. – Опять Муза не отпускала? Хотелось бы взглянуть на роковую женщину.

– Роковая, Юленька, совсем роковая, и не говори, – рассмеялся Андрей. – Но, кажется, скоро найдём общий язык.

– Вот и отлично! – обрадовалась сотрудница. – Женитесь на ней, и все проблемы решатся. Я уже не раз говорила, что вам давно пора обзавестись парой. Ох, изведут вас женщины, и для жены ничего не останется... Совсем запамятовала, вам некий Валерий Львович звонил. Говорил, что вы очень нужны. И ещё про какого-то человека спрашивал. Простите, имя странное, сразу и не запомнишь. Я записала, сейчас скажу.

– Про Ферапонтия Пантелеевича? – опередил её Андрей.

– Именно про него. Как вы помните такие имена?

– Это наш новый партнёр, Юленька. И хороший партнёр. Он сейчас за рубежом, а Валерий Львович представляет его интересы.

– Всё понятно, – кивнула Юлия. – Теперь и я запомню имя.
Андрей связался с Валерием Львовичем. Тот без умолку говорил, что дела идут, как нельзя лучше. Со многими нужными людьми переговорено, есть решения по художественному оформлению книги, нашлась и типография, согласная печатать. Одним словом, работа по изданию книги движется семимильными шагами. В конце разговора Валерий Львович, как бы мимолётом, намекнул, что неплохо бы получить немного денег, и что необходимо найти Ферапонтия Пантелеевича, так как требуется подписать кой-какие бумаги.

– Хорошо, хорошо, – забеспокоился Андрей. – Я постараюсь его найти. Вы мне часа через два перезвоните.

– А относительно денег?.. – повторился вопрос.

– Тут не возникнет проблем.

– Тогда я через два часа побеспокою вас, – радостно выдохнул Валерий Львович.

На этом разговор и закончился.

– Так, – задумался Андрей. – То, чего я опасался, становится реальностью. Был бы Ферапонтий действительным лицом, всё бы решалось очень легко. Писатель выдал бы ему доверенность на право осуществлять любые сделки, подписывать договора от его имени, и не было бы никаких проблем. Но он сам и есть Ферапонтий. Конечно, можно найти соответствующих знакомых, и получить паспорт на имя своего двойника. Потом заверить доверенность у нотариуса, однако подобные игры - чистый криминал. Возможны любые, непредсказуемые последствия. А с законом Андрей дружил и его букву уважал. Как говорили древние римляне: «Закон суров, но это закон!» Сейчас необходимо срочно найти выход. Он должен быть. Всё не так трудно. Можно назначить встречу на вечер, успеть переодеться в Ферапонтия, передать деньги и подписать необходимые бумаги. На сегодня выход найден. А что будет завтра, покажет завтра. Сейчас можно заняться делами и немного помечтать о Любе. Теперь он полностью осознал, что кроме неё никто ему не нужен. Именно поэтому, после их знакомства, разрушился слаженный механизм жизни, которой он жил долгие годы. Понял, что ни написание рассказов, ни участие в конкурсах, ни что-либо другое не мешало ему вести прежнюю жизнь по формуле: РАБОТА – ЖЕНЩИНА – РЕСТОРАН – ПОСТЕЛЬ – РАБОТА. А дамы, как бывало прежде, перестали интересовать его, потому, что в каждой из них он, подспудно, хотел видеть Любу и, не находя, расставался без всякого сожаления.


МУЗА. ГЛАВА 5

Глава 5. Кризис

Через два часа позвонил Валерий Львович. Условились, что вечером Ферапонтий встретится с ним, подпишет необходимые бумаги и передаст часть денег.

День пролетел незаметно. Было заключено несколько выгодных контрактов, которые сулили летом расширение фирмы.

– Ну, что, Юленька? – подшучивал Андрей. – Кажется, Муза нас не подвела.

– Ей должно быть стыдно ставить в неловкое положение такого мужчину, как вы. Хотя я – женщина, но таких дам не понимаю. Для чего водить мужика за нос? И какого мужика... Совести у неё нет. Вы простите мою резкость. Может, она - ваша будущая жена....

– Всё в порядке, – улыбнулся Андрей. – Поверь, что Муза – не стерва, как тебе представляется.

– Это ваше мнение, Андрей Владимирович, а у меня сложилось иное впечатление. Если бы мы встретились, я бы много чего сказала ей.

– Мне пора, Юленька. Надо спешить. Есть одно архиважное дело. Продолжим разговор завтра.

– Понимаю... – задумчиво проговорила женщина и вышла.

***

Андрей вернулся домой, вытащил свой камуфляж, сложил в сумку, прихватил зеркальце и быстро спустился вниз. Он начинал бояться, что старушки могут заметить, как Ферапонтий, не входя в дом, выходит из подъезда. Очень уж наблюдательны они. И, кроме того, не хотелось выслушивать их очередные воспоминания о молодости и грузине.

Через десять минут он был на вокзале. Зашел в туалет, откуда, вскоре, появился Ферапонтий, направлявшийся к месту встречи. Шёл, а все мысли были только о Любе. Он представлял, что вскоре они встретятся, и он, наконец, сможет признаться ей в любви, рассказать о своих чувствах с их самой первой встречи.

– А вдруг она ответит, что любит другого мужчину, и я ей не нужен?
Мысль настолько поразила его, что мужчина перестал контролировать себя, забыл, что он сейчас – Ферропонтий, а не Андрей. Тут он увидел её. Она выходила из машины.

– Люба! Люба! – непроизвольно позвал он.

Она оглянулась, с удивлением посмотрела на него, а он устремился к ней. Тут его пронзило: «Приди в себя. Ты не Андрей, ты – Ферапонтий…».

– Простите, я обознался, – растерянно прошептал он. – Ещё раз простите...
Люба внимательно посмотрела на него.

– Я не знаю, к чему эти усы и прочее. Можете не объяснять, Андрей. Очевидно, подобное поведение имеет веские причины. Но вы забыли поменять голос, который я прекрасно помню. Он у меня постоянно звучит в ушах.

– Простите, я вас не понимаю, – немного придя в себя, продолжил Андрей. – Вы меня с кем-то путаете. Я не Андрей, а Ферапонтий, Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин, писатель. Еще раз простите, что потревожил вас.

– Эх, Андрей, Андрей. Ничего вы не поняли... – и слёзы заблестели в глазах у Любы.

Она села в автомобиль, и машина понеслась по улице. Он стоял и смотрел ей вслед.

«Какой же ты идиот, Андрей! – ругал он себя. – Если начал такую игру, надо быть предельно внимательным. Она – не чета тем бабулькам, которые сидят на крыльце, и не Серафима и Валерий Львович, которым и дела нет до твоего голоса. Она часами слушала, внимала тебе. Но, что она сказала? Будто я ничего не понял? А что должен был понять? Неужели её слова означали, что она любит меня? Конечно! Именно этого я и не понял. Эх, Андрей... Ты привык, чтобы женщины, с которыми ты общался все эти годы, объяснялись тебе в любви и говорили, что не могут жить без тебя. Надеялся, что и Люба, бросится тебе на шею и скажет, что ты – тот самый, единственный, которого она ждала. Что же делать? Скоро мы встретимся. Что я скажу? Как объяснить сегодняшний маскарад? Единственная надежда, что мы всегда понимали друг друга. Я всё расскажу, как есть. Если и не поймёт – уверен, что никому не расскажет о моей двойной жизни».

Поняв, что опаздывает на встречу, он ускорил шаги.

Издали заметил, что Валерий Львович ждёт его и вертит головой по сторонам.

– Я думал, что вы не придёте.

– Простите. Сидел, писал и не заметил, сколько времени, – рассеянно произнёс Ферапонтий. Он вынул из кармана деньги и передал их Валерию Львовичу. Тот быстро пересчитал.

«Интересно, – отметил про себя Андрей. – Когда я передавал деньги, как Андрей, он их, не считая, сразу положил в карман, а Ферапонтию не верит. Такова жизнь. Каждому – своё».

Получив деньги, Валерий Львович сразу повеселел. Опять стал рассыпаться комплиментами в адрес Ферапонтия. Не позабыл похвалить и Андрея, подчёркивая, насколько тот деловой и прекрасный человек. Потом достал договора на издание книги. Андрей их быстро подписал. Сегодня, в офисе, он минут десять тренировался, придумывая подпись Ферапонтия. Получился широкий росчерк с вензелями. Автограф настоящего писателя.

Валерий Львович передал приветы от Серафимы Ильиничны, и заверил, что они всегда будут рады видеть гениального писателя у себя в Комиссии. Вскоре они распрощались, и Андрей вновь направился к вокзалу. Быстро переоделся, вышел и решил поехать в ресторан. Ему не хотелось оставаться с собой наедине. Встреча с Любой крайне расстроила его, и захотелось выпить, чтобы на душе полегчало.

Вскоре он сидел за столиком и рюмку за рюмкой пил коньяк. Но желаемого облегчения не наступило. На душе становилось ещё тоскливей. Вскоре к нему подсела женщина и завязалась вялая беседа. Потом он, неожиданно для себя, предложил поехать к нему. Они встали, быстро оделись и вскоре были у дома. К счастью, время было уже позднее, и на скамейке никто не сидел. Уже в квартире женщина сняла шубку и стала осматриваться.

– А это что? – и взяла в руки глиняную кружку.
Андрей подскочил к ней, вырвал из рук свой приз и поставил на место.

– Хорошо–хорошо... – смутилась женщина. – Я больше не буду ничего здесь трогать.

Но Андреем овладел неистовый гнев. Хотелось все крушить, кричать, дать возможность излиться накопившейся агрессии и плохому настроению.

– Вот тебе деньги. И, чем скорее уйдёшь отсюда, тем лучше будет для нас обоих.

Женщина взяла деньги, схватила свою шубку и, шепча: «Ненормальный идиот», выбежала из квартиры.

– Конечно же, я идиот, – не мог успокоиться Андрей. – Дурак! Законченный кретин! Как можно было забыть, что я – Ферапонтий? Как посмел окликнуть Любу?

Он принял душ, после чего достал виски, налил до края стакан, залпом выпил и улёгся на диван. Больше он ничего не помнил. Когда проснулся, голова гудела и раскалывалась на куски. Он налил ещё стакан виски, вновь залпом выпил, и через пять минут уже спал. Когда проснулся, был вечер. Голова продолжала болеть, сильно мутило, потом стошнило, и он почувствовал облегчение. Телефон непрерывно звонил. Он еле поднялся и снял трубку. Звонила Юлия. В голове у Андрея откликнулось: «Какого чёрта!» Услышав голос Андрея, сотрудница, чуть не расплакалась.

– Андрей Владимирович, что с вами? Заболели?

– Мне что-то нездоровится, – прохрипел он.

– Хотите, я приеду?

– Не тревожься. Всё пройдет. Справлюсь…

– Тогда не буду вас беспокоить.

– Юленька, я, скорее всего, дня два полежу и приду в себя. Ты обойдись без меня.

– Не беспокойтесь Андрей Владимирович. Все будет по высшему классу. Только поправляйтесь. Пусть Муза за вами поухаживает.

– Нет Музы...

– Как, нет? – удивилась Юлия. – А где она?

– Нет и всё. Пропала Муза...

– Вот стерва! Ушла! Ушла, когда вам плохо! – расплакалась Юлия. – Пусть только мне встретится, мало не покажется... Может, я всё же приеду?

– Нет, Юленька. Мне немного лучше.

– Ну, Андрей Владимирович… если и в этот раз простите Музу, считайте, что нашей дружбе пришёл конец. Ищите себе нового делопроизводителя.

– Юленька, успокойся, – расстроился Андрей. – Обещаю, что больше о ней не услышишь.

– Кстати, звонил Валерий Львович. Что ему передать?

– Скажи, что я срочно выехал по делам, но через два дня непременно буду.

– Поняла... Вы идите, ложитесь. Голос у вас… сто раз простите… будто с того света разговариваете.

Андрей повесил трубку, лёг и моментально заснул.
Проснулся на рассвете. Все тело болело и ломило. Кое-как встал, принял обезболивающие таблетки и снова лёг.

– Что же делать? – думал Андрей – Сколько можно лежать и пытаться убежать от самого себя. Надо что-то предпринять. Иначе узел проблем будет непрерывно расти и превратится в адский клубок.
Но ему опять захотелось спать.

Андрей окончательно проснулся, далеко за полдень. Голова прояснилась, перестала болеть, и чувствовал он себя значительно лучше. Взгляд упал на бутылку виски, но от одного воспоминания о выпивке его начало тошнить. Он с трудом встал, выпил соку, съел пару бутербродов. После этого совсем полегчало. Уже через час он сидел и писал. Писал и не замечал ничего вокруг. Казалось, будто он перенёсся в другой мир, мир в котором все любили друг друга, не ведая трудностей и проблем. Но, почему-то в этом идеальном мире была и неразделённая любовь. Именно такой получилась новая повесть. Когда он перечитал произведение, понял, что оно лучшее, что было написано им. Но он себя чувствовал и очень усталым, и в тоже время крайне счастливым. Андрей понял, что ему удалось изложить всё, что хотел высказать Любе. Те чувства, которые где-то глубоко таились в нём, сейчас выплеснулись, и сдерживать их не имело ни смысла, ни возможности.

До вечеринки у друга оставался день, и Андрей с нетерпением ждал, когда же он наступит, и удастся встретиться с любимой. Весь следующий день он провел за компьютером. Писалось легко и быстро. Слова, как бы сами находили друг друга, и приходилось только успевать их записывать. Несколько раз звонила Юлия. Он долго разговаривал с ней и узнал, что Валерию Львовичу всё передано, и тот позвонит.

– Завтра я приеду на работу, – пообещал Андрей. – Спасибо тебе за всё, Юленька.

На том конце провода наступило молчание. Женщина была смущена.
Они еще немного поговорили о делах, но Андрей еще чувствовал себя слабым и еле поддерживал беседу.  Юлия это почувствовала, сослалась на то, что её ждут дела по дому и повесила трубку.

Вот и наступает долгожданный день встречи с Любой – тихо проговорил Андрей. – Поймёт ли она меня? Но не стоит гадать. Как будет, так и будет, от судьбы не убежишь и её не перехитришь. Лучше пойти спать. Впереди трудный день, и отдых не помешает.

***

На следующее утро первой мыслью и желанием Андрея было увидеть Любу. Вечер этого дня должен был стать для него решающим. Он быстро побрился, оделся и выбежал из подъезда. Старушки удивлёнными взглядами проводили его.

– Что-то с ним делается... – прошептала одна из них.

– Да, ничего не делается, – ответила другая. – Весна пришла, вот, и кипит молодая кровь. Забыла себя, когда была молодой, и весна наступала?

– Эх... - вздохнула Матрена. – Я ведь с грузином именно в марте познакомилась.  В том, что мы полюбили друг друга была виновата паршивка-весна. Не будь её, не вспоминала бы я про эту любовь.

– Да, – стала поддакивать другая старушка. – Что тут и говорить... Когда приходит весна, то хочешь ты того или нет, а с ней приходит любовь. Вот и я помню, как Васю любила.

– А кто этот Вася? – одна за другой, перемигиваясь, начали расспрашивать старушки. – Что-то ты про него никогда не рассказывала.

– Это была моя первая любовь, – засмущалась старушка. – Вот потому и не рассказывала…

***

Вскоре Андрей приехал на работу, и Юлия, докладывала о делах фирмы за последние дни.

– Какая же она добрая и хорошая, – слушал и думал Андрей. – Чем бы её отблагодарить за всё, что она за годы сделала для меня?
Мысль пришла сама собой. Он резко встал и начал расхаживать по кабинету.

– Юленька, возьми лист и пиши.

Женщина с опаской посмотрела на шефа и взяла бумагу.

– Пиши, – продолжил Андрей. – «Приказ. Назначить Митину Юлию Алексеевну вице–президентом фирмы с окладом равным семидесяти процентов оклада президента». Подпись моя.
Юлия, которая начала писать, прервала занятие и уставилась на шефа.

– За что, Андрей Владимирович?.. Разве я плохо работала?.. Мне ничего такого не надо... – и расплакалась.

Он взял новый лист бумаги, сам написал приказ, вышел, дал его напечатать и вернулся обратно.

– Юленька, успокойся, родная. Всё хорошо... Я сейчас выполнил то, что должен был сделать ещё год назад, а, может, и раньше. Престаньте плакать, Госпожа вице-президент, встаньте и приступайте к своим новым обязанностям.

Юлия, всхлипывая, вышла из кабинета, и он услышал, как в приёмной её начали поздравлять.

– Кажется, один вопрос решён, – радостно потирал руки Андрей. – Как я раньше не догадался, что она должна иметь право официально замещать меня. Теперь у меня появится значительно больше свободного времени.

Раздался звонок. На проводе был Валерий Львович. Он сообщил, что к изданию книги всё готово, необходимые подписи собраны, а через неделю будет отпечатан контрольный экземпляр. Затем просил Андрея передать Ферапонтию Пантелеевичу, что успех книги гарантирован. Одновременно Валерий Львович особо подчеркнул, что, благодаря его стараниям, предисловие к книге написано одним из уважаемых писателей, который, ознакомившись с рукописью, высоко её оценил. Андрей понял, какой вопрос последует, и пошёл на опережение.

– Я немного занят, Валерий Львович. Но, вы можете зайти в офис и получить деньги у Юлии Алексеевны.

В трубке послышался радостный женский возглас. Нетрудно было понять, что Серафима Ильинична в очередной раз выражает свои восторги. Он позвал Юлию, передал ей пакет с деньгами и предупредил, что за ним зайдёт Валерий Львович.

– Заодно и познакомишься с ним. Он интересный человек. Колоритная личность...

***

Вечером, сидя в гостях у друга, Андрей вспомнил прошлое, которое проносилось мелькающими кадрами, совсем, как в старых фильмах.
Одна из женщин спросила хозяйку.

– Где же наша Люба? Что-то её не видно.

– А ты разве не знаешь?

– Что я должна знать? – удивилась женщина.

– Люба уехала, и куда – пока непонятно. Оставила работу, карьеру и покинула наш город.

– Но в чём причина такого поспешного отъезда?

– Как всегда, любовь, дорогая, любовь. Неразделённая любовь.

– Люба любила? – недоверчиво переспросила женщина.

– Представь... Как я поняла, она несколько лет любила какого-то бизнесмена. Иногда они встречались, просто беседовали, но дальше этого дело не пошло. Он просто не видел в ней женщины, и воспринимал, только как приятную собеседницу. На днях они встретились. Что там у них произошло, Люба не сказала. Но через два дня позвонила и сообщила, что вечером уезжает. Насколько – я не спрашивала её, куда она уезжает – так и не сказала. А сегодня днём звонила по автомату, сообщила, что хорошо устроилась, но где, что и как – опять непонятно. Вот такие пироги, дорогая.

– Мне её от души жаль, – расстроилась женщина. – Любаша – чудесный человек. Интересно, кого она так любила? А бизнесмен был слеп и ничего не заметил? Ну и сухарь…

– Ты же знаешь Любу. Она никогда не расскажет, что у неё на душе. Вроде бы и общительная, и веселая, а что творится внутри, не выдаст никому. Всё, что я тебе сейчас рассказала, сама узнавала по крупицам.

– Вот они, современные мужики, – раздосадовалась женщина. – Из-за бизнеса на глазах шоры. Такая женщина его любит, а он, кроме денег, ничего и не видит.

Разговор продолжался и перешёл в другое русло. Начали обсуждать, что настоящие мужчины перевелись, но Андрей словно провалился в чёрную дыру и оглох. Только в ушах громко звенело: «Она уехала! Люба, его любимая, его Муза, женщина, ради которой он был готов пойти на всё, уехала». А он – трус. Боялся ей позвонить. Надеялся на этот вечер, и теперь, за всё, получил сполна. Судьба отвернулась от него. Что теперь делать? Как жить дальше?

Ему было бы легче, если бы Люба сказала, что не любит его, что у неё есть другой, чем услышать такое.

– Вам нехорошо? – начала беспокоиться сидевшая рядом женщина. – Вы очень бледны и руки дрожат.

– Спасибо за внимание... Что-то нездоровится…, – еле проговорил Андрей.

Хозяева дома тоже заметили, что с гостем творится что-то неладное. Они предложили прилечь и вызвать неотложку, но Андрей отказался, сказав, что поедет домой. Друг улучил момент и тихо произнёс: «Андрей, доведут тебя женщины и рестораны до нехорошего. Посмотри, что делается с тобой. Сердце выдержит раз, два, а на третий может и отказать».

Он что-то механически ответил, вышел и сел в машину. Холодный весенний ветер пришёлся, как нельзя кстати. Андрею казалось, что его температурит, и он сейчас потеряет сознание. Как доехал до дома – не помнил. Казалось, что мир вокруг него погрузился в густой туман, через который он стремится прорваться к свету. А ещё было ощущение, что он спит и видит кошмарный сон, но сейчас проснётся, и рядом будет стоять Люба. Кое-как добравшись до дверей квартиры, он с трудом открыл дверь, повалился в кресло, а что было дальше, не помнил. Только чувствовал, что его колотил озноб, а сердце готово было выскочить из груди. Потом немного пришёл в себя. Его первой мыслью было, что Люба уехала, уехала из-за него. Оставила всё и уехала. Оказалось, что она, женщина, намного сильнее его и готова всем пожертвовать, ради любви. Он же ничего не замечал. Только приходил и записывал их встречи, писал дурацкие, никому не нужные, эссе, новеллы и повести о любви, а самой любви, которая была с ним рядом, и не заметил. В один момент захотелось всё, что находится в компьютере, стереть, но потом Андрей понял, что уничтожит не рассказы, а частичку Любы. Потеряется всё, что напоминает о ней, что писалось с большой любовью.

Андрей, не раздеваясь, заснул на диване. Всю ночь то просыпался, то вновь засыпал. Страшно мучила жажда. Сквозь сон казалось, что, то ли Люба его зовёт, то ли она сидит рядом, то ли они танцуют. Когда наступил рассвет, он окончательно проснулся, лежал и думал: «Что же дальше? Как теперь потечёт его жизнь? Еле заставил себя встать и проглотить несколько глотков кофе, а потом – опять вихрь мыслей.

Андрей понимал, что ему, отныне, ничего хорошего ждать не придётся, ибо всё светлое было связано с Любой. Но её теперь нет в городе, а где искать, он не имеет представления. Но, если бы и нашёл, что сказать? Что любит её? А нужна ли ей его любовь? Только сейчас он понял, почему в Эмиратах у Любы резко изменилось настроение, почему она странно вела себя. А он, дурак, ещё говорил про отношения мужчин Востока к женщине. О том, что здесь женщина – больше, чем женщина. Но, кому он говорил? Кому? Той, которая любила его? Она, вероятно, надеялась, что атмосфера Востока поможет ему понять, что она любит его, и ей хочется, чтобы он увидел в ней женщину, ждущую тепла и ласки.

Он же постоянно говорил про нефть, газ, как изменились Эмираты, а она ждала от него совсем другого. Всего несколько слов: «Я люблю тебя, Люба». Как он не понял: чтобы женщина почувствовала себя счастливой, достаточно знать, что она любима и желанна, чтобы ей почаще дарили цветы и говорили нежные, ласковые слова. На таких мелочах и строится женское счастье, всё остальное Люба могла себе купить. А любовь не продаётся. Нет таких магазинов, которые торгуют любовью, добротой, лаской, вниманием и нежностью. Нельзя пойти и купить килограмм или метр человеческой заботы. Подобные чувства хранятся в душе и не любят посторонних глаз. Они предназначены только одному человеку на свете – тому, которого любишь, который для тебя и есть самый хороший, самый ласковый, самый нежный и самый необходимый человек в мире.

***

Только сейчас он понял, о чём постоянно твердят старушки, сидя на скамеечке. Что они любили и помнят это чувство, несмотря на прошедшие годы. И ещё понял, что для Матрёны грузин – не просто любимый мужчина, а целый мир. Такой же мир любви мог познать и он, всё было рядом с ним, однако не заметил, не оценил, а сейчас потерял из-за череды женщин, ресторанов и прочей мишуры. Правильно сказано. Он был похож на коня с шорами, не видел, что творится вокруг него. Непрерывно бежал, круг за кругом, словно дрессированная лошадь на арене цирка. Сейчас надо привыкать жить по-иному, постараться исправить ошибки, вернуть обратно то, чего не ценил, и только, утратив, понял, чем хотела одарить его судьба. А судьба – штука капризная. Она не раздаёт непрерывно подарки, и её голубь всего один раз садится на плечо.  Такое надо понять и ценить, а не принимать, как должное, или, что ещё хуже – прогнать голубя в надежде, что прилетит новый.

Хорошо, что сегодня суббота, и на работу не нужно идти. И без того в последнее время он практически все дела взвалил на Юлию. Его единственная большая удача – что смог её вовремя заметить и оценить.

Зазвонил телефон. Он долго не брал трубки, но телефон не умолкал. Он поднял трубку, но ничего не мог сказать.

– Это вы Андрей Владимирович? – раздался голос Юлии. – Простите, что тревожу, но почему-то беспокоюсь за вас. Вы себя хорошо чувствуете?

– Юленька, а ты, случаем, не колдунья?

В трубке раздался смех.

– Я сидел и думал о тебе, и тут – звонок. Ты верно угадала, я неважно себя чувствую.

– В чем дело, Андрей Владимирович? Опять Муза что-то натворила?

– Музы больше нет. Уехала Муза, и куда – не знаю.

– Хорошо и сделала, что уехала. Давно пора оставить вас в покое.

– Юленька, это другая Муза. Ты так и не поняла...

– Может зайти, Андрей Владимирович?

– Не беспокойся. Теперь мне гораздо лучше, так что отдохни и побудь с сыном.

– Я потом опять позвоню, – грустно вздохнула Юлия и повесила трубку.



МУЗА. ГЛАВА 6

Бомжи

Суббота и воскресенье тянулись бесконечно долго. И, чем ближе подходил понедельник, тем Андрею всё больше не хотелось идти на работу. Им овладевает депрессия. Ничего больше не интересовало. Он бесцельно ходил по комнатам, ничего не замечая. Раза два включал компьютер, и тут же выключал, почти не ел. Только груда кофейных чашек росла на кухне. На мгновение что–то привлекло внимание, но он не смог понять, что именно. Потом догадался, что внимание привлекает сигаретница, которую он купил в Эмиратах, гуляя вечером с Любой. Подошёл, открыл, взял сигарету и закурил. Лет десять назад Андрей понял, что курение часто мешает переговорам – партнёры косились на него. Кроме того, за рубежом, во многих общественных местах запретили курить, и он расстался с дурной привычкой. Теперь опять закурил.

Голова приятно закружилась, и ощущение лёгкости доставило удовольствие. Вспомнилось старое, когда он был не бизнесменом Андреем Владимировичем, а простым Андреем, Андрюшей, весёлым парнем. В те годы он работал в одном из закрытых КБ, а потом наступила пора, когда все начали создавать кооперативы. Словно некая эпидемия овладела людьми. Он также, поддавшись соблазну, открыл торгово-производственный кооператив. Занимался ремонтом бытовой аппаратуры. Однажды ему, на выгодных условиях, предложили закупить партию зарубежной, бытовой техники. Вспомнилось, как он влез в долги и собрал необходимую сумму денег. Аппаратура быстро разошлась, он расплатился с кредиторами, и появился небольшой капитал. За первой сделкой последовала вторая, третья, после чего он сам в первый раз съездил за рубеж и привёз солидную партию телевизоров и магнитофонов. Тогда и стал Андреем Владимировичем. В те дни он почти не ел и не спал, домой приползал поздней ночью, и валился на кровать. Дальше всё пошло по накатанной колее. Фирма постоянно росла, а его, с подчёркнутым уважением, принимали в банке. Теперь он был солидным клиентом. Многие стремились с ним познакомиться. Напряжённый график работы постепенно спадал, и появилось свободное время. Тогда и стали рядом с ним мелькать женщины, начались регулярные посещения ресторанов.

Сейчас Андрей пытался вспомнить, когда он был счастливым. В те далёкие, почти забытые дни или живя Андреем Владимировичем, который мог себе позволить удовольствия, о которых Андрюша и не смел мечтать? Но лучше и не стоит сравнивать, копаться в себе. В те годы он был очень молод, и интересовало совсем иное. Хотелось стать хорошим специалистом, подниматься по служебной лестнице. Он помнил свою радость, когда одно из спроектированных им изделий было одобрено техническим советом, и начался их серийный выпуск. Как постоянно находился  в командировках, и был всецело поглощён новыми идеями. Может, тот Андрей и был счастливее? Проблемы, которые приходилось тогда решать, носили иной характер. В те годы он и не думал, что есть шанс стать богатым, благодаря непредсказуемым изменениям конъюнктуры рынка, и по тем же причинам возможно разориться. Как все, он получал небольшую зарплату, и вёл жизнь  обычного молодого парня, для которого посещения ресторана являлось роскошью, а подарок женщине – какое-либо украшение из золота и бриллиантов был недостижимой, сказочной мечтой. Для Андрея Владимировича всё подобное давным-давно стало обыденным и приевшимся.

***
Наступил и понедельник. Пересилив себя, он пошёл на работу. Весна набрала темп и чувствовалась во всём. Громко каркали вороны, текли ручьи, кое–где виднелись первые ростки травы, и даже старушки выглядели как–то по–особому. Бизнесмен поздоровался с ними и продолжил путь. Те хотели было заговорить, но выражение его лица не располагало к общению.

***
Юлия уже присутствовала. Необходимо было подобрать комнату для её кабинета и оборудовать его. К середине дня вопрос был решён, однако Юлия, после долгих упрашиваний, договорилась с Андреем, что в кабинете она будет находиться только в его отсутствие, а, в остальное время, будет сидеть там же, где и раньше. Из-за, подобной мелочи, она выдвинула ему ультиматум, с которым пришлось согласиться.

Вскоре позвонил Валерий Львович и сообщил, что Ферапонтию Пантелеевичу в ближайшее время, надо заехать к ним, чтобы просмотреть гранки, так как через день намечается отправка книги в печать.

Андрей позвал Юлию и предупредил, что из-за срочных дел часа на три должен покинуть офис.

Он быстро доехал до дома, переоделся, приклеил усы, наложил грим, и опять на свет появился Ферапонтий. Когда спустился вниз, появилось ощущение, что старушки давно поджидают его.

– Здравствуйте, товарищ писатель, – приветствовал Андрея разноголосый хор. – Как ваше здоровьичко? Как дела?

Он подошёл к ним. За недолгое время общения со старушками Андрей привык перевоплощаться в Ферапонтия и не боялся, как раньше, смехом выдать себя.

– Какие вы все сегодня хорошие, – улыбнулся он. – Давайте раз и навсегда договоримся. Никакой я не товарищ писатель, а Ферапонтий. Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин.

– Бог мой! – воскликнула одна старушка. – А имя-то какое, Ферапонтий! Последнего Ферапонтия я видела у нас в деревне ещё до войны. Сильный был мужик, и девок очень любил. Да и они его не сторонились.

– А вы женщин любите? – хитро улыбнулась одна из старушек.

– Кто же их не любит... рассмеялся Андрей.

– Женщин надо любить! – Вот, ваш друг, Андрей Владимирович, страх как любит баб, – вмешалась другая старушка. – В последнее время ещё ничего, а несколько месяцев назад прямо какая-то карусель была. Одна за другой, одна за другой...

– А, любовь к женщинам помогает писать товарищ писатель?

– Ферапонтий, – поправил он.

– Ох, простите меня. Ферапонтий Пантелеевич.

– Конечно, помогает, – кивнул Андрей. – Я, в своих произведениях, часто использую тему любви.

– Когда же про грузина-то напишите?

– Обещаю, что в самое ближайшее время освобожусь и послушаю вашу историю.

– Вы и представить себе не можете, Ферапонтий Пантелеевич, какая была любовь. Я вот недавно фильм смотрела, «Ромео и Джульетта» называется, так подумала, что про меня и про него он снят. Ну, прямо, точь-в-точь всё совпадало. Хороший был мой Реваз. Тогда тоже весна была. Первые подснежники появились.

– Вы меня простите, – заспешил Андрей. – Мне надо срочно по делам...

– Конечно, Ферапонтий Пантелеевич. Мы, старушки, здесь сидим. Нас уже никто не ждёт, разве что та, безносая, что с косой ходит, а у вас дел много. Так что, храни вас Господь. Хороший вы человек, добрый. С нами парой слов обмолвитесь, внимание окажете, а нам, старушкам, большего и не надо. Идите-идите. А то и без того мы вас задержали.

***
Вскоре он был у здания комиссии. Быстро взбежал по ступенькам и открыл дверь.

– Бог мой, – чуть не присвистнул Андрей. – Серафима Ильинична, вас ли я вижу?

Однако, он не ошибся. Пышные формы женщины прикрывало облегающее платье, состоящее из сплошных рюш и оборочек, которые то сплетались, то вновь расходились. Столь дивное и безвкусное одеяние, словами невозможно было описать. Щёки Серафимы Ильиничны покрывал толстый слой румян, а на шее красовался огромный, оранжевый платок, перевязанный бантом. На узле банта красовалась чудовищных размеров заколка-валентинка. Грудь покрывали ожерелья из дерева, ракушек, персиковых косточек, металлических кусочков и ещё чего-то непонятного. При каждом вздохе хозяйки данное великолепие колыхалось, немного поскрипывало и позванивало.

Увидев Ферапонтия, Серафима Ильинична, неестественно вскрикнула. Казалось, что от восторга она потеряет сознание. Глаза её закатились, и стали видны одни белки.

– Вы посмотрите, нет, вы посмотрите, кто к нам пришёл? Кого я вижу? Фера, Вы ли это? Женский сердцеед и роковой мужчина. Ваши усы сведут с ума любую женщину. Вы – гений, Фера!

Она бросилась обнимать Ферапонтия.

В этот миг платок на её шее чуть сдвинулся, и обнажились следы жарких поцелуев. Но, Серафима Ильинична была в таком экстазе, что не заметила взгляда Ферапонтия. Он наклонился и поцеловал ей руку Та зарделась и воскликнула: «Как вам не стыдно покорять сердце беззащитной и слабой женщины? Вы, очевидно, хотите соблазнить меня, но вам не удастся, Фера. Я навеки принадлежу другому. Он тоже роковой мужчина. Не побоюсь сказать, что люблю современного Григория Распутина. Мы так вас ждали Фера! Так ждали! Валерий Львович с утра спрашивал, не появился ли наш гений. Можете свободно располагать его временем. Отныне Фера, вы почётный член Комиссии и почётный член нашего небольшого, но очень дружного коллектива. Проходите!» – и Серафима Ильинична настежь распахнула дверь, ведущую в кабинет Валерия Львовича.

Его хозяин был самой любезностью. Он, показывая гранки, подробно описывал, как будет оформлена книга, параллельно информируя, что успел договориться с магазином о её продаже. За столь короткий срок проделан был немалый объём работы.

– Он неплохой исполнитель и организатор, – отметил про себя Андрей Владимирович. – Ему бы не здесь сидеть, в Комиссии, а руководить большой издательской фирмой.

Андрею впервые пришла мысль, что неплохо бы и самому иметь типографию. При правильном ведении дел можно неплохо заработать.

Вскоре вошла Серафима Ильинична и принесла кофе. Разговор проходил в непринужденной, дружеской и меж тем деловой атмосфере.

– Вспомните, Ферапонтий Пантелеевич, – улыбался Валерий Львович. – Как всё начиналось. – Конкурс, потом опять конкурс, а теперь издаётся ваша книга. Я уверен, что она - первая ласточка.

– Валерий Львович, когда я в последний раз видел Андрея Владимировича, он со мной поделился, что в планах по диверсификации  работ фирмы намечается организация структуры для издания широкой номенклатуры книг и прочих изделий полиграфии, – как бы невзначай бросил Ферапонтий. – Сейчас, как вы знаете, есть большой спрос на всевозможные каталоги, буклеты и прочую рекламную продукцию.

– Учитывая, что у шефа имеются огромные связи за границей, о чём вы вероятно догадываетесь, есть мнение, что подобный бизнес может сулить немалые прибыли. Мне даже показалось, ибо разговор возник при обсуждении вашей энергичной деятельности, что он что-то имел в виду, связанное лично с вами.

Валерий Львович переглянулся с Серафимой Ильиничной, и у женщины грудь стала вздыматься настолько сильно, что вся комната наполнилась перестуком и перезвоном её ожерелий.

– Видите, Валерий Львович! – воскликнула она. – Как я была права, часто говоря, что наступит день, и вас по достоинству оценят. Признают ваш талант руководителя. Вы получите свою дань за труды, свершённые во благо культуры и литературы России.

Серафима Ильинична не выдержала и прослезилась. Тушь ресниц смешалась с румянами, и она стала похожа на лубочную картинку, когда не поймешь, то ли это Василиса Прекрасная, то ли Баба Яга в молодости.

– Простите меня, – всхлипывая, произнесла она и вышла.

Валерий Львович сидел и ни на что не реагировал. Казалось, будто им овладел ступор. Через некоторое время он пришёл в себя, в глазах появился блеск.

– Ферапонтий Пантелеевич, душечка, вы ничего не путаете?
– Нет, – уверенно произнёс Андрей. – Я дословно повторил слова Андрея Владимировича. Уверен, что вскоре вы с ним обсудите объёмы работ по организации издательского дела.

Валерий Львович покраснел. Его глаза забегали с такой скоростью, что Андрей испугался, как бы они не выскочили из орбит.

– Мне надо идти, Валерий Львович.

– Конечно, конечно, – механически ответил хозяин кабинета.
Чувствовалось, что ему не терпится остаться наедине с Серафимой Ильиничной.

Когда Андрей вышел в приёмную, та уже привела себя в порядок.

– Фера! – воскликнула она. – Вас к нам послал ангел с небес. Нет. Вы сами и есть ангел. Когда я вас увидела впервые, так и подумала: «К нам спустился ангел». И не ошиблась.

Её грудь вновь стала вздыматься, и бурный поток слёз покатился из глаз.

– Успокойтесь, Серафима Ильинична. - Всё будет хорошо, и труды Валерия Львовича не останутся незамеченными. Однако сейчас мне пора идти, очень спешу. Необходимо зайти ещё в пару мест.

– Идите, Фера, идите наш ангел, наш гений. Да хранит вас Бог!

Андрей спустился, сел в машину, но ехать домой не хотелось. И, хотя он увидел свою книгу почти готовой, подавленное настроение сохранилось. Ему всё было безразлично. Не хотелось никого видеть, точило единственное желание побыть наедине с собой. Он постоянно думал о Любе, и любое общество, отвлекающее его от подобных мыслей, раздражало.

– Где она сейчас? Помнит ли его? И, если вспоминает, с любовью или с неприязнью?

С подобными размышлениями он более часа медленно колесил и, въезжая на мост, заметил, что под ним, у костра, сидят несколько человек и греются.

– Видимо, бомжи, – подумал Андрей. – А были нормальными людьми. Имели свой дом, возможно, и семью, теперь же они не нужны никому. Но и я мог быть одним из них. Не продалась бы начальная партия аппаратуры столь удачно, пришлось бы, для покрытия долгов, распрощаться с квартирой, и, где обитал бы сейчас, лишь одному Богу известно.

Андрей припарковал машину, вышел и направился под мост. Подошёл к сидевшим. Те, ничего не спрашивая, подвинулись, чтобы и он мог присесть поближе к огню. Прерванный при его появлении разговор продолжился.

– Так вот, как закрыли нашу контору, я остался без работы. А жена волком стала смотреть на меня. Пошла череда скандалов, а потом, в один день, она мне и говорит: «Или деньги приноси, или убирайся отсюда!»

Я сначала подумал, что жена ссоры ищет, словами угрожает, а, когда вечером пришёл, сунул ключ в замок, он и не лезет. Посмотрел внимательно. Оказалось, что эта стерва замок поменяла. Начал звонить. А она из-за двери спрашивает: «Деньги принёс?» Я говорю: «А откуда мне их взять? Не банк же грабить или магазин?» А она отвечает: «Хотя бы и банк. Стань мужчиной и решай, откуда деньги возьмёшь. И, предупреждаю, опять постучишь – милицию вызову».

Что мне оставалось делать? Пошёл к товарищу. Говорю, вот, мол, так и так. Можно я у вас переночую? Он – нормальный мужик, всё понял. Оставайся, говорит.

Ночью проснулся, и слышу, жена ему выговаривает: «Ты чего разрешил бомжу у нас ночевать?»

Еле дождался утра. Ушёл, даже не попрощавшись.

– Да... – вздохнул один из собеседников. – У всех у нас похожая судьба. Кому жена-стерва досталась, у кого дети – стервецы.

А что дальше было? – поинтересовался Андрей.

– А дальше ничего. Жена кому нужно дала в лапу. Меня из квартиры выписали, она её продала и уехала. Ищи свищи теперь… вот и остался на улице.

– Мужики, может, хватит о грустном, – хлопнул рассказчика по плечу Андрей. – Давайте выпьем!

Сидящие у костра усмехнулись.

– На что выпьем-то? У кого это бабки есть?

Андрей достал деньги. При виде купюры глаза мужчин заблестели.

– Давай... Я мигом сбегаю, – предложил один из них.

Андрей протянул деньги, и мужчина рванулся в сторону магазина.

– Ты-то кем будешь? – спросил тот, кто рассказывал.

– Я тоже, как вы, остался без дома, – усмехнулся Андрей. – Вот, на улице, друга встретил, он и дал немного бабок.

– Хорошо, что дал. Мог бы сделать вид, что и не узнаёт тебя. У меня раньше часто так бывало. А теперь сам отворачиваюсь, будто и не знаю их.

Вскоре тот, кто бегал в магазин, вернулся с водкой. Бутылку открыли, и, ввиду отсутствия стаканов, пустили по кругу. Настроение греющихся немного приподнялось. Вскоре подошло ещё три человека.

– Эх, гулять, так гулять, – рассмеялся Андрей и опять достал деньги.

Вскоре очередная бутылка пошла по кругу.

– Ну, что? Не нашёл работы? – спросил сидевший у одного из вновь подошедших.

– Где я её найду, Вася? Кому сейчас артисты нужны?

Андрей внимательно пригляделся к мужчине.

– Может, кому-то и нужны артисты… – тяжело вздохнул Вася.

Андрей ещё раз внимательно осмотрел Ваню. По комплекции тот был чуть худее Андрея. Но лицом на него похожий.

– Если немного подгримировать, он вполне сойдет за Ферапонтия, – пронеслось у него в голове. Да к тому же ещё и артист.

– А ты сможешь меня, к примеру, скопировать? – поинтересовался он.

– Тебя? – удивился Вася. – Проще простого. Тут особых проблем нет. Труднее всего роль ментов играть. У них взгляд какой-то особый и походка, не как у людей. А тебя – запросто.

– Моему товарищу, кажется, актёр был нужен, – подбодрил Ваню Ферапонтий. – Могу адрес дать. Завтра сходи, посмотри.

– Странный ты какой-то, подозрительно посмотрел Вася. – Один друг тебе бабки дает, другому артисты нужны. А специалист по спутниковым антеннам твоим друзьям не нужен?

– Может, и нужен, не знаю, – похлопал по плечу Василия Андрей. – Ты завтра с артистом пойди к моему знакомому, может, и для тебя что-нибудь найдётся.

– Пойду! – усмехнулся Вася.

– Ну, ребятки. С вами хорошо, но мне пора, – стал прощаться Андрей.

Он встал и направился в сторону машины.

– Может, это мент был? – услышал он за своей спиной.

– Какой мент? Мент себе скорее горло перережет, чем кому-то денег на водку даст, – послышалось в ответ.

– Тогда очередной писатель, – махнул рукой Вася.

***
Вскоре Андрей подъезжал к своему дому. По дороге он думал: «Выходит, что правы старушки, когда говорят, что о многом писатели узнают, общаясь с бомжами, слушая их истории. За спиной каждого из них стоит огромная жизнь со своими радостями и горестями. Если разобраться, многие стали бомжами не потому, что не хотят работать, а потому, что им своевременно никто не помог. Затем наступает период безразличия, апатии ко всему, человек впадает в депрессию, механически продолжая жить. Протяни многим из них руку помощи, -ещё можно им помочь, вытащить человека из болота, куда его постепенно, каждый день засасывает».

И опять у него в голове прошла мысль: «Я тоже мог быть одним из них. Чем я лучше? Тем, что мне повезло, а им – нет? И они кого-то любили, были нормальными людьми.
Но всё же, где Люба? Он должен её разыскать. Он непременно обязан найти её, хотя бы для того, чтобы вымолить прощение за «слепоту» своей души. Возможно, она и не простит его… Проблемы и только одни проблемы кругом… А у него нет ни сил, а, главное, - желания их решать. Хочется спрятаться от всех, никого не видеть и, чтобы никому от него ничего не было нужно. Он чувствовал, что внутри начался какой-то непонятный процесс. Всё потрескивало и медленно разрушалось. Началась ломка души, которая имеет начало, но не имеет конца. Андрей понимал, что не найди он Любу – депрессия всё больше и больше овладеет им. То, что он перестанет писать, у него не вызывало сомнения. Но, если перестанет заниматься творчеством, если не сможет остаться Ферапонтием-писателем, непременно умрёт и бизнесмен Андрей Владимирович. Может, пока не поздно, продать фирму, бросить всё к черту и уехать куда-нибудь? Хотя бы в ту же Испанию или любую другую страну Европы? Денег хватит, чтобы уединённо провести остаток жизни. Но что будут делать его сотрудники? Среди них есть те, с кем он начинал бизнес. Прийти и сказать: «Мне всё надоело – расходитесь по домам»? А Юлия?.. Что, побыла несколько дней вице-президентом и хватит? Нет, так нельзя. Это – не  выход. Как ни крути, надо найти Любу, и тогда всё станет понятно, все точки окончательно расставятся по местам. Дорого же мы платим за свои ошибки. Порой мы бываем глухи и слепы, не замечая чувств других людей. Почему-то хотим, чтобы нам никто не доставлял душевной боли, однако редко думаем о том, как сами ведем себя».

Андрей и не заметил, что давно подъехал к дому, но продолжает сидеть в машине. Что наступил вечер, и вокруг темно.

Он поднялся домой, и начал бесцельно бродить по комнатам не зная, чем занять себя. Уселся перед компьютером, поставил рядом коньяк и принялся читать свои эссе и новеллы. И, чем больше погружался в текст, тем яснее осознавал, что в каждой строчке, написанной им, присутствует Люба. Он пишет про женщину, а получается описание внешности Любы. Вот строки про голос и смех женщины. И снова всё принадлежит Любе. Как же он не понимал столь простых вещей. Неужели Любе надо было уехать, чтобы его душа, его нутро прозрело?

Он пил рюмку за рюмкой и продолжал читать. Потом почувствовал, что буквы поплыли перед глазами, и он не воспринимает текста. Понял, что сильно пьян. Лёг на диван и сразу заснул. И опять ему снилась Люба. Будто они гуляют по улице, а она ему что-то рассказывает и смеётся. Потом они подходят к цветочному магазину. Он хочет ей купить розы, но продавца нет, и только непрерывно звонит телефон. Сквозь сон он понял, что находится не в цветочном магазине, и звонят у него дома.

Пришлось встать. На проводе была Юлия.

– Андрей Владимирович. Здесь… В офис пришли два каких-то бомжа. Уверяют, что ваш друг их прислал. Они говорят правду, или меня розыгрывают?

– Знаю, Юленька, всё знаю. Ты задержи их, а я скоро подъеду.
Андрей наспех побрился и вышел из дома.

МУЗА. ГЛАВА 7

Чудеса

Вскоре он был на месте. Вася с Ваней сидели в приёмной и пили кофе. Как показалось Андрею, в офисе они себя чувствовали совсем неплохо. Шеф прошёл в кабинет. Юлия кратко обо всём доложила, но постоянно косилась на дверь. Было видно, что она беспокоится, как бы оставленные без присмотра бомжи не унесли чего-нибудь.

– Позови их, Юленька. Вижу, что ты очень нервничаешь.

Вася с Ваней зашли и начали внимательно рассматривать кабинет.

– Мне, вчера, звонил товарищ и сказал, что один из вас – актёр, а другой – специалист по антеннам. Это так?

– Вот он у нас актёр, – указал Вася на Ваню.

– Теперь понятно, кто есть кто.

Андрей побеседовал с Васей и минут через пять понял, что перед ним сидит грамотный специалист, хотя, из-за того что давно не работает, не знаком с новинками последних двух лет.

«Он сможет быстро наверстать упущенное, – рассуждал в уме Андрей. – Главное, что технически очень грамотен и подкован».

– Вас устроит, если предложу начать работать у нас? – обратился он к Василию.

– Вы серьёзно? – растерялся собеседник.

– Конечно, серьёзно. Только вам придётся хорошо потрудиться и изучить последние достижения области. Но я уверен, что для вас не составит особого труда заполнить пробелы знаний.

– То есть, я буду работать у вас?

– Именно об этом я и говорю.

– И вас не смущает, что я бомж?

– А почему должно смущать?

– Так нас, вроде, и за людей-то не считают, а вы на работу хотите взять, да в такую фирму.

– Вы желаете работать, или предпочитаете оставаться бомжом?

– Чудеса какие-то… – совсем растерялся Василий. – Я же пришёл просто так, ради любопытства. Можно вопрос задать?

– Спрашивайте, – усмехнулся Андрей, предполагая, что через секунду услышит.

– Ваш друг – тот, кто звонил вам… кто он?

– Он писатель. Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин.

– Видишь! – обрадовался Вася и хлопнул Ваню по плечу. – Я был прав. Писатель он, а не мент.

– Что вы решили? – прервал его Андрей. – Будете работать?

– Буду, конечно, буду, – всё еще не веря, выдохнул Василий. – Поверьте, вы не пожалеете, что взяли меня к себе.

В углах его глаз блеснули слезы.

– Прекрасно, – улыбнулся Андрей. – Тогда подождите в приёмной. Сейчас Юлия Алексеевна выйдет и отведет вас к рабочему месту. А чтобы вы привели себя в надлежащий вид, вам, в виде аванса, выдадут определенную сумму денег. Юлия Алексеевна всё решит.

Вася стоял, будто на него столбняк напал, и чувствовалось, что он не может понять: неожиданное предложение устроиться на работу – правда или розыгрыш.

Подобных чудес в жизни не бывает: вчера ты сидел под мостом и грелся у огня, а сегодня – сотрудник серьёзной фирмы.

– У меня нет паспорта, – горько вздохнул Василий, и его руки стали дрожать.

– И этот вопрос решим, – продолжал улыбаться Андрей.

– Чудеса, да и только, – почесал затылок бывший бомж, выходя из кабинета.

– Юленька, ты займись Васей.

– Андрей Владимирович, вы хорошо подумали? Я знаю вас, как доброго человека, но и добродетель имеет пределы.

– Хорошо подумал, более, чем хорошо. Людям надо помогать.

– У меня больше нет вопросов, – пожала плечами Юлия.

– А с вами, – и Андрей повернулся к Ване, – я хотел бы поговорить наедине. Юленька, ты уж не обижайся.

– Конечно, Андрей Владимирович, – встала Юлия. – Пойду заниматься Василием.

– Значит вы актёр, Иван?

– Так и есть, я сыграл немало ролей, – заёрзал Ваня.

В голове у Андрея пронеслось:

- Представим, он на презентации сыграет роль Ферапонтия. Но что с ним потом делать? Ведь не сказать же: «Идите. Вы свою роль отыграли. В ваших услугах больше не нуждаемся»… Оставить?.. И что с ним делать? Нет. Плохой вариант. Вчера он не всё досконально продумал, а сейчас надо как-то решать вопрос».

У него было много знакомых в театральных кругах, и устроить Ваню на работу не представляло особого труда.

«Может, так и лучше, - подумал Анрей. - Если он понадобится, буду знать, где искать.

Вопрос с презентацией повис, и он чётко не решил, как её провести. Главная проблема – всё так организовать, чтобы на торжестве присутствовали и он, и Ферапонтий».

Андрей позвонил в несколько мест, и вопрос с трудоустройством Вани был решён. Тот смотрел на хозяина кабинета, как на живое божество, которому всё по силам.

– Теперь можете идти, – повернулся Андрей к актёру. – Вот вам записка. Найдёте директора театра и передайте её. Он вас представит режиссёру. Надеюсь, что мы ещё встретимся.

Ваня взял конверт и, так же как и Василий, не понимал – он видит сон или чудо свершилось. Что некоторым людям дано, с лёгкостью, между делом, решать вопросы, от которых зависят судьбы людей. Он хотел поблагодарить Андрея, однако с большим трудом смог произнести только: «Спасибо». В горле мужчины стоял ком, и было трудно говорить.

Иван вышел  из кабинета и вертел в руках конверт. В нём, как в волшебной лампе Аладдина, сидел джин, который изменит его судьбу. Добрый волшебник избавит от голода, от сна в ночлежках, от той мерзкой жизни, которую он вёл последние три года. И, главное, что в нём, в Ване, ничего не изменилось. Он – тот же, кем был и вчера, и месяц, и год назад. Однако, что для него было невозможным, недостижимым – по силам обычному конверту, в котором лежит записка в несколько строк, и она – могущественней живого человека. Видимо Вася прав. Иногда в жизни бывают чудеса.

Андрей, после ухода Василия с Иваном думал: «Как же, оказывается, легко сделать что-то доброе и полезное, и как трудно к этому прийти! Неужели, чтобы понять чужое горе, надо потерять любимого человека?! Но всё же, что делать, если состоится презентация книги? Может, придётся прибегнуть к услугам Вани? Он позвал Юлию.

– Ну, как там наш подопечный?

– Деньги ему выданы, и он ушёл. Но придёт ли снова или всё пропьёт – покажет завтрашний день. Простите, Андрей Владимирович, я не совсем вас понимаю. Вы решили изменить профиль фирмы - заняться трудоустройством бомжей и благотворительностью?

– Присаживайся, Юленька, – пригласил Андрей. – Я знаю, что добро наказуемо, но это отнюдь не означает, что не надо помогать людям.

– После отъезда Музы с вами происходит что-то непонятное. Вы очень изменились. Просто не узнать...

– Все хорошо. Для тревог и волнений нет повода.

– Нет, Андрей Владимирович. Повод есть, и не один. Ничего хорошего пока я не вижу. Ваши поступки становятся всё более спонтанными. Не чувствуется той целенаправленности, которая раньше отличала нашу фирму. Простите, что я так резко высказываюсь, но, если так продолжится, в один прекрасный день компания, которая строилась и создавалась годами, рассыплется, исчезнет, станет банкротом. Неужели вам не жалко, что ваши многолетние труды пропадут даром? Вы рассказывали, сколько трудностей преодолели, прежде чем фирма стала той, какой её многие знают.

– Прости, Юленька. У меня есть пара неотложных дел, а потом уеду домой. Хочется немного отдохнуть.

– Если вас одолевает усталость, дела - поправимы, но если безразличие, тогда никакой отдых вам не поможет. Скоро из Эмиратов должна прибыть большая группа предпринимателей. И возглавляет их, не какой-то бизнесмен, а сам Мухаммед Абдул ибн Асиф. Он приходится родственником семье эмира. Вы столько труда приложили, чтобы встреча состоялась, а теперь и не вспоминаете о ней, избегаете даже со мной поговорить. Вспомните, канун Нового года. Вы только про встречу и говорили.

– Видимо, ты права, Юленька. Я постараюсь встряхнуться, и у нас станет лучше прежнего. Обещаю, что очень скоро трудности пройдут. Сама увидишь.

– Хорошо... Посмотрим... – уныло кивнула Юлия.

 Однако, выражение ее лица ясно говорило, что она не верит словам шефа.

Вскоре позвонил Валерий Львович. Разговор начался с того, что печать книги идёт полным ходом и, по всей видимости, к будущему вторнику, через неделю, тираж можно передавать в магазин. Андрей внимательно слушал его. Потом в разговоре образовалась пауза.

– Это все новости, Валерий Львович?

– Андрей Владимирович, – вздохнув, продолжил собеседник. – Вчера у нас был Ферапонтий Пантелеевич. В разговоре он упомянул, что вы предполагаете заняться издательским бизнесом.

– Так и есть, Валерий Львович. Ферапонтий – прав, – подтвердил Андрей. – Предполагается, в сентябре-октябре, открыть собственное издательство. Если быть абсолютно искренним, в качестве руководителя новой структуры, рассматривалась и ваша кандидатура.

В разговор вклинились глухие, восторженные возгласы Серафимы Ильиничны. По всей видимости, она чем-то прикрыла трубку, однако подобная конспирация почти не помогла.

– Но пока рано обсуждать данную тему. Посмотрим, как пойдут дела с книгой Ферапонтия. Затем соберёмся, хорошенько обсудим дела, тогда и решим, стоит ли заняться организацией издательства.

– Понятно... – чуть сник Валерий Львович. – Вы очень правы. Не будем торопить события.

На этом разговор завершился.

«Теперь он сделает всё возможное и невозможное, чтобы книга имела огромный успех, – усмехнулся Андрей. – Странно... Книга меня интересует больше, чем дела фирмы. Такое ощущение, будто она должна принести мне несметные богатства и славу. Впрочем, о чём я? Книга интересует только из-за Любы. В ней описано многое из наших встреч и бесед. Вдруг, один экземпляр, чудом попадёт к ней, и она, прочтя, поймёт, что писалось про нас двоих. Но, если книга будет иметь успех, придётся устраивать презентацию. Как выбираться из такой ситуации? Не бегать же в туалет и непрерывно переодеваться, становясь то Андреем, то Ферапонтием. Времени остаётся всё меньше. Если книга поступит в продажу в среду, презентацию придётся организовать в течение недели, десяти дней. Где же выход? Думай, Андрей, думай!
Опять проблемы. К тому же ещё делегация из Эмиратов… Юлия права. От итогов встречи с арабскими гостями зависит многое. Фирма может получить и большие кредиты по чрезвычайно низким процентным ставкам, и огромные партии товаров по льготным ценам. Зря я ввязался в авантюру с книгой. Оттуда и начались мои неприятности. Писал бы для себя, и не было бы никаких проблем. Нет. Обманываешь ты себя, Андрей. Печатал бы ты книгу или нет, вопрос с Любой не решился бы. Ты надеялся, что с ней всё получится само по себе, а вышло, что пришлось открыть глаза, прочистить уши и понять, что тебя любят. Ты же был похож на глухаря во время тока. Однако пора отдохнуть».

***
Когда он подъехал к дому, скамейка со старушками была пуста.

«Жаль, – вздохнул Андрей. – Они такие добрые. Даже пара слов, перемолвленных с ними, поднимает настроение. Надо, как-нибудь найти время и послушать их воспоминания. Такой поступок для них будет лучшим подарком к весне».

Вечер он опять посвятил чтению своих ранних произведений: «Если хорошо их просмотреть, немного «причесать», можно и вторую книгу издать. А дальше?.. Без Любы писать не получится.

Он был уверен, что она не только его Муза, как писателя, но помогала, чтобы и бизнес развивался успешно. Появись она сейчас, – не возникло бы сомнений, что накопившиеся вопросы решились бы сами по себе. Но где Люба? Где?..

***
Утром, приехав в офис, Андрей увидел в приёмной мужчину. Гладко выбритый, аккуратно причёсанный, посетитель производил весьма приятное впечатление.

– Вы ко мне или к Юлии Алексеевне? – поинтересовался шеф.

– Вы меня не узнаёте? – улыбался мужчина.

– Лицо кажется знакомым, – пристально вгляделся Андрей. – Но, простите, не могу припомнить, где мы встречались.

– Андрей Владимирович, это же я, Василий. Вы вчера меня приняли на работу.

Андрей стоял и не верил своим глазам. Не было больше грязного обросшего Васи. Перед ним стоял совершенно другой человек. Бомж, который вчера сидел у него в кабинете, умер, и вместо него на свет появился инженер Василий.

– Простите меня, – чуть растерялся Андрей. – Вы за сутки так изменились что вас трудно узнать.

– Всего лишь начало, Андрей Владимирович. – Поверьте, вы не пожалеете, что помогли мне.

– Рад за вас, – улыбнулся Андрей. – Чем я ещё могу быть полезен?

– У меня к вам одно предложение, – засмущался Василий.

– Тогда проходите, – открывая дверь, пригласил шеф. – Что за вопрос?

Андрей Владимирович, – начал Василий. – Я перед закрытием нашей конторы разработал новую спутниковую антенну. Однако никому не показал новинку. Тогда люди потеряли интерес к работе, и мысли были заняты вопросами выживания. Вы должны помнить те времена.
Теперь решился вам показать новинку. Может, заинтересует?

Василий достал чертежи и развернул их. Андрей неплохо разбирался в антеннах ещё со времен работы в КБ. Он внимательно рассматривал чертежи и, чем больше вникал, тем яснее становилось, что данное приёмное устройство не имеет мировых аналогов. Некоторые фрагменты устарели, но, при надлежащей замене и доработке, изделие становилось ещё более совершенным. Появилась возможность с делегацией из Эмиратов вести переговоры не только о кредитах и партиях товаров, но и об организации совместного производства спутниковых антенн. Однако Андрей решил всё хорошенько перепроверить. В фирме работало несколько хороших сотрудников, специалистов в этой области. Он вызвал Юлию.

– Юленька, позови тех, кто у нас занимается антеннами, – попросил он.

Через минут тридцать в кабинете шло бурное обсуждение чертежей. Мнение, что аналогов представленной конструкции не существует, было единодушным.

– У меня есть ещё разработки, – радостно улыбался Василий. Надо кое–что восстановить, доработать, после чего покажу.

Когда совещание окончилось, Андрей с Юлией остались вдвоём.

– Ну, что, Юленька? Что ты на это скажешь? Теперь представляешь, какой сюрприз мы готовим Мухаммеду? А ты говорила, что я не занимаюсь подготовкой к встрече.

– Андрей Владимирович, не надо случайность преподносить, как личное достижение. Нам повезло, что Василий оказался порядочным человеком. Но он мог и не прийти. Что бы тогда вы сказали?

– Но он пришёл, Юленька, пришёл. Значит, вчера я был прав, когда его принял на работу. А победителей, как ты знаешь, не судят.

– Все равно, Андрей Владимирович, к встрече надо серьёзно готовиться. Никто нам не выдаст подобные кредиты, если не сумеем доказать, что мы – серьёзные партнеры.

Вся неделя так и прошла в спорах с Юлией. В конце концов, она попросила доверить ей всю подготовку по проведению встречи.
Андрей только и ждал подобного разворота дел.

– Вот и прекрасно, Юленька. Я немного отдохну, приду в себя, а ты решишь организационные вопросы.

Андрей понимал, что с его стороны нечестно пользоваться Юлиной преданностью, но знал и другое. В таком подавленном состоянии он не в силах достойно подготовить встречу, что грозило бы, в лучшем случае, потерей авторитета на мировом рынке, а о худшем не хотелось и думать. Его мысли сосредоточились на поисках решений двух задач: презентация книги, и как разыскать любимую женщину. Необходимо во что бы то ни стало найти Любу, чтобы раз и навсегда разобраться в их отношениях. Создавшаяся неопределённость не могла долго продолжаться. Андрей почти не спал, сильно похудел, осунулся, и, глядя на него, возникала мысль, что он – крайне нездоровый человек, страдающий тяжким недугом.

***
В понедельник, с самого утра, на работу позвонил Валерий Львович и сообщил, что к середине дня тираж книги будет переброшен в магазин, и ему бы хотелось повидать его. Андрей предложил приехать в офис.

Вскоре гость сидел у него в кабинете. Поговорив о завтрашнем дне, Валерий Львович осведомился, ждать ли Андрея в магазине. Шеф пообещал, что непременно зайдёт, а Ферапонтий Пантелеевич уже предупреждён. Он завтра, в магазине с самого утра будет раздавать автографы покупателям книги. Затем Андрей достал из ящика пакет и протянул его Валерию Львовичу.

– Это премиальные за ваши труды.

– Но мы же рассчитались, – покраснел Валерий Львович.

– Потому и говорю, что премиальные, – улыбнулся Андрей. – Вы проделали большой объём работы, и деньги, по праву, принадлежат вам.

Валерий Львович стал рассыпаться в благодарностях, и не скажи Андрей, что он должен срочно выйти, ему пришлось бы выслушивать хвалебные оды, как минимум – час.

Стоило гостю уйти, Андрей вызвал Юлию и предупредил, что завтра его не будет на работе. Женщина настолько привыкла к его непонятным исчезновениям, что даже не поинтересовалась, о каком спешном деле идёт речь. Она усиленно готовилась к встрече делегации, и дел было, невпроворот. Затем Андрей вызвал Василия, и поинтересовался, как идут дела с корректировкой чертежей антенны. Порадовался известию, что к середине будущей недели они будут завершены. Теперь он знал, что с Юлиной подготовкой и наличием проекта Василия, успех встречи можно считать гарантированным.

Андрей ещё долго оставался на работе. Домой ехать не хотелось. Он и радовался, и боялся, что завтра начнётся продажа книги. Оставалось только решить ряд вопросов, но он всё хорошенько продумал. Утром появится в магазине, а потом, сославшись на массу дел и возмутившись непунктуальностью Ферапонтия, уедет. Быстро загримируется на вокзале, и вернётся обратно. Кроме того, решил выпить рюмку коньяка, чтобы создалось впечатление, якобы Закадыкин, для бодрости духа, слегка выпил, вследствие чего и опоздал. Потом Ферапонтий отлучится минут на пять. В этот момент он, Андрей, позвонит Валерию Львовичу, и скажет, что застрял в пробке и не сможет подъехать к закрытию магазина. А в среду даст возможность председателю «Литературной Комиссии» подробно рассказать, как шла продажа книги.

***
Вернувшись домой, Андрей лёг спать пораньше. Он знал, что завтрашний день будет очень трудным. Однако если всё пройдёт успешно, наступит временное облегчение.

Встав утром, он быстро оделся и долго ходил по квартире. Потом достал привычный камуфляж, тщательно проверил его, аккуратно сложил в сумку и вышел.

Бабульки уже находились на своём «боевом» посту. Он поздоровался с ними, и надеялся пойти дальше, но тут одна из старушек его спросила:

– Андрей Владимирович. Что-то давно Ферапонтия Пантелеевича не видно? Уж не приболел ли он?

– Здоров наш Ферапонтий, здоров, мои хорошие, – пришлось остановиться Андрею. – Он мне обещал, что вскоре специально придёт, чтобы поговорить с вами. Так что приготовьтесь, бабоньки, исповедоваться.

– Мы давно готовы, Андрей Владимирович. – Я все помню про своего грузина. Час за часом могу рассказать, как мы любили друг друга, как познакомились.

– Вот и отлично, – заспешил Андрей. – Мне пора! Очень тороплюсь...

– Конечно, идите, – закивали старушки. – А мы тут посидим, чуток под весенним солнышком, погреемся. Старое вспомним, молодость нашу. Мы ведь не всегда были такими. И танцевали, и веселились, так что есть, о чём поговорить. Это вы, молодые, вечно в бегах да в бегах. А про душу не забывайте. Господь всё видит, обо всём знает. Но, вы – добрый человек. Он вам поможет. Всё будет хорошо.

Старушки растрогали Андрея.

– Я за вас свечку поставила, – улыбнулась одна из них. – Уж больно вы мне симпатичны.

Андрей настолько растерялся, что не нашёл слов, чтобы ответить. Он быстро закивал головой, улыбнулся и направился к машине.


МУЗА. ГЛАВА 8

Грузин

Минут через пять он уже был у магазина, который только открылся.

Серафима Ильинична и Валерий Львович находились в помещении, где ровными стопками высились ряды свежеотпечатанных книг. Валерий Львович представил Андрею Серафиму Ильиничну, щеголявшую в неописуемом наряде. На ней было кремовое платье всё затканное большущими розами. На плечи накинут невероятных размеров платок с такими же цветами. Шею украшало ожерелье из кораллов вперемежку с кусочками серебра, инкрустированного красным деревом, а мочки ушей еле выдерживали тяжесть серёг опять же в виде роз. При малейшем движении хозяйки весь розарий начинал двигаться и переливаться. Зрелище было непередаваемое. Но завершающим аккордом был пояс на платье. Пряжка, представлявшая громадную розу, спускалась вниз, как бы подчеркивая, что и под платьем находится, не менее прекрасный цветник.

Серафима Ильинична весьма тепло встретила Андрея и без умолку стала передавать всё, что много слышала о нём от Валерия Львовича, что ей не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение столь выдающейся личностью. Каждое слово сопровождалось такой мимикой, что Андрей начал бояться, как бы с лица женщины не отпали густо наложенные румяна.

– Ну, где же Ферапонтий? – все время оглядывался по сторонам Андрей.

– Фера – гений нашего времени, – не переставая, повторяла Серафима Ильинична.

– Однако я не могу больше ждать, – стал торопиться Андрей. – У меня назначена встреча с одним бизнесменом. Он – разносторонний специалист, кладезь информации. Среди прочих вопросов намечаю с ним обсудить и специфику книгоиздания.

Услышав слова Андрея, Валерий Львович тут же засуетился.

– Конечно-конечно. Я всё понимаю... Очень важная встреча… Вы идите и не волнуйтесь. Поверьте, всё будет в порядке.

– Идите, идите, – подхватила Серафима Ильинична. – Если Валерий Львович здесь, на боевом посту, наши дела пойдут без сучка и задоринки.

Напоследок Андрей ещё раз возмутился поведением Ферапонтия, откланялся и вышел.

Через минут двадцать в магазин вошёл Закадыкин. От него слегка несло спиртным, и было видно, что писатель в ударе. Он поцеловал руку Серафиме Ильиничне, отчего та покраснела и засмущалась. Тепло поздоровался с Валерием Львовичем и почётно уселся на широкий, заранее приготовленный для него, стул.

– Ну, можно начинать! – торжественно произнёс Валерий Львович и подозвал продавщицу.

Та открыла секцию и продажа началась. Минут через пять подошли первые покупатели.

– Знакомьтесь. Пред вами автор бессмертного творения, – представила Ферапонтия Серафима Ильинична. - Он подпишет купленные книги, и ваши потомки с благодарностью будут вспоминать и рассказывать о вас, ибо в доме есть книга с автографом Ферапонтия Пантелеевича Закадыкина.

Андрей сидел и думал: «Такая и сдохшую кобылу продаст как орловского рысака. Врождённый талант убеждать людей покупать то, что им вовсе не нужно».

Возгласы Серафимы Ильиничны, строгий вид Валерия Львовича и импозантная внешность Ферапонтия вкупе привели к тому, что через полчаса у секции толпился народ. Продавцы не успевали подносить всё новые и новые стопки книг. Закадыкин их быстро подписывал, а Серафима Ильинична продолжала заниматься рекламой.

К середине дня стало ясно, что успех книге обеспечен. Валерий Львович сиял от счастья, а пояс Серафимы Ильиничны и вовсе съехал вниз, что привлекало и веселило народ.

Когда до закрытия магазина оставалось около часа, Ферапонтий встал и предупредил, что ему надо минут на пять выйти.

– Понятно, понятно, – кивнул Валерий Львович.

Он был вне себя от счастья. Тут к нему подошла продавщица и сообщила, что его срочно зовут к телефону. Звонил Андрей. Он пожаловался, что застрял в длинной пробке и к закрытию магазина никак не успеет. Одновременно, не подчёркивая, как бы между прочим, намекнул, что встреча с бизнесменом придала уверенность заняться книгоизданием.

– Не спешите, Андрей Владимирович. Здесь всё под контролем, – стал успокаивать Валерий Львович.

Они договорились, что встретятся завтра в офисе.

Когда магазин закрывался, выяснилось, что большая часть тиража распродана. Все трое настолько устали, что прощание не затянулось.

– Ну, кажется, пронесло, – выйдя на улицу, облегчённо вздохнул Ферапонтий и направился в сторону припаркованной машины. От нервного напряжения он буквально валился с ног. Ему не терпелось поскорее попасть домой и лечь.

***
Вот, наконец, и спасительный диван. Только сейчас Андрей ощутил, насколько измотался за последние недели.

«Эх, – тихо вздохнул он. – Люба даже и не знает, что сегодня у меня был большой успех, и его львиная доля принадлежит ей».

Одновременно он понимал, что сегодняшний день – его последний успех. Выйдет ещё одна книга, а после исчезнет Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин. Он успел полюбить своего двойника, во многом олицетворявшего Андрея, работающего в КБ, в котором не было жёсткости и хватки бизнесмена. Андрея, Андрюшу, который, получая зарплату, был гораздо счастливей Андрея Владимировича, владельца крупной фирмы. И скорее всего, тот Андрей сразу бы понял, что Люба любит его.

Он лёг и мгновенно заснул. Ему снилась Серафима Ильинична, которая что-то хотела ему продать, а он никак не желал покупать. Тогда продавщица горько заплакала, и весь румянец потёк по щекам. А он, видя слёзы, сжалился и купил. Однако, что ему продали, так и не понял. А когда в машине стал рассматривать покупку, увидел в руках колоду карт, в которой все короли были Валерием Львовичем, а дамами – Серафима Ильинична.

Утром, проснувшись, Андрей почувствовал не бодрость, а ещё большую усталость. Но, пересилив себя, быстро оделся и вскоре был на работе. Не успел войти в кабинет, как зазвонил телефон. На связи был Валерий Львович. Он в подробностях рассказал Андрею, как прошёл вчерашний день, что не ожидал подобного успеха и, по всей видимости, тираж книги придётся значительно увеличить.

Одновременно Валерий Львович поинтересовался, намеревается ли Закадыкин устроить презентацию. Андрей внимательно выслушал, и сообщил, что Ферапонтий вечером был у него и рассказал, как шла продажа. Что касается презентации, она должна состояться, но он, видимо, не сможет на ней присутствовать, так как в ближайшие дни выезжает за рубеж. Однако очень надеется, что Валерий Львович её прекрасно организует, а Юлия Алексеевна во всём поможет. Валерий Львович еще долго говорил, по нескольку раз повторяя ранее сказанное. Андрей давно понял, как с ним надо разговаривать. Он пообещал, что в случае, если презентация книги пройдёт успешно, труды организатора будут соответственно оценены.

– Тогда я не буду отнимать у вас времени и немедленно начинаю готовиться к важному мероприятию, – засуетился Валерий Львович, и разговор быстро завершился.

***
Меж тем сроки приезда делегации из Эмиратов приближались. Работа с чертежами антенны подходила к завершению, а Юлия успевает подготовить необходимые финансовые документы и проекты договоров. К моменту приезда делегации они будут готовы.

До презентации было дней шесть-семь, и появилась возможность немного отдохнуть. Андрей позвал Юлию.

– Мне, как видно, придется выехать в командировку в Европу на несколько дней. С Валерием Львовичем вы знакомы, так что придется тебе помочь ему в организации презентации книги Ферапонтия Пантелеевича. Сейчас Закадыкина нет в городе. Он в краткосрочной творческой командировке, но дня через три – четыре, непременно появится. Ты с ним незнакома, но, поверь, он весьма занимательный человек. Я надеюсь, что подружитесь.

– А когда вы уезжаете? – поинтересовалась Юлия.

– Наверно послезавтра. Вылечу сначала в Германию, а оттуда в Голландию. Придётся тебе, Юленька, опять меня выручать.

– Всё будет по высшему классу Андрей Владимирович. Не волнуйтесь. Вот только одного не возьму в толк. С каких пор вы стали меценатом?

– Ферапонтий Пантелеевич – талантливый человек. Я его знаю с детства. Но мы давно не встречались. А сейчас, он подряд занял на конкурсах призовые места, вышла его книга, так что не помочь ему будет бессовестно с моей стороны. Друзей детства не забывают. Будет правильно, если мы начнём поддерживать молодые таланты в сфере искусства и литературы. Времена сейчас такие, что способным людям надо помогать. Кстати, как там Василий?

– Трудится, – улыбнулась Юлия. – Вы помните, как я, сначала, негативно отнеслась к нему, но, как говорят, часто первое впечатление обманчиво. Теперь знаю, что ваше решение принять его на работу было очень верным.

– Через пару дней решится вопрос его паспорта, и он окончательно распрощается с прошлым, – задумчиво произнёс Андрей. – Кстати, и это тоже поручаю тебе. Всё согласованно, и проблем не должно возникнуть.

– День прошёл незаметно, а вечер Андрей провёл дома один. Идти никуда не хотелось. Чтобы скоротать часы, он ещё раз просматривал свою книгу. Теперь, когда, с момента её написания прошло достаточно времени, он видел все огрехи и отмечал для себя, что можно было лучше изложить, и какие места необходимо акцентировать. Когда утром он приехал в офис, Юлия поджидала его в приемной. У неё был растерянный вид.

– Что-то случилось, Юленька?

– Андрей Владимирович. Почему вы сами не подарили мне розы, а положили на стол у меня в кабинете?

– Какие розы? – замотал головой Андрей.

– Так это не ваши цветы?

– Поверь, Юленька, я с огромным удовольствием подарил бы тебе самые лучшие розы, и мой промах, что не сделал этого.

– Тогда откуда они у меня на столе? Интересно, кто их мог положить?

– Могу только сказать, что у тебя появился тайный воздыхатель. Что плохого? Ты на себя посмотри, какая красавица!

– Тогда я пойду, – засмущалась Юлия. – Все же интересно, кто принёс цветы?

– Завтра я улетаю. Давай сегодня посмотрим, что ещё необходимо сделать до приезда гостей. Хотя у нас в запасе почти месяц, но бумаги должны быть готовы, дней через двадцать. Это окончательный срок.

День прошёл в заботах. Пару раз звонил Валерий Львович, и сообщил, что вопрос с залом уже решён, а пригласительные билеты на презентацию начнут рассылать через два дня. Андрей вновь подчеркнул, что уезжает в командировку, и всеми вопросами в его отсутствие будет заниматься Юлия Алексеевна.

Просмотр дел завершился только к вечеру.
Андрей подвёз Юлию до дома, а вскоре уже и сам расхаживал по своей квартире. Теперь надо было подготовиться к встрече с Юлией в качестве Ферапонтия. Наученный горьким опытом, что женщины любят ушами, и сотрудница тоже может узнать его голос, он продумывал, как организовать встречу. Потом улыбнулся и понял, что появилось верное решение.

Утром он вышел, и сам подошёл к старушкам.

– Я должен уехать в командировку на неделю и у меня поживёт Ферапонтий Пантелеевич. На этот раз, у вас будет возможность с ним часто общаться. Надеюсь, что вскоре, он подъедет сюда.

Часа через полтора во двор въехало такси, и из него вышел Ферапонтий Пантелеевич. Радостям и восторгам старушек не было предела. Закадыкин подарил каждой по экземпляру своей книги с дарственной надписью. Старушки с восхищением смотрели на него, а подаренные книги держали как святыни.

– Ну, мои родные, – присел рядом Ферапонтий. – Теперь я – само внимание и готов вас слушать.

Старушки засмущались и повернулись к Матрёне.

– Давай, не стесняйся, расскажи товарищу писателю про своего грузина.

Та порозовела и стала теребить кончики платка.

– А что рассказывать-то. Любили мы друг друга и всё.

– Как это любили и всё? – возмутились старушки.

– Ты Ферапонтию Пантелеевичу подробно обо всем расскажи. Смотри, какую он книгу написал про любовь. Так что, Матрёна, не юли и рассказывай.

– А с чего начинать-то? – растерялась старушка и повернулась к Закадыкину.

– С самого начала и начните. Как познакомились, где познакомились, потом слова сами по себе потекут.

– Познакомились мы с ним в госпитале, – вздохнула Матрёна. – Война уже шла к концу, было начало весны. Я в том госпитале санитаркой работала. Прихожу как-то утром, а на кровати новенький лежит. Спал он тогда. Укрылся с головой, только усы и были видны. Я и не знала, что он грузин. Звали его - Реваз. Я такого имени и не слыхала. Потом, часа через два, он проснулся. Сначала мне даже не понравился. Уж больно волосат был. А глаза, - страх, как красивы. И ещё постоянно улыбался. Я уже знала, что он легко ранен и скоро пойдёт на поправку. Подошла к нему и спрашиваю: «Вам чего-нибудь надо?»  Он внимательно посмотрел на меня и отвечает: «Нэт. Нычего нэ надо».

Только я от него отошла, а он, как начал стонать… как начал стонать!
Я подбежала к нему и спрашиваю: «Что у тебя болит, голубчик?» А он показывает на сердце и говорит: «Сэрдцэ болит. Очэн болит». Я аж перепугалась. Думаю, чем же ему помочь? Лучше за врачом пойду. А он продолжает: «Нэ надо врача. Ты просто посиди рядом со мной и бол пройдёт».

Я и присела. Он ещё минут пять хватался за сердце, но, потом, вижу, лучше ему стало. Только шагов на пять отошла, он вновь начал охать. Я опять подбежала, присела, ему вскоре полегчало. И, чем больше я на него смотрела, тем больше он мне нравился. Через полчаса вроде бы заснул. Я тихо поднялась, но не успела сделать и нескольких шагов, опять раздались стоны. Так и просидела с ним весь день рядом. Когда настало время обеда, он сказал, что ему трудно самому кушать, так я его с ложки и покормила. А уже ночью, когда все спали, вдруг он, бедненький, вновь начал метаться. Ну, я и решила, что жар у него. Наклонилась, чтобы лоб потрогать, а он обнял меня, стал целовать, и шепчет: «Нэ кричи. Лудэй разбудишь. Им надо спат, чтоби поскорее поправились». И так жарко целует, так сладко, что я и сама не удержалась и поцеловала его.

Тут старушки дружным хором воскликнули: «Как же она его любила!»

– Так и целовались до утра. А утром Реваз мне говорит: «Я, как увидэл тэбя, Матрёна, так сразу и полубил».

После смены ушла домой, а сама не могла дождаться, когда настанет очередное ночное дежурство – днём целоваться нельзя.

Так и обнимались, и целовались по ночам. А потом он пошёл на поправку. Быстро начал крепнуть. Видимо, любовь помогала. Вскоре уже самостоятельно ходил. Но всё равно заставлял кормить его. Словно дитя малое... А мне это одно удовольствие доставляло. Сижу, улыбаюсь, шепчу ласковые слова и с ложки кормлю. И он мне тихо шепчет: «Лублу я тэбя, Матрёна. Жит бэз тэбя не могу. Во снэ ти минэ снишся».

Потом настало время его выписки. Тут и начали мы с ним у моей подруги дома встречаться. Я и не замечала, сколько ночей не сплю. Казалось, что только вечер начинается, а уже светает. Да и ночей нам не хватало. Уже решили: «Вот, война закончится, и поженимся».

Жили мы с ним душа в душу. Он мне столько ласковых слов говорил и на русском, и на грузинском. Я уж на грузинском и позабыла. За всю свою жизнь я потом столько ласки не получала.

– Видите, Ферапонтий Пантелеевич, какая любовь бывает! – опять воскликнула одна из старушек.

– Потом война с Японией началась. Опять призвали Реваза. Помню, провожала его на вокзале. Он всё смеялся и говорил: «Вот, Матрёна, сейчас разобьём япошек, вернусь и поженимся. У нас должно быть много детей».

Уехал он, а я стала писем ждать. Вскоре получила одно. Писал, что всё у него хорошо, и скоро война закончится. А потом пришла похоронка. Коротенькая…Было написано, что геройски пал при освобождении какого-то города в Китае. Я, как прочла похоронку, так вся похолодела, а что было потом, и не помню. Пришла в себя только в больнице. Врач сказал, что дитё было у меня, но не выжило.

После такого горя долго не могла в себя прийти. Затем вновь весна пришла. Тут за мной, покойный, Михал Фомич стал ухаживать. Не любила я его, но вышла замуж. А потом как-то стерпелось. Дети у нас родились. Так и прошла моя жизнь. Но я всегда вспоминаю моего Реваза, и свечки за упокой его души ставлю. Скоро и меня земля заберёт, там с Ревазиком моим и встретимся снова.

– Как же она, бедненькая, любила! – запричитали старушки. – Посмотрите, товарищ писатель, какая любовь на этом свете бывает!

Андрей же думал: «Вот, сидит женщина, которая любила всего несколько месяцев, а помнит всю жизнь. Как же было тяжело Любе несколько лет его любить и чувства хранить в тайне, копить в душе! Никому ничего не рассказывать. Лишь ему одному могла сказать. Как же он очерствел душой, что не заметил того, чего нельзя было не увидеть? Каким же стал бездушным, самодовольным и самовлюбленным, что не почувствовал ничего? И только сейчас начинает осознавать, что выздоравливает душой. Но какую цену придётся уплатить за просветление? Найдёт ли он Любу?

– Ну, что Ферапонтий Пантелеевич? – прервала его размышления одна из старушек. – Будете об этом писать?

– Грустная история…, – вздохнул Закадыкин. – Очень грустная… Не знаю даже, что и сказать. Вы все такие хорошие, такие добрые. Я постараюсь, бабоньки, очень постараюсь…

Он встал и поднялся к себе домой. История Матрёны совсем расстроила его и выбила из колеи. Он постоянно ходил по квартире и вспоминал свои встречи с Любой, как в беседах с ней иногда рассказывал ей смешные истории, связанные с женщинами. И она ни разу не выдала себя, смеялась вместе с ним. Но что творилось у неё на душе?..

День так и прошёл в воспоминаниях. Только два раза ему пришлось позвонить от имени Ферапонтия. В первый раз связался с Юлией. Надо было проверить, узнаёт ли она его голос по телефону. При разговоре Андрей непрерывно кашлял, хрипел, говорил, что немного приболел. Юлия ему сообщила, что получила указание от шефа оказать содействие во всём, что связано с презентацией. Договорились, что завтра встретятся в офисе. Потом позвонил Валерию Львовичу. Трубку взяла Серафима Ильинична, и сообщила, что Валерия Львовича нет на месте. Андрей опять долго кашлял и жаловался, что, видимо, простудился в магазине.

– Ангел наш, – сочувствовала Серафима Ильинична, – вам нельзя болеть, ни в коем случае нельзя. Валерий Львович поехал получать пригласительные билеты.

Закадыкин попросил сообщить, что договорился с Юлией Алексеевной о встрече на завтра. Серафима Ильинична заверила, что всё исполнит, и пожелала ему скорейшего выздоровления.

– Фера, – постоянно повторяла она. – Вы сами не знаете, какой вы прекрасный человек. – Вам надо при жизни поставить памятник. Такие люди, как вы, рождаются раз в столетие. Берегите себя, Фера. Отныне вы принадлежите не только себе. Вы – достояние и гордость нации.

Андрей стал сильно кашлять и пожаловался, что плохо слышит. Это был единственный способ поскорее завершить разговор.

***
На следующий день, в назначенное время, он вошёл в офис и поднялся в кабинет, где его уже ждали. Долго знакомился с Юлией, говорил, что она весьма приятная женщина, рассыпался в комплиментах. Но постоянно хрипел, горло его было перевязано, и он предупредил, что ему очень трудно говорить. Во время разговора к Юлии вошёл Василий. Он внимательно посмотрел на Ферапонтия, потом улыбнулся и подошёл к нему.

– Не узнаёшь меня?

Ферропонтий посмотрел и прохрипел, что, видимо, Василий обознался.

– А помнишь мост? Мы сидели под ним и грелись у огня?

Тут Ферапонтий радостно улыбнулся.

– Вспомнил. Тебя, кажется, Васей зовут.

– Точно, – рассмеялся Василий. – А ведь я ещё тогда тебя раскусил. Понял, что ты писатель.

Они стали вспоминать, как пили водку. Приход Василия был, как нельзя, кстати. После их разговора у Юлии, при всём желании, не могло бы возникнуть сомнений, что он - Андрей. Представить, как шеф сидит под мостом с бомжами, греется у костра и пьёт водку из горлышка, было выше её фантазии.

Разговор быстро завершился. Валерий Львович получил деньги, и все разошлись по своим делам. До назначенной презентации оставалось четыре дня. Договорились, что за день до торжества они опять соберутся, чтобы окончательно уточнить детали.

Дни Андрея проходили в задушевных беседах со старушками и в телефонных переговорах с Валерием Львовичем и Серафимой Ильиничной. Однако он всё сильнее кашлял, хрипел и никак не мог поправиться. Когда накануне мероприятия они встретились у Юлии, он почти не говорил, только кивал головой и прохрипел пару фраз.

– К презентации книги всё готово, – доложил Валерий Львович.

Предполагалось провести её по следующему плану: Валерий Львович представляет гостям Ферапонтия Пантелеевича. Потом несколько писателей делятся своими впечатлениями о книге, после чего, с кратким словом, выступает герой торжества. Затем гости проходят в другой зал, где будет накрыт стол а-ля фуршет из бутербродов и выпивки.

Юлия с Ферапонитием были довольны подобным сценарием, и оставалось только надеяться, что презентация пройдёт именно так, как её описал Валерий Львович.


МУЗА. ГЛАВА 9

Презентация

В назначенное время в зале потихоньку начали собираться гости. Повсюду лежала книга Закадыкина с его автографом. Люди подходили, смотрели их, перелистывали. Желающие могли взять экземпляр с собой.

Вскоре появились и Валерий Львович с Серафимой Ильиничной, одетой в длинное платье в красно-чёрных тонах, сплошь состоящее из воланов. Шея была обвязана большим газовым платком цвета пурпура. Такого же оттенка – и перчатки до локтя, а в руках красовался большущий веер с изображением павлина. Уши оттягивали серьги из нескольких, сплетённых между собой колец. Аналогичное ожерелье, позванивающее при каждом вдохе и выдохе, украшало грудь. В её высоко взбитых волосах красовалось перо. Словом, Серафима Ильинична была в полной форме.

К микрофону подошёл Валерий Львович. Он минут десять представлял достоинства презентуемой книги, после чего представил гостям автора произведения. Ферапонтий Пантелеевич раскланялся и хриплым голосом поприветствовал гостей, сказав, что очень рад видеть столь уважаемых людей, уделивших внимание его скромной персоне. После него выступил ряд известных критиков и писателей. Все они высоко отзывались о книге, говорили, что она бесспорно заслуживает внимания, а сам Ферапонтий Пантелеевич – талантливый, самобытный писатель, который, как они надеются, ещё не раз порадует своим творчеством читателей.

Слово опять взял Закадыкин и поведал, что его вдохновила одна женщина, которую он очень любит и которой обязан тем, что начал писать. Во время выступления он постоянно хрипел, голос от волнения срывался, и ему пришлось несколько раз извиняться, что слегка приболел. Его выступление слушали с большим вниманием, а, когда писатель рассказал, что большая любовь к женщине вдохновила его, Серафима Ильинична растрогалась, и по её щёкам потекли слезы.

Наконец, официальная часть мероприятия завершилась, и гости перешли в следующий зал, где стояла выпивка и холодные закуски. Повсюду зазвучал смех, и было видно, что люди довольны презентацией.

Ферапонтий Пантеллевич переходил от одних гостей к другим, что-то говорил, но, из-за сильной простуды его голос совсем сел и было трудно понять, что он хочет сказать. Потом он подошёл к Юлии, поблагодарил её за оказанную помощь, пожаловался на плохое самочувствие и предупредил, что должен покинуть высокое общество. Он сообщил и Валерию Львовичу, что еле держится на ногах, и его температурит.

– Идите и ложитесь, Фера, – сочувствовала Серафима Ильинична. – Я вижу, наш гений, вам совсем плохо. Постарайтесь поскорее поправиться, чтобы мы опять увиделись.

Валерий Львович заверил Ферапонтия, что за всем проследит. Сам проводил его до дверей, усадил в такси и вернулся в зал.

Презентация была в полном разгаре. Серафима Ильинична подходила, то к одной группе гостей, то к другой и рассказывала, как она, впервые познакомившись с Закадыкиным, сразу же поняла, что перед ней стоит великий талант.

– Сколько трудов приложил Валерий Львович, чтобы книга вышла в свет, – постоянно повторяла она.

Тут, в зал, вошёл Андрей. Увидев его, Валерий Львович поспешил навстречу.

– Рад вас приветствовать, Андрей Владимирович. Мы не надеялись, увидеть вас здесь.

– Я сам думал, что не успею, – улыбался Андрей. – Но подвернулся очень удачный рейс, и теперь я с вами. А где же сам виновник торжества? Хочется поздравить его.

Валерий Львович рассказал, что Закадыкин не здоров, и ему пришлось покинуть гостей.

– Ничего, – кивнул Андрей. – Завтра я его увижу и поздравлю. Мы его быстро поставим на ноги.

К Андрею подошла Юлия.

– Я благодарен тебе, Юленька, что всё прекрасно организовано.

Женщина рассказала, что успела познакомиться с Закадыкиным, и он показался ей весьма интересной личностью. Не пропустила и того момента, как встретились Ферапонтий с Василием, и вспоминали про своё знакомство под мостом.

– Закадыкин – колоритная личность, – стал поддакивать Андрей. – Если бы ты познакомилась с ним поближе, непременно бы заметила, какая у него светлая душа.

В беседах, то с Юлией, то с Валерием Львовичем, то с другими гостями прошёл вечер. Презентация завершилась далеко за полночь, и гости стали расходиться.

Вернувшись домой, Андрей повалился в кресло. За вечер он страшно устал, вымотался, но главное – презентация осталась позади и прошла гладко. Никто ничего не заподозрил. Если Юлия не смогла разобраться, больше никто ничего не поймёт. Кроме того, все изрядно выпили и вряд ли запомнят, ушёл ли Ферапонтий или весь вечер был в зале. Андрей был очень доволен, что можно немного расслабиться. Все видели, что Ферапонтий не здоров. Можно при случае сказать, что он пока болеет, а потом – что уехал немного отдохнуть. Появилась возможность недельки две побыть только Андреем.

***
Когда утром Юлия пришла на работу, первое, что бросилось ей в глаза – был букет роз, лежавший на её столе. Когда она в прошлый раз увидела розы, первая мысль была, что их подарил Андрей. Но, поговорив с ним, убедилась, что он к цветам не имеет отношения.

– Кто же принёс розы? – задумалась Юлия.

Минуло уже пять лет, как она развелась. За эти годы она не избегала мужчин, но встречи были случайными. Потом она полюбила Андрея, но знала, смирилась с мыслью, что шеф никогда ей не будет принадлежать. Она видела, какой беспорядочный образ жизни он ведёт и, предложи ей Андрей сблизиться – она бы не согласилась. Её не устраивало быть очередной женщиной из его богатого списка. Кроме того, после разрыва отношений, пришлось бы уйти из офиса. Вот почему она продолжала любить Андрея, но не искала взаимности. Ей бы очень хотелось, чтобы они поженились, и он принадлежал только ей. Но чудес не бывает, и она понимала, что подобный вариант невозможен. Постепенно мужчины ушли из её жизни, а жизнь сосредоточилась на работе и сыне. Мальчик рос и требовал всё большего внимания. Юлия отвыкла, чтобы в ней видели женщину, забыла, что существуют цветы и прочие мелочи, которые приятны и дороги любой женщине. Единственный мужчина, от которого она изредка получала подарки, опять же был Андрей. Но то были дружеские знаки внимания, которые ничего не означали.

Сейчас Юлия смотрела на розы и пыталась разобраться, кто же мог их подарить. Было понятно, что человек, принёсший цветы, питает к ней определенные чувства. Если кто-то из сотрудников фирмы, почему бы самому не подарить? Что сдерживает? Загадка… Надо отгадать…
Женщина в уме перебирала всех мужчин фирмы, которые могли быть влюблены в неё. Таковых набралось более десятка – и пробовать догадаться, кто из них мог подарить цветы, не имело смысла.

«Ладно, – вздохнула Юлия. – Однако розы ни в чём не виноваты».
Она их поставила в вазу, ещё раз полюбовалась цветами, после чего приступила к работе. Вскоре к ней зашёл Андрей. Выглядел он отлично, но в глазах поселилась тайная грусть.

«Интересно, – подумала Юлия, – кто эта Муза, что за женщина, если шеф так изменился?»

– Прекрасные цветы! – отметил Андрей.

– Да… Пришла утром на работу, а они лежат на столе…

– Юленька, рассмеялся шеф, – кто-то на тебя глаз положил и очень серьёзно. Просто так цветы не дарят и не приносят тайком. На такие поступки способен только любящий мужчина.

Юлия смутилась, покраснела и стала улыбаться.

– Пора за дело, Андрей Владимирович.

Она ознакомила шефа со всеми новостями, которые произошли в его отсутствие, и поинтересовалась, как прошла командировка.

Андрей отделался парой, ничего не значащих, фраз.

– Вчерашняя презентация удалась, – сменил он тему. – Спасибо тебе, Юленька, за всё, что ты сделала для Ферапонтия Пантелеевича.
Разговор снова пошёл о делах фирмы, что все чертежи антенны завершены, и подготовка к встрече идет по графику. Заодно Юлия упомянула, что Василию выдан новый паспорт.

– Вот видишь, – искренне обрадовался Андрей. – Получается, что я мешаю всем работать, – и рассмеялся.

– Скажите тоже, – поджала губки Юлия. – Вся стратегия по развитию фирмы принадлежит вам. Мы же только выполняем указания. Я отлично помню, какой была наша организация пять лет назад – есть с чем сравнивать.

– Ну, Юленька, теперь нам надо заняться окончательной подготовкой к встрече делегации. Ещё раз, на всякий случай, просмотреть документы.

Когда он вернулся к себе в кабинет, позвонил Валерий Львович. Он ещё раз хотел услышать мнение Андрея относительно презентации.

– Мероприятие  было прекрасно организовано, – хвалил его Андрей. – Я вчера поздно вечером заехал к Ферапонтию Пантелеевичу. Он совсем разболелся. Очевидно, немного полежит, а потом, дней на десять, поедет куда-нибудь на юг отдохнуть. Но, после его приезда, вам, Валерий Львович, придётся вновь ему помочь. Он хочет вторую книгу выпустить. Условия будут такими же, как при издании первой. Вы - согласны?

В трубке послышалось какое-то бульканье и тихий перезвон. Очевидно, шею Серафимы Ильиничны украшало очередное, неподражаемое ожерелье.

– Непременно помогу, Андрей Владимирович.

И ещё. Я бы хотел встретиться с вами и окончательно переговорить относительно открытия издательской фирмы.

Перезвон и бульканья приобрели угрожающий характер.

– После того, как проводим делегацию из Эмиратов, вплотную займемся данным вопросом. Хватит вам столько времени проводить в обшарпанном и сыром здании комиссии.

Чувствовалось, что Валерий Львович растерян и не знал, что ответить. В трубке раздались плохо разбираемые звуки, похожие на мычание.

– Я всё понял, – слегка усмехнувшись, поддержал его Андрей. – Давайте, через неделю вновь созвонимся. Валерий Львович видимо очень медленно опускал трубку, так как в ней слышались восторги Серафимы Ильиничны.

– Валерий Львович! – восклицала она. – Вы – мой Король. Я навеки покорена вами и сдаюсь...

***
Неделя прошла в хлопотах по приему гостей. Уже было известно, что делегация прилетает в среду вечером. Финансовые документы были в идеальном порядке, проекты договоров отпечатаны, чертежи антенны готовы. Оставалось только решить пару вопросов с организацией отдыха гостей. Согласно договоренностям, Андрей ждал от делегации из Эмиратов крупные денежные займы, заключение договоров на долгосрочную поставку бытовой аппаратуры и, если им понравится конструкция антенны – возможность составить протокол о намерениях, по организации совместного предприятия для её выпуска. Подобные изменения означали качественную перестройку бизнеса, его диверсификацию. Фирма Андрея стала бы производственно-торговой и, тем самым, её ранг резко бы повысился.

Многие бизнесмены всячески избегали заниматься выпуском товаров, так как реальной прибыли приходится ждать весьма долго. Андрея же постоянно привлекала идея организации собственного производства – возвращения в молодость, когда он внедрял на предприятиях разработки КБ. Но что именно производить, как найти рынок сбыта – подобные вопросы не находили конкретных решений. Благодаря приходу нового сотрудника, организация производства становилось реальностью. Тем более, Андрей, просмотрев, что ещё в запасе имеет Василий, понял, что ему одному не справиться. Необходимо принять новых людей, найти помещения – словом всё, что требуется для выпуска наукоёмкой продукции.

– Эх, – тяжело вздохнул Андрей. – Где ты, Люба? Была бы рядом, так меня вообще ничего бы не удержало.

Он часто, мысленно, вёл беседы с любимой женщиной. Они, несколько облегчали, копившиеся в душе, боль и горечь от разлуки.

– Хорошо, что я до сих пор не запил, – подумал Андрей, вспоминая, как стал по ночам употреблять спиртное.

Сейчас та сильная боль, которая терзала его в первые дни, немного улеглась, но её место заняла апатия. Исчез тот Андрей Владимирович, который бурно выражал восторг по поводу каждого нового достижения фирмы. Пропало чувство радости, и где-то в глубине поселилась тоска, которая иногда так сильно поднимала голову, что он вставал, уходил с работы и мог час или два бесцельно колесить, не замечая ничего вокруг. Потом, немного приходил в себя, тоска временно где-то пряталась, чтобы потом вернуться ещё большей душевной болью.

Позвонил Валерий Львович. Андрей ему сообщил, что Ферапонтий ещё не вернулся. Необходимо дождаться писателя, и намеченную встречу с Валерием Львовичем придётся отложить, так как, буквально завтра, к ним прилетает делегация из Арабских Эмиратов.

Наступила столь ожидаемая среда. На работе, повсюду, царило оживление. И, хотя гости не должны были сегодня приехать в офис, все выглядели празднично и очень красиво.

Утром, когда Юлия зашла к себе, на столе вновь лежали розы. Она подспудно ожидала цветов. Душа пела и ликовала.

– Кто же, кто их приносит?! – улыбалась она. – Кто решил таким способом ухаживать за ней? Почему этот человек упорно прячется? Не было ни единой догадки, кто мог дарить розы. Странно устроены мужчины. То могут дарить цветы, красиво ухаживать, пробудить в женщине Принцессу, долгие годы ждущую своего Принца. И, меж тем, эти же мужчины могут пить, валяться на мостовой и в скверах, ругаться, даже поднимать на женщину руку. Она вспомнила своего мужа. Как тот красиво за ней ухаживал, а через год после женитьбы резко изменился, превратился в совсем другого человека. Угрюмого, замкнутого, часто выпивающего. Тогда ей и сыну лучше было не попадаться ему на глаза…

– Всё же, кто этот мужчина?

Она аккуратно поставила розы в воду и долго смотрела на них. За этим занятием её и застал Андрей.

– Я тебя жду-жду у себя, – стал подшучивать он, - а ты цветами любуешься. – Впрочем, они весьма хороши и того заслуживают.

– Кто он, мой таинственный воздыхатель? Может, вы знаете, Андрей Владимирович?

– Юленька, я всего лишь президент фирмы, а не батюшка. Ко мне на исповедь  не ходят. Я также – не маг или чародей, чтобы проникать в души или читать мысли. Увы... Жаль… было бы чертовски интересно узнать, что – у кого на душе. Может, стоит бросить бизнес и принять постриг? Стать святым отцом, и послать к чертям и работу, и всех арабов.

– Что-то вы в последнее время много стали о душе говорить, Андрей Владимирович. Особенно после того, как Муза исчезла.

– Старею, Юленька, старею. Не вечно же быть молодым.

– Иногда вы такое  скажете... До старости вам еще, ой, как далеко, – весело рассмеялась женщина.

Потом они долго обсуждали, как учесть и религиозные чувства делегации.

– А, знаешь, Юлия, как легко принимать делегации из Европы и как трудно – с Востока! Вспомни прошлый раз… Мы - опростоволосились...

– И не говорите, Андрей Владимирович! Стали рассказывать фривольные анекдоты в их присутствии.

– Кто же мог подумать, что милые шутки могут кого-то задеть? Ещё надо согласовать часы встреч, что весьма немаловажно. При первой встрече и мы допустили накладки.

Приближался вечер, и пора было ехать встречать гостей. У офиса уже стояли лимузины и только ждали команды, чтобы двинуться в сторону аэропорта. Вместе с Мухаммедом Абдуллом ибн Асифом должно было прибыть ещё шесть человек. Андрей знал только троих. Сам Мухаммед немного владел русским и любил пощеголять знаниями. Даже пытался шутить в русском духе, что у него плохо получалось. Но он был очень доволен своими остротами и, будучи одним из богатейших людей Эмиратов, привык к беспрекословному подчинению. Образование Мухаммед получил в Англии и США, что оставило отпечаток на нём. Араб воспринимал европейскую культуру, был неплохим собеседником, и давно перестал быть загадкой. Но зачем приезжают те трое, которых Андрей совершенно не знал, должно было выясниться во время переговоров.

– Юленька, как-то не очень хорошо получается. Нас будет двое и, не обижайся, но ты знаешь, как арабы, не любят, когда в разговоре принимает участие женщина. Их же будет шесть человек. Может, увеличим состав нашей группы?

– И кем вы предполагаете ее усилить? – поинтересовалась Юлия.

– Хотя бы тем же Василием, – ответил Андрей. – Скорее всего, будет обсуждаться и вопрос антенны. Не вызывать же его, а потом просить покинуть наше общество.

– Ох, Андрей Владимирович, – вздохнула Юлия, – носитесь вы со своим протеже. Впрочем, что мы теряем? Всегда можно будет найти причину и деликатно отстранить Василия от переговоров.

– Тогда, пригласи его сюда пока не ушёл. Пусть поедет с нами встречать гостей.

Через пару минут Лыков стоял в дверях кабинета.

– Заходи, заходи, – пригласил его Андрей. – Кстати, как твое отчество?
– Алексеевич, – смутился тот.

– Как моё, – засмеялась Юлия.

Василий вошёл и осмотрелся.

– Красивые цветы, – отметил он, усаживаясь в кресло.

– Так вот, Василий Алексеевич, – обратился Андрей. – Вы включены в состав группы, которая будет вести переговоры с нашими гостями. Как на это смотрите?

– Если вы так решили, Андрей Владимирович, значит, есть необходимость в моём присутствии, – немного растерявшись, ответил Лыков. – Постараюсь не создавать проблем, а насколько буду полезен – вы потом решите.

– Ну, по коням, братцы, – встал Андрей.

Вскоре кортеж лимузинов мчался в аэропорт.


МУЗА. ГЛАВА 10

Арабы

Когда они подъехали к зданию аэропорта и вошли в него, на табло высвечивалось, что через пятнадцать минут самолет приземлится.

– Нам надо туда, где выход для VIP, – торопился Андрей.

Вскоре они стояли перед проходом, а минут через двадцать появился Мухаммед Абдул ибн Асиф.

Он шёл впереди, а за ним следовало ещё шесть человек. Увидев Андрея, араб чуть ускорил шаг. Андрей так же поспешил ему навстречу. Они тепло поздоровались, после чего Мухаммед начал представлять членов делегации. Переводчик быстро справлялся, и Андрей понял, что из тех троих, которых он не знал, двое – финансисты, а третий – специалист  по радиоаппаратуре.

– Видишь, Юленька, как своевременно мы подключили Василия.

Андрей представил Мухаммеду своих сотрудников. Юлию араб знал, а Василия стал внимательно рассматривать, как бы изучая. Как видно он не ожидал, что в переговорах примет участие незнакомый человек.
Вскоре хозяева с гостями расселись по лимузинам, и кортеж направился в сторону города.

Через некоторое время машины остановились возле отеля. Все прошли внутрь. Для Мухаммеда были заказаны лучшие номера. Траты по приёму делегации несла фирма Андрея. Гостей проводили в их комнаты, потом у Мухаммеда выпили по чашечке кофе и обговорили программу на завтра. Договорились, что к одиннадцати часам гости прибудут в офис.

– Интересно, почему Мухаммед так внимательно меня разглядывал? – удивлялся Лыков. – Может думал, что я из ФСБ?

Андрей рассмеялся.

– Нет, Василий, ты ошибаешься. Необходимо знать Восток. Тамошние люди очень осторожны и всегда стараются понять, кто перед ними. Со мной и Юлией Мухаммед знаком давно и знает, чего можно от нас ожидать. Ты же для него пока – неизвестен. На Востоке не любят загадок и стараются их быстрее разгадать. Увидишь, как завтра, на переговорах, всё прояснится.

– Я так понял, – понимающе кивнул Лыков, – что они пробудут неделю?

– Василий, для Мухаммеда такая продолжительность визита неприемлема, три-четыре дня – максимальный срок. Ему необходимо посетить и другие города. Он – миллиардер. И для нас – большая честь, его согласие на сотрудничество.

– Андрей Владимирович, не прояви вы такой настойчивости и последовательности, Мухаммед и не знал бы, о существовании нашей фирмы, – вмешалась в разговор Юлия.

– Ну, ребятки, – улыбнулся Андрей. – Теперь по домам. Необходимо выспаться, чтобы завтра быть в форме. Учтите: нас трое, а их – шестеро. Так что на каждого из нас приходится по два человека. Придётся в два раза быстрее думать, а, если хотим добиться успеха – то и в три раза. Идти на шаг впереди событий.

– Кстати, где ты устроился? – поинтересовался он у Василия.

– Теперь мне есть, где жить, усмехнулся тот. – Когда имеешь деньги, многие двери, которые ранее были закрыты, открываются.

– И то верно… – согласился Андрей.

***
Вскоре шеф был дома и лёг спать. Но сон не шёл. Андрей взял книгу, на которой красовались инициалы Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин, и начал вслух размышлять: Эх, Ферапонтий, Ферапонтий. Счастливый ты человек. Ни проблем у тебя нет, ни забот. Только и знаешь, что болтать со старушками да руку целовать Серафиме. Как же я тебе завидую! И Любу ты не любишь, и дела тебе нет до неё. Повезло тебе, Фера. Не жизнь, а сплошная малина!

Однако усталость взяла своё, и вскоре он спал.

Ему снилось, что он с Закадыкиным, где-то за рубежом сидят в кафе, и к ним подходит официантка. Тут он понял, что это Серафима Ильинична. Она громко рассказывала посетителям, что их кафе посетил Ферапонтий Закадыкин, гордость России. Затем, будто все вскакивают со своих мест и бегут к ним, а Серафима Ильинична непрерывно восклицает: «Вы видите живого гения! Запомните этот день!» – и начинает ударять в бубен, который непрерывно звенит.

Тут он проснулся от звука будильника. Утром Андрей брился и причёсывался медленно и тщательно. Он давно усвоил, что люди с Востока весьма наблюдательны и замечают те мелочи, которых не улавливает взгляд европейца. Внешний вид человека для них имеет большое значение.

Вскоре он был в офисе. Необходимые документы уже были разложены в комнате приёмов и ожидали, когда к ним прикоснётся рука человека.

«Странная вещь – бумага, – думал Андрей, смотря на столы. – Вроде бы из себя ничего не представляет, однако, появись на ней несколько штрихов-подписей, и листок приобретает огромную силу: это – и деньги, и жизни людей, и будущее поколений».

Он глубоко задумался.

«А кому я передам фирму, для кого тружусь? У меня и родственников, как таковых, нет. Эх, поженились бы они с Любой, когда в первый раз встретились, и у него уже рос бы четырёхлетний сын или дочь. Теперь же он - бобыль, и для кого зарабатываются деньги – совсем непонятно. Получается, что механизм запущен, он набирает и набирает обороты, но работает вхолостую. Однако пора спускаться в фойе и встречать Мухаммеда. Казалось бы, простая вежливость, меж тем подобные знаки внимания очень ценятся на Востоке».

– Андрей Владимирович, – послышался голос Юлии. – Мы вас повсюду ищем. Скоро гости подъедут, надо спускаться вниз. Василий уже давно там.

– Пошли, – вздохнул Андрей. – Сегодняшний день многое прояснит. Или мы становимся крупной фирмой, или придётся искать новых партнеров.

Они спустились в фойе, а через несколько минут подъехали гости.

Поздоровавшись и обменявшись принятыми на Востоке приветствиями, все поднялись в зал заседаний. Рассевшись, каждый взял лежавшие перед ним на столе бумаги, и начал изучать.

Первым заговорил Мухаммед. Благословив Аллаха, араб заявил, что Он поможет переговорам, так как они собрались для доброго дела.
Затем Мухаммед, обратился к Андрею:

- Я рад, что мы приехали в гости к господину Савельеву. Уже более двух лет мы с ним сотрудничаем, и господин Савельев – серьезный бизнесмен. Но я смотрю на документы и вижу, что они несколько отличаются от тех, которые были согласованы ранее. Что подразумевается под созданием совместного предприятия по изготовлению спутниковых антенн? Я впервые слышу о таком предложении.

Андрей вкратце изложил суть вопроса, а потом, указывая на Василия, добавил, что тот и является разработчиком данных устройств.

Мухаммед внимательно выслушал Андрея и улыбнулся.

– Теперь мне понятно, кто этот мужчина.

Василий подробно изложил преимущества новой антенны, объяснив, чем она лучше мировых аналогов.

Мухаммед повернулся к одному из своих людей и начал что-то говорить. Тот взял чертежи антенны, внимательно рассмотрел их, после чего долго переговаривался с шефом. Лицо гостя то расплывалось в улыбке, то становилось очень серьёзным. Понять его реакцию по вопросу антенн, не представлялось возможным.

Потом Мухаммед повернулся к Андрею и продолжил переговоры. Он объяснил, что его эксперт очень высоко оценил параметры антенны, однако ему необходимо время для более полного ознакомления с её технико-эксплуатационными показателями.

Андрей приуныл. Получалось, что данный вопрос выносится за рамки переговоров. Тут эксперт опять начал что-то быстро говорить.
Мухаммед улыбнулся.

– Завтра по антенне будет дан окончательный ответ.

Такая оперативность сулила многое. Или вопрос организации производства будет снят с повестки дня, или получит свое решение на переговорах.

Затем перешли к обсуждению выделения кредитов. Андрей чётко изложил позицию фирмы. Пояснил, куда направятся деньги, и в какие сроки долги будут погашены. Каждое слово подтверждалось конкретными цифрами.

Гость внимательно выслушал Андрея, потом опять стал переговариваться со своими сотрудниками. Наконец, беседа завершилась, и переводчику был подан знак, что необходимо приступить к обязанностям.

Мухаммед вновь вернулся к тому, что знает Андрея два года, и неожиданно предложил: «Почему вы не хотите удвоить сумму кредитов? Товар будет закупаться в Эмиратах, а, при увеличении финансирования, значительно снизятся оптовые цены».

Такого поворота событий Андрей совсем не ожидал. Он повернулся к Юлии, чтобы узнать, её мнение. Та, стараясь мало говорить в присутствии гостей, только слегка кивнула головой, что означало согласие.

– Андрей Владимирович, – обратился Василий, – я не вправе давать советы, но моё мнение – надо соглашаться. Предложение господина Мухаммеда позволит быстрее погасить кредиты, а фирма резко выигрывает в розничной цене.

Андрей не знал, что ему сказать. Предложение было очень заманчивым, но и сумма денег огромна. Откажись он от предложения, Мухаммед перестал бы его считать серьёзным партнером. Он вновь посмотрел на сотрудников и улыбнулся.

– Возможно ли увеличение кредита ещё на пятьдесят процентов?

Настал черёд гостя улыбаться.  Несмотря на то, что Мухаммед понимал по-русски, он попросил повторно перевести.  Видимо хотел убедиться, не ошибся ли, услышав вопрос. Затем глава делегации посмотрел по сторонам и произнёс:

- Выделение такого кредита возможно.

Приступили к окончательному обсуждению текста договора. Вскоре он был готов. Его передали на печатание, и через час необходимые бумаги были подписаны.

На этом переговоры дня были завершены. Гости встали, и Андрей пригласил их пройти в другую комнату. Появились горячий кофе и фрукты. Но разговоры, так или иначе, касались деловых вопросов.

– Я приятно удивлён, – обратился к Андрею Мухаммед. – Вы – настоящий бизнесмен и хороший, надежный партнёр.

***
Вскоре гости уехали в отель, предварительно договорившись, что вечером вновь встретятся.

Как только арабская делегация покинула офис, все трое собрались в кабинете шефа.

– Ну, Андрей Владимирович, – волновалась Юлия. – Я всего ожидала, но что вы пойдёте на такой шаг, и заставите призадуматься Мухаммеда, не могла и представить. Ваши сомнения были видны, но вдруг, совсем неожиданно, попросили резкого увеличения объёмов финансирования.

– Такой подход и обеспечил успешность переговоров, – радовался Андрей. – Пусть арабы знают, что мы – весьма серьёзные партнёры. Если бы наша фирма вызывала у них сомнения, они бы не предложили удвоить сумму кредита.

Настроение было отличное. Было ясно, что переговоры дадут значительно больший результат, чем ожидалось. Такой поворот событий означал, что вскоре на рынке России появится ещё одна мощная коммерческая структура.

***
Вечером Андрей, с Юлией и Василием, вошли в отель и поднялись к Мухаммеду. Глава фирмы пригласил всех в ресторан. Мухаммед улыбнулся:

- Русское гостеприимство... Мы рады провести вечер с вами, господин Савельев. У нас есть для вас сюрприз... Не всегда же вам быть впереди.
В ресторане, опять шёл разговор о делах. Когда Андрей выразил своё восхищение Арабскими Эмиратами, гости радостно улыбнулись. Было видно, что они очень гордятся своей страной.

Мухаммед посмотрел на своего эксперта по радиотехнике и кивнул. Тот начал говорить. Смысл сказанного сводился к тому, что он внимательно ознакомился с параметрами антенны, переговорил с рядом специалистов, и они убеждены, что потребность в таких устройствах на рынке должна быть весьма значительной. При определенном дополнении и усилении параметров, её охотно возьмут и военные. Мухаммед, слушая подчиненного, улыбался, после чего произнес:

- Господин Савельев, я готов сотрудничать с вами и в сфере производства. Завтра мы подпишем протокол о намерениях для создания совместного предприятия. Я уже переговорил со своим банком и для выпуска антенн мы предполагаем выделить большую… очень большую сумму денег.

Он назвал предполагаемое финансирование производства антенн. Услышав цифру, даже выдержанные арабы, были потрясены и стали переглядываться.

– Я считаю, – продолжил Мухаммед, – что производство должен возглавить господин Лыков, – и указал на Василия. – Надеюсь, что господин Савельев не возражает против такого решения.

Мухаммед поднялся и пожал руку Василию. Андрей сидел и не верил своим ушам. Может сон видит? Неужели реальность?.. До входа в отель он, Василий и Юлия находились в одном качестве, а выйдут отсюда совершенно другими. Фирма, автоматически, становится большой холдинговой компанией. Придётся пересматривать структуру руководства, резко увеличить количество штатов, принимать новых людей на конкурсной основе, много новых людей… найти помещения под производство и прочее, и прочее и прочее. Он встал и пожал руку Василию.

– Василий Алексеевич, я искренне рад, что всё так решилось. Завтра мы отдельно поговорим.

Андрей посмотрел на Юлию. Та сидела, и он, зная свою сотрудницу, чувствовал, что она еле сдерживает свою радость. Ей хотелось танцевать, петь от счастья, однако женщина продолжала оставаться выдержанной. Для арабов подобные эмоции были бы непонятны.

Потом разговор перешёл на общие темы. Через некоторое время Мухаммед произнес:

- Я никак не могу понять вашу страну. Недавно мой банк посетила женщина из России, госпожа Лапшина. Она часто приезжает к нам. Я был удивлён, что такие специалисты покидают родину.

Услышав фамилию, Андрей побледнел.

– Как её звали? – тихо спросил он Мухаммеда.

– Довольно странно… Только у вас, русских, есть имя Любовь.

Андрею хотелось подробно расспросить гостя, однако он понимал, что арабы не любят подобного любопытства. Араб добавил ещё что-то, но Андрей не отреагировал на его слова.

– Андрей Владимирович, вам нехорошо? – тихо шептала Юлия. – Вы очень побледнели.

– Всё нормально, – механически ответил Андрей.

Но и гости заметили, что он изменился в лице.

Мухаммед начал прощаться, говоря, что пора всем отдохнуть.

Как только арабы удалились, Юлия с Василием дали волю своим эмоциям, но, видя состояние шефа, умолкли. Постепенно Андрей начал приходить в себя.

– Видимо немного устал, – еле улыбнулся он. – И нам пора домой.

Договорившись, что назавтра, рано утром встретятся в офисе, они расстались.

***
По дороге домой, в мыслях Андрея была только Люба.
«Значит, она опять приезжала в Эмираты и, по словам Мухаммеда, покинув Россию, работает где-то за рубежом. Может, постараться расспросить об этом подробнее. Но, Мухаммед – деловой партнер. Он, скорее всего, не поймёт, зачем я интересуюсь Лапшиной. Остаётся только надеяться на себя. Надо постараться разыскать Любу. По мнению Андрея, такой успешный ход переговоров – опять же её влияние. Она даже на расстоянии старается ему помочь. Значит, помнит его. Или я пытаюсь выдать желаемое за действительность? Люба, Любушка, где же ты сейчас? Чувствуешь ли, что вспоминаю тебя? Как бы ты сейчас радовалась за меня. Ты всегда с восторгом принимала мои успехи. Мне очень одиноко и так не хватает тебя!»

Вновь душу Андрея раздирала тоска. Было очень тяжело, и радость, которая всего лишь час назад переполняла его, уступила место горечи от разлуки с любимой женщиной. «Как сказал Мухаммед? Только у нас, у русских, есть имя Любовь? И еще добавил, что если женщина носит такое имя, как она может не любить? Эх, Андрей! Не ценил ты, что любовь была рядом столько лет!» Но, главное, теперь он имел хоть какую-то зацепку. Можно начать поиски Любы.

Он подъехал к дому и вскоре, сидя у компьютера, смотрел прошлые записи. Даже попытался что-то написать, но пальцы только автоматически выбивали на дисплее Люба, Люба, Люба... Потом выпил рюмку коньяка, и в голове немного посветлело. Взял сигарету и закурил. А в голове мысли скакали и неслись галопом. Он понял, что лучше всего лечь и постараться заснуть. Однако не спалось, и только после прохладного душа, ему немного полегчало. Андрей вновь лёг и вскоре забылся тяжёлым сном.

Ему снилось, что он сидит и говорит с Любой, одетой в ту самую белоснежную пару, в которой он видел её в Эмиратах. Женщина постоянно улыбалась и повторяла: «У нас всё будет хорошо, всё–всё будет хорошо». Он ей не верил и возражал: «Ты же уехала, как у нас всё будет хорошо?» Однако затем понял, что говорит не с Любой, а с женщиной, встретившейся ему на отдыхе в Испании.

***
Юлия пришла домой, легла и задумалась: «Что же произошло с Андреем? Почему он побледнел, как только разговор зашёл о Лапшиной?» Она вспомнила, как однажды шеф попросил позвонить в банк «Прогресс» и спросить, там ли Любовь Александровна. Но больше Андрей о ней не вспоминал. Тем более что в то время у него был роман с Музой. «Жаль, что я так и не увидела её.  Стерва!» После её отъезда Андрей сильно изменился. «Однако я что-то путаю. Видимо шеф перенервничал от сюрпризов на переговорах. За сутки – две большие неожиданности – огромный кредит и создание совместного предприятия». Она понимала, что теперь у неё работы резко прибавится, и только сейчас почувствовала, насколько устала. Весь месяц она работала напряжённо и почти не спала. После окончания переговоров надо будет поехать в отпуск хотя бы недели на две, и отдохнуть от всех дел.

Это была её последняя мысль. Через секунду она глубоко спала.

Рано утром, в кабинет Андрея пришли Юлия с Лыковым.

– Ну что, Василий, – жал ему руку Андрей. – Вчера как-то не получилось нормально поздравить тебя и отметить событие. Но с сегодняшнего дня ты назначаешься руководителем совместного предприятия. Придётся тебе заняться подбором кадров, поиском помещений, и прочими вопросами, чтобы производство быстро заработало. Впереди нас ждут большие дела, и сегодня уточним ориентировочные сроки выпуска первых антенн. Так что, Василий Алексеевич, приступай к своим непосредственным обязанностям!

Андрей тепло обнял сотрудника.

Наступил твой черед, Юленька. С сегодняшнего дня ты возглавишь нашу фирму.

– А вы, Андрей Владимирович?.. – испугалась женщина.

– Я стану президентом новой холдинговой компании. Сразу же, после отъезда наших гостей, надлежащие документы будут оформлены. У всех возрастёт объём работы, и надо серьёзно подумать о привлечении новых кадров. Самая трудная задача в мире во все времена … Я пока плохо представляю, сколько человек нам понадобится. Никто не ожидал, что события станут развиваться по такому сценарию и такими темпами. Переговоры свидетельствуют о том, что в нас видят надёжных и долгосрочных партнёров, и мы должны оправдать доверие. Прошу тебя, Юленька, подыщи Василию временное помещение под кабинет, пока не решится вопрос с производственными площадями.

Юлия с Василием вышли, и Андрей остался один. Опять в мыслях была только Люба: «Как узнать, где же она?»

***
Вскоре вопрос с кабинетом Василия был утрясен, и Юлия вернулась к себе.

На столе вновь лежали розы, а к букету была прикреплена маленькая, отпечатанная записка: «Я вас люблю».

Юлия понимала, что такие слова просто так не пишут. Она совсем растерялась, так как до этого старалась всячески себя убедить, что кто-то просто так дарит ей цветы. Теперь стало ясно, что её любят и тайный поклонник хочет, чтобы она знала об этом. «Но, кто автор записки? Почему сам не принёс цветы? Почему не написал, а отпечатал объяснение в любви? Но у неё нет времени думать над вопросами. Скоро приедут гости, и день опять пройдёт в переговорах. Надо узнать, как цветы попадают ко мне. Понятно, что их кто-то приносит. Не по воздуху же они прилетают». Она давно пыталась разгадать тайну роз, но люди настолько были заняты приездом гостей, что никто толком и не сумел ей что-либо сказать. «Придётся самой заняться дознанием», - решила она.

Вскоре к ней зашел Андрей. Увидев розы, он засмеялся.

– Любят тебя, дорогая, очень любят.

– Даже и не скрывают, – протянула Юлия записку.

Андрей прочел.

– Серьёзно, очень серьёзно... Приготовься, Юленька, вскоре выслушать объяснения в любви.

И опять подумал: «Была бы здесь Люба, сколько бы ласковых слов он ей сказал, как бы сам объяснился в любви! Мечты…»


МУЗА. ГЛАВА 11

Любовь

В назначенное время приехали гости. Мухаммед находился в приподнятом настроении, что свидетельствовало о его удовлетворённости ходом переговоров.

В первую очередь составили и подписали протокол о намерениях для создания совместного предприятия. Было решено, что первая партия антенн появится на мировом рынке в начале будущего года. По завершению подготовительных работ, через полгода, в Эмиратах, согласуют окончательный текст протокола. Андрей пытался немного оттянуть сроки, но Мухаммед настоял на ускоренном графике, говоря, что капитал должен быстро работать. Араб привел ещё ряд весомых аргументов, и с ним пришлось согласиться.

Оставалось уточнить последний пункт по срокам поставки товаров в счёт полученного кредита. Это был самый лёгкий вопрос, так как номенклатура необходимых изделий была давно согласована, и лишь требовалась корректировка количества в связи с резким увеличением объёмов кредитования. В договор быстро внесли соответствующие изменения, и он, без обсуждения, вскоре так же был подписан.

На этом деловая часть встречи была завершена, и беседа перешла в русло обмена мнениями и простого общения. Андрей стал делиться своими планами, по организации издательского бизнеса, подчёркивая, что при правильном подходе, данное направление принесёт неплохие доходы. Он рассказал, что недавно спонсировал выпуск книги Ферапонтия Закадыкина и представил её гостям. Реакции Мухаммеда, его большого интереса к данной части разговора была неожиданной. Араб начал о чём-то говорить с одним из членов своей делегации. Затем, обращаясь к Андрею, спросил, когда он намерен заняться издательским бизнесом?

– Очевидно с конца лета, начала осени, - ответил Андрей.

Мухаммад опять начал о чём-то говорить со своим представителем, потом, пристально глядя Андрею в глаза, вновь обратился к нему:

– Дело в том, что мои фирмы печатают свои рекламные материалы в Европе, но там часто повышают цены. Готов ли Андрей взять на себя обеспечение фирм Мухаммеда рекламной и прочей бумажной продукцией? Объёмы работ весьма большие. Если бы Андрей давно занимался таким бизнесом, прямо сейчас все заказы из Европы были бы перенесены в Россию. Я должен иметь чёткие гарантии, что в случае отказа от услуг Европы мои фирмы не понесут убытков.
Андрей поинтересовался, что конкретно издается.

– Журналы, рекламные буклеты, бланки, и многое другое.

Андрей спросил, можно ли завтра дать окончательный ответ.
Мухаммед, улыбаясь, ответил, что надеется на положительное решение.

Затем встал и начал прощаться, объяснив, что должен быть в консульстве, где в его честь устраивается приём.

Гости покинули офис.

Как только они ушли, Андрей позвонил Валерию Львовичу. Трубку, как всегда, взяла Серафима Ильинична. Она тут же принялась рассыпаться любезностями и комплиментами. Выслушав их, Андрей поинтересовался, на месте ли Валерий Львович.

– Конечно, на месте! – воскликнула Серафима Ильинична. – Наш Вечный Труженик всегда на боевом посту, – и передала трубку своему шефу.

Тот, в свою очередь, так же начал разговор с комплиментов, но Андрей его прервал.

– Вы можете срочно подъехать ко мне?

– А что, наш гений уже вернулся?

– Нет, Ферапонтий Пантелеевич появится в ближайшее время, но вы мне очень нужны.

В трубке раздались какие-то звуки, после чего Валерий Львович коротко отчеканил:

– Уже выезжаю!

Вскоре он сидел в кабинете Андрея.

– Валерий Львович, вы помните, что я как-то говорил, что хочу заняться издательским бизнесом?

– Конечно, помню. Отлично помню.  Я – само внимание.

Андрей изложил разговор с Мухаммедом.

– Теперь, надеюсь, вы поняли, о чём речь.

– Прекрасно понял, – кивнул Валерий Львович, а его глаза забегали со страшной быстротой.

– Если я дам согласие Мухаммеду, – продолжил Андрей, – и мы не сможем своевременно выполнить заказ, тогда наша фирма понесет расходы по издательству в Европе, чтобы не подвести арабского партнёра. Это огромные суммы денег. Поэтому, прежде чем дать согласие возглавить и организовать такую структуру, хорошенько всё продумайте. Времени остается не много. Завтра утром я должен дать окончательный ответ.

– Андрей Владимирович, после нашего первого разговора на данную тему, я стал наводить справки. Сейчас точно знаю, где есть подходящее помещение и оборудование. Нет проблем и с квалифицированными кадрами. Смело соглашайтесь принять заказ. Я вас не подведу!

Своим ответом Валерий Львович ещё раз заставил Андрея убедиться, что за жадной натурой Председателя Комиссии скрывается и другой человек, обладающий замечательными организаторскими способностями.

– Тогда прошу вас завтра утром быть у меня. И ещё раз всё хорошенько продумайте.

***
На следующее утро, в офисе, царило оживление. Был последний день визита гостей, однако все работники были в курсе соглашений, достигнутых, за последние дни. Перспектива коренных структурных изменений, вследствие ожидаемого роста фирмы была ясна всем сотрудникам, и каждый питал определённые надежды на будущее.

Когда Андрей приехал в офис, он был приятно удивлён. Валерий Львович уже ждал его у Юлии. За ночь гость резко изменился. Исчез человек, глаза которого непрерывно бегали, а лицо постоянно напряжено. Перед ним сидел приятный мужчина в прекрасном синем костюме, взгляд которого выражал уверенность. Андрей впервые заметил, что у Валерия Львовича красивые, карие глаза. Он, как бывало раньше, не суетился, а, спокойно сидя, пил кофе.

– Валерий Львович, вас не узнать, – протянул руку Андрей. – Приятно удивлён.

Тот встал, поздоровался и улыбнулся в ответ.

Шеф стал осматриваться вокруг.

– Вам что-то нужно? – забеспокоилась Юлия.

– Нет, дорогая. Смотрю, не видно ли новых роз?
Женщина покраснела и смущенно улыбнулась.

***
Подъехал Мухаммед со своей свитой.

Когда уселись за стол переговоров, Андрей представил ему Валерия Львовича.

– Познакомьтесь, пожалуйста, с господином Зотовым. Он возглавит нашу издательскую структуру.

- Мухаммед, в свойственной ему манере, внимательно разглядывал Валерия Львовича, потом улыбнулся. Подобное поведение означало, что араб остался доволен представленной кандидатурой.

– Тогда приступим к согласованию тех объёмов изданий, которые вы берёте на себя, – предложил Мухаммед.

После непродолжительных обсуждений пришли к договорённости, что поквартально, в течение года, фирма Андрея берёт выполнение всего объёма заказов полиграфии, ранее размещённых в Европе.

Пока печаталось соглашение и договор, началась беседа, связанная с издательским делом. Мухаммед поинтересовался книгой Закадыкина. Он ещё раз хотел посмотреть качество бумаги и офсетной печати.

Андрей протянул ему книгу. Араб внимательно рассматривал её, потом открыл и на ломанном русском прочитал несколько строк.

– Опять про любовь, – улыбнулся он. – Русские очень любят писать про любовь. Анна Каренина, Война и Мир, Воскресенье…

Было видно, что он неплохо знаком с русской классикой.

– Я хочу преподнести книгу Закадыкина вам в подарок, – поблагодарил Андрей. – На ней есть автограф писателя.

Мухаммед широко улыбнулся.

– Я постараюсь её прочесть. Про любовь читать всегда интересно.

Андрей, по одному экземпляру книги, подарил всем членам делегации.

В это время принесли необходимые документы. После их подписания Мухаммед обратился к Андрею.

– Когда в первый день мы здесь встретились, я сказал, что Аллах нам поможет. Теперь, когда наш визит завершается, можно сказать, что всё, чего мы достигли за эти три дня, я воспринимаю, как волю Аллаха, которую, вместе с вами, господин Савельев, должны выполнить. Я очень рад, что теперь у меня в России, появился такой крупный партнёр, как вы. Надеюсь, что вскоре примем вас в нашей стране.

Андрей поблагодарил Мухаммеда и пообещал, что в конце осени непременно посетит Эмираты. Гости, в сопровождении руководства фирмы, вышли из офиса, сели в машины, и направились в аэропорт.
Самолет, уносивший Мухаммеда и его свиту, взял курс на Сибирь.

Андрей с Юлией вернулись на работу. В кабинете шефа сидели Василий и Председатель Комиссии.

– Ну, Валерий Львович, – радовался Андрей. – Придётся вам распрощаться с прежней работой и перебраться к нам.

Однако от него не ускользнуло, что после данных слов прежнее напряжённое выражение вернулось на лицо гостя. Чувствовалось, что его что-то очень тревожит.

– Валерий Львович, – продолжил Андрей. – Если мы решили заняться издательским бизнесом, грех не иметь своего книжного магазина.

– Конечно-конечно, – механически кивнул гость.

– Я считаю, что у нас уже есть заведующий магазином.

– И кто же это?

– А вы разве не догадываетесь?

– Нет, что-то не могу, – ответил Валерий Львович, и его глаза вновь начали бегать.

– В последний раз, когда видел Серафиму Ильиничну, я заметил, что она рождена именно для такого дела. Можете ей передать, что она возглавит наш фирменный магазин.

Лицо Валерия Львовича приняло такое выражение, что Андрей пожалел о своих словах. Оно как-то задёргалось, щёки покраснели, словом - буря эмоций захлестнула мужчину.

– Не буду вас больше задерживать. Уверен, что у вас есть масса дел на работе. Можете идти, и передайте от меня приветы Серафиме Ильиничне.

Валерий Львович только этого и ждал. Он наспех со всеми распрощался и так рванул к дверям, что подобной прыти от него никто не ожидал. Через секунду его шаги раздавались на лестницах. По шуму было ясно, что он спускается, прыгая через ступеньки.

– Эх, любовь, любовь! – загрустил Андрей. – Валерий Львович любит Серафиму Ильиничну, кто-то любит Юлию и дарит ей цветы. Рано или поздно, станет известен загадочный поклонник. И только я – один. Нет рядом Любы, моей Музы.

Одно лишь утешало его. Теперь он знал, что Люба здорова и где-то там, далеко опять работает в сфере финансов. Такая информация давала шанс найти её. В конечном итоге человек – не иголка, у Андрея, в банковских кругах, были обширные связи. Выход один. Набраться терпения и методично искать любимую, а, когда найдёт, будь что будет. Объяснится в любви, расскажет про Ферапонтия, а дальше она решит. Лучше не гадать. Простит его или отвернётся, решать только Любе.

***
Потом, он с Юлией, еще долго обсуждал итоги приезда Мухаммеда.

– Андрей Владимирович, – не сдержала эмоций женщина. – Невероятно... Трудно поверить… Мы надеялись, что после визита арабов шагнём на ступеньку вверх, а оказалось, что поднялись на крышу небоскрёба. В такое трудно поверить. Мы заимеем производство, издательскую фирмы, которая, не начав работать, имеет портфель заказов на годы вперёд, нам обещали большие кредиты, покрытые ходовым товаром. Может, я вижу чудесный сон?

– И ещё имеем одного Господина Х,– улыбнулся Андрей.

– Вы о ком…? Что ещё у вас на уме?

– Господин Х, Юлия – тот, кто дарит цветы. И, поверь мне, самое важное в жизни – любить и быть любимым. Людские чувства, за деньги нельзя купить.

– Вы опять Музу вспомнили, Андрей Владимирович, – расстроилась Юлия. – Но, поверьте, если бы она была здесь, переговоры не принесли бы таких результатов. Я хорошо помню, что с вами делалось. В подавленном состоянии ни о каких деловых переговорах не могло быть и речи.

– Юленька, – вздохнул Андрей. – Я уверен, что наши успехи, дело рук Музы.

– Андрей Владимирович, – возмутилась женщина. – Я не знала, что вы фаталист и верите в какие-то чудеса. Успех переговоров обеспечен работой, которую провели вы и ваша команда, и в офисе я что-то не видела Музы. И, по-моему, чем раньше вы её забудете, тем легче будет всем нам.

Вскоре к ним присоединился Василий, и разговор пошёл об организации производства. С завтрашнего дня надо было заняться конкретными делами.

– Вы помните, что Мухаммед сказал в конце, – напомнил Андрей. – Он упомянул и не раз – Аллаха. Если мы не выполним чего-то в срок, нас будут рассматривать, не только, как плохих партнёров, но и как людей, не уважающих волю Всевышнего. А для арабов воля Аллаха превыше любых денег. Если мы и дальше хотим продвигаться на Восток, необходимо работать в опережающем темпе.

Они еще беседовали около часа, потом разъехались по домам.

***
Вернувшись домой, Андрей долго ходил по комнатам. Потом взгляд остановился на кружке с чайником.

– Интересно, – подумал он. – У меня есть фирма, и я работаю много лет. Но тут появляется Ферапонтий, и всё закручивается в другом направлении. Кто нашёл Василия? Ферапонтий. Кто познакомил меня с Валерием Львовичем и Серафимой Ильиничной? Опять Ферапонтий. То есть, не будь Закадыкина, не было бы сейчас ни производства, ни издательской фирмы, ни книжного магазина. А откуда появился Закадыкин? Благодаря моему желанию писать. Но почему я начал писать? Потому что общался с Любой, не осознавая, что люблю её, и чувства изливал в своих произведениях. Вот и получается, что не будь Любы, не было бы ни Ферапонтия, ни издательской фирмы, ни производства. И кто она на самом деле: Муза или любимая женщина – не суть важно. Главное, что помогла мне во всём. Даже находясь вдали, сумела поддержать и помочь добиться того, о чём я и мечтать не мог год назад.

Необходимо завтра связаться с Валерием Львовичем и договориться о начале издания второй книги. Сказать, что Ферапонтий приехал, и желательно ускорить дело.

Он подошел к столу и достал свой камуфляж.

– Давненько я не был Ферапонтием, – улыбнулся он. – И старушки по нему очень соскучились. Они совсем другие, когда общаются с Закадыкиным. С Андреем - скованы, а Ферапонтий для них – родной. Ему можно и душу открыть, и поговорить о самом сокровенном. Кто же ближе ему самому: Андрей или Ферропонтий? Кого в нём любила Люба? Бизнесмена Андрея, или душевного Закадыкина? Вопросы и вновь вопросы…

– Люба, Любушка, Муза моя любимая, как же я соскучился по тебе, – вслух произнёс Андрей.

***
Рано утром он уже был на работе. В приёмной его ждали Валерий Львович с Серафимой Ильиничной, представшей в очередном, свойственном только ей, экзотичном наряде. Ярко-жёлтое платье было покрыто аппликациями розовых хризантем. В ушах светились клипсы в виде ромашек, а шею в три ряда обвивало ожерелье из ярко-красных сердечек в золотых кольцах. Когда она двигалась, весь цветник оживал и мелодично позванивал.

– Хорошо, что вы пришли! – приветствовал гостей Андрей. – Я как раз собирался чуть попозже позвонить вам.

– Серафима Ильинична пожелала прийти и вас лично поблагодарить, – смущённо произнёс Валерий Львович.

Его слова прозвучали, словно команда.

Серафима Ильинична закатила глаза и сказала, что Андрей сам не знает, какой он человек. Что таких людей пристало носить на руках, и что он сам себя не ценит и не жалеет. Чем больше она говорила, тем больше Андрей понимал, что сделал правильный выбор. Серафима Ильинична неудержима, и, если поручить ей продажу Пособия по разведению морских ежей в домашних условиях в ста тысячах экземплярах, она, с лёгкостью, выполнит задание. Каждый посетитель магазина через пару минут поймёт, что, не купи он данной книги – от него непременно уйдут и жена, и любовница, и дети, а потомки не простят предку подобной оплошности и проклянут. В то время, как, если он купит Пособие, жена-стерва, превратится в самую ласковую женщину на свете, у кого нет любовницы, тот её найдёт, а потомки с благодарностью и благоговением будут вспоминать его и показывать гостям книгу, как самую дорогую и бесценную реликвию семьи.

Андрей дал возможность высказаться Серафиме Ильиничне, так как прерывать её было бессмысленно. Он уже слушал ту часть речи, где говорилось, что Джордж Сорес скоро приедет к нему брать уроки по правильному ведению бизнеса, и сам Дейл Корнеги, знай он Андрея Владимировича – снял бы перед ним шляпу и низко поклонился.

Однако, наконец, бурная, словесная тирада завершилась. Глаза Серафимы Ильиничны вернулись на положенное им место, и только грудь непрерывно вздымалась, от чего перезвон ожерелий ещё больше усилился.

– Завтра приезжает Ферапонтий Пантелеевич, – предупредил Андрей. – И надо поскорее приступать к изданию второй книги.

– Фера, завтра Фера приезжает?! – воскликнула Серафима Ильинична. – Наш гений возвращается в родные пенаты! Как я по нему соскучилась!

– Всё будет выполнено на высшем уровне, – заверил Валерий Львович. –  Причин для беспокойства нет. Главное, чтобы Ферапонтий Пантелеевич передал мне рукопись, об остальном я позабочусь.

Гости, пробыв у Андрея ещё минут десять, удалились.

– Кажется первый шквал благодарностей миновал, - облегчённо вздохнул шеф.

Потом к нему зашли Юлия с Василием, и они долго обсуждали план неотложных дел

Весь день Андрей отвечал на звонки. В деловых кругах уже знали итоги визита Мухаммеда. Коллеги звонили и поздравляли его. Уже стали поступать первые заявки от мелких оптовиков, они приходили и интересовались, когда ждать партию товара. Андрей всех направлял к Юлии. Ему не хватало времени заниматься подобными вопросами.

Вечером у него вновь собрались Юлия с Василием. Лыков рассказал, что успел подыскать территорию с помещениями для организации производства, и владелец недвижимости завтра придёт к Андрею.

Юлия представила текущую информацию по продаже бытовой техники. Многие из мелких оптовиков предлагали произвести предоплату.

– Может, согласимся, Андрей Владимирович? – настаивала Юлия. – Появится большой приток средств, столь необходимых производству.

 - Юлия впервые заговорила о производстве, – подумал Андрей. Со временем она им проникнется.

 Было заметно, что её отношения с Василием изо дня в день улучшаются. Если в первый день, когда Юлия увидела Василия, она отнеслась к нему с большой неприязнью, сейчас подобное чувство ушло в прошлое.

Когда вышли из офиса, была глубокая ночь.

Утром следующего дня Андрей, приехав на работу, услышал громкий разговор, доносившийся из кабинета Юлии.

Войдя, он увидел человека с розами в руках.

– Посмотрите, Андрей Владимирович, – волновалась Юлия, – наконец-то я поймала поставщика цветов.

Мужчина постоянно повторял, что принести розы и записку его попросила женщина.

– Только этого мне не хватало, – чуть не плакала Юлия, – чтобы в меня влюбилась женщина.

Она внимательно рассматривала мужчину и неожиданно обратилась к шефу.

– Вы его не узнаете Андрей Владимирович?

Тот посмотрел на мужчину. Лицо гостя казалось знакомым, но он не мог вспомнить, где и когда его встречал.

– Перед нами ваш протеже, актёр Ваня. Не узнаете?

Как только Юлия произнесла имя, мужчина вздрогнул, порываясь бросить розы и убежать.

– Конечно же, это Ваня, – вспомнил Андрей. – А что ты здесь делаешь?

Поняв, что он опознан, актёр стоял, опустив голову.

– Андрей Владимирович. Можно я сама с ним разберусь?

– Конечно, конечно, Юленька, – улыбнулся шеф и вышел из кабинета.

Через полчаса женщина зашла к Андрею, загадочно улыбаясь. С ней что-то творилось.

– Выяснила, что за женщина дарит розы? – поинтересовался Андрей.

– Не женщина, а мужчина, – тихо проговорила Юлия и ещё шире стала улыбаться.

– Мужчина?! – воскликнул Андрей. – И кто же он?

– Можно пока не ответить? – покраснела Юлия. – Мне надо самой и в себе, и во всём разобраться. Я хочу час побыть одна.

– Поступай, как удобно, – быстро закивал головой Андрей. – Я тебя не потревожу, пока сама не придёшь.

Юлия вернулась к себе, села и начала вспоминать разговор с Ваней.

Тот долго и упорно ей повторял, что цветы ему передала женщина, и что он её не знает. Юлия слушала актёра, но, вдруг, быстро подошла к нему, и посмотрела в глаза:

– Ваня, я даю слово: вида не подам, что знаю, от кого цветы. Только скажите мне правду.

Актёр на мгновение задумался, потом махнул рукой.

– Была-не была. Расскажу всё, как есть, но только не выдайте меня.

Цветы посылал Василий. Он меня просил об этом. Я переодевался, делал вид, что ваш сотрудник, проходил рано в офис, приносил розы и уходил. Сегодня собирался так же поступить, но вчера, после спектакля, немного выпил с друзьями, и проспал. Василий любит вас, Юлия. Любит с того самого дня, как впервые увидел. Но он боится признаться в своих чувствах, так как, несмотря на все изменения, которые с ним произошли за последнее время, думает, что вы по-прежнему видите в нём бомжа Васю, небритого, голодного, в порванной одежде.

Юлия слушала и не могла поверить. Получается, что её любит Василий. Теперь ей стало понятно, почему он избегал оставаться с ней наедине в кабинете, почему у Лыкова резко падало настроение, и мужчина замыкался в себе. Всё стало ясно.

Она подошла к Ване, взяла цветы и попросила оставить её одну. Потом зашла к Андрею, а теперь, сидя в кресле, думала, что же ей делать?

Сказать, что Василий ей не был симпатичен, она не могла. Наоборот, он с каждым днем ей всё больше нравился. Но она понимала и Лыкова. Тот ещё долго будет помнить дни, когда был бомжом, и с недоверием относиться к людям. И, чем больше Юлия думала, тем более росла в ней нежность к Василию. От актёра она так же узнала, что Лыков весьма раним. В сложившейся  ситуации нужно действовать предельно осторожно.

Наконец, она приняла решение и попросила, чтобы позвали Василия.

Вскоре он уже сидел у неё в кабинете. Начав разговор с организации производства, Юлия вдруг оборвала его и спросила:

– Василий Алексеевич, вам нечего мне сказать?

Мужчина начал объяснять, какие площади он просмотрел, что там есть из оборудования и прочее.

Юлия внимательно слушала его, потом вновь задала вопрос:

– Василий Алексеевич, вам нечего мне сказать?

– Не понял вас, Юлия Алексеевна, – смутился Василий. – Я и рассказываю вам, что было проделано за два дня.

Юлия взяла вазу с розами и поставила перед ним.

– Красивые…  – растерянно произнёс Василий.

– Вам, кроме вопросов, касающихся производства, больше нечего мне сказать?

Василий покраснел.

– Я не совсем вас понимаю, Юлия Алексеевна. А розы и вправду очень красивы.

– И к ним есть записка, Василий Алексеевич. Там написано, что цветы дарит тот, кто любит меня.

Василий густо покраснел, затем, опустив голову, тихо произнёс:

– Я люблю тебя, Юлия.

Он продолжал сидеть, не поднимая глаз. Женщина подошла к нему и погладила волосы.

– Какой же ты глупый, Вася… Ведёшь себя, словно большой ребенок…Устроил детектив с розами…

Юлия наклонилась и поцеловала его.

– А теперь, Василий Алексеевич, каждому надо заняться своими делами. Думаю, что вечером, у нас будет время обо всём поговорить.

Василий встал и буквально выбежал из кабинета.

«Неужели я поцеловала его? – думала Юлия. – Дура! Дура! Что же я наделала? А, впрочем, почему – дура? Меня страстно тянуло к нему, хотелось поцеловать, и обнять. Получаются, что я его люблю? Или служебный роман? Надо немного успокоиться. Но он... Как он тихо сказал: «Я люблю тебя Юлия». Как же приятно было слышать такие слова. А как красиво ухаживает. Даже не хочет потревожить меня. Глупый… думает, что, если судьба когда-то отвернулась от него, то и весь мир отвернулся. Рассказать Андрею? Нет. Пока надо поговорить с Василием, и самой в себе разобраться. Шеф только будет рад за меня. Теперь прочь все мысли о любви, пора заниматься делами. Но я не могу об этом не думать!.. Когда же кончится день и наступит вечер? Как он медленно тянется!..


МУЗА. ГЛАВА 12

Муза

Когда Юлия опять пришла к Андрею, улыбка продолжала играть на её лице. Только она стала еще более загадочной.

Андрей взглянул и ничего не спросил.

– Если захочет – сама скажет, – думал он. – Сейчас её лучше не тревожить.

Они опять говорили о делах, но Андрей заметил, что Юлия часто теряет нить разговора и мысленно находится в другом месте. Он сослался на то, что ему необходимо сделать пару звонков, и женщина ушла к себе.

– Интересно, кто же он? – продолжал размышлять Андрей.

Меж тем ритм деятельности в фирме всё нарастал. Уже были чётко распределены функции каждого члена коллектива, и работа над выполнением договоров набирала ускоренный темп. Ожидалось, что через пару дней начнут поступать предоплаты за товар, а первые партии аппаратуры – не позже, чем через неделю.

Наконец пришёл долгожданный вечер. Юлия зашла к Андрею и предупредила, что у неё срочные дела, и сегодня она не сможет остаться.

Когда женщина спустилась вниз, у дверей ее поджидал Василий. Он стоял, опустив голову, и боялся смотреть на Юлию.

– Ну, что ты стесняешься меня? – решила подбодрить его женщина. – Цветы дарить не боялся, а теперь...

Василий поднял голову и улыбнулся.

– Пойдём куда-нибудь, поговорим, – тихо произнёс он.

Они медленно шли вдоль улицы, и, сначала, разговор никак не клеился. Но в какой-то миг Василий изменился, он начал объясняться Юлии в любви, говорил, что полюбил её с первого дня, как увидел, но боялся сказать о своих чувствах, так как помнит, кем он пришёл в офис.

Юлия молча слушала, а потом поцеловала его.

– О прошлом больше не будем говорить, – приказала она. – Его не было. Тебе приснился нехороший сон, а сейчас ты проснулся. Надо решать, что нам делать, как жить дальше.

– Я прошу, чтобы ты вышла за меня замуж, – чуть слышно прошептал Лыков.

Юлия замерла.

– Не много ли для одного дня? Утром говоришь, что любишь меня, а вечером -  хочешь, назвать своей женой. Ты же не знаешь, люблю ли я тебя.

– Наверно, любишь, если целуешь. Такая женщина, как ты, просто так себя не ведет.

Юлия совсем растерялась. Она не знала, что ей ответить, а губы вместо неё прошептали.

– Я люблю тебя Василий.

Лыков обнял её, и они продолжали идти по улице. Он рассказывал про себя, про своё детство, про всё то, что рассказываешь любимому человеку, а она, перебивая его, рассказывала о себе. Потом оба рассмеялись, так как поняли, что спешат высказаться и не слушают друг друга. Позже они зашли в кафе и долго беседовали.

Юлия смотрела на Василия и думала: «Сколько же боли скопилось в душе этого человека? Как же его обидели, что он перестал верить людям, а теперь, как льдинка, оттаивает, и спешит наверстать упущенное? Надо ему помочь. Отогреть женской теплотой и лаской, чтобы он смог поскорее встать на ноги, чтобы больше не вспоминал прошлого, оторвался от него, забыл, и жил будущим. Она прекрасно понимала, что впереди трудная дорога. Придётся быть максимально терпеливой, постоянно окружать Василия вниманием и заботой, чтобы его душа, поскорее излечилась и оправилась от нанесенных ран».

Он держал её руку, и она каждой клеточкой чувствовала, как внутри мужчины пробуждается всё хорошее, что давным-давно спряталось где-то там, в глубинах души, а сейчас требует свободы и рвётся наружу.

Потом они вышли. Он проводил её до дома, и они впервые поцеловались.

Юлия настолько отвыкла от подобных эмоций, что ей казалось, будто не она, а другая женщина целуется. Женщина как бы смотрела на себя со стороны и думала: «Как хорошо, что я встретила Василия! Теперь есть человек, которому нужна я и который нужен мне».

На следующее утро позвонил Андрей и предупредил Юлию, что часа на два задержится.

***
Перед зеркалом стоял Закадыкин. Не успел он спуститься во двор, как был атакован старушками.

– Ферапонтий Пантелеевич, товарищ писатель!!! Как же давно вас не было видно. Случаем, не приболели ли вы?

– Всё хорошо, бабоньки, – улыбаясь отвечал Закадыкин.

Было видно, что он искренне рад старушкам.

– Не было меня здесь. Уезжал.

– Теперь понятно. Вам, писателям, надо много ездить, мир повидать, чтобы, потом, было о чём писать. Не будете же вы постоянно с нами сидеть на скамеечке и слушать россказни про годы молодые.

– А про грузина напишите?

– Уже написал.

– Видишь, Матрёна, и про грузина будет в книге Ферапонтия Пантелеевича, про твою молодость и любовь.

– А про лезгина напишите? – хитро улыбнулась другая старушка. – Она любила грузина, а я – лезгина. Как он, подлец, умел танцевать! Когда вскидывал руки кверху, начинал крутиться и свистеть, мне только и хотелось обнять его и целовать, целовать, целовать…

– И про него напишу, – пообещал Закадыкин. – Про всё и всех напишу. Вы такие хорошие, что можно до вечера с вами сидеть, но время поджимает, и мне надо спешить.

– Конечно Ферапонтий Пантелеевич. Понятное дело. Вам необходимо повсюду успеть. А книжку вашу я рядом с Заветом положила. Пусть вместе будут, им так удобней.

– Тогда я побежал, – поднялся со скамейки Закадыкин.

***
Вскоре он открывал дверь Комиссии. Увидев его Серафима Ильинична даже прослезилась.

– Наш гений вернулся! – воскликнула она. – Как мы по вас соскучились! Как же нам вас не хватало!

На ней была шёлковая пара с изображением гейш, обмахивающихся веерами. Волосы были схвачены бантом ярко–синего цвета, а на шее – ожерелье до пояса из покрашенной скорлупы ореха, вперемежку с розочками. Казалось, что от бурных эмоций, гейши стали быстро-быстро обмахиваться веерами.

Услышав восклицания Серафимы Ильиничны, из кабинета вышел Валерий Львович. Он весьма радушно принял Ферапонтия Пантелеевича и долго расспрашивал, как отдыхалось?

– А женщины там были? – опустив глаза, спросила Серафима Ильинична.

– Конечно, были. Куда же без них… – вместо Закадыкина ответил Валерий Львович.

– Были, были… – закивал Ферапонтий.

– Представляю.... Очевидно, они вам проходу не давали, – мечтательно произнесла Серафима Ильинична. – Море, магнолии, любовь... Как прекрасно! Любить, любить и опять любить... А море тихо шепчет слово Любовь…

Андрей снова вспомнил Любу и внутри защемило.

«Где ты Любушка? – думал он. – Увидимся ли ещё?»

Ферапонтий сдал рукопись, ещё немного поговорили, и он вышел.

«Хорошая они пара, – думая, улыбался Андрей. – Как дополняют друг друга – Прагматик Валерий Львович и, находящаяся в состоянии вечной эйфории и мечтах, Серафима Ильинична. И мы с Любой были бы отличной парой. Но... Увы...»

***
Он вернулся домой, привёл себя в порядок и вышел.
Старушки приветствовали его.
– Счастье-то какое, Андрей Владимирович! Наш любимец Ферапонтий Пантелеевич приехал. Чудесной души он человек, редкостной. Нас, старух, выслушивает, шутит с нами.

– А я разве вас не слушаю? – широко улыбался Андрей.

– И вы к нам внимательны, но, уж не обижайтесь на нас, старых, а  Ферапонтий Пантелеевич нам, как родной. Он совсем другой. Простите нас старух, душевней.

***
Скоро Андрей приехал на работу. Он заметил, что Юлия, как-то преобразилась, похорошела. Даже говорить стала мелодичней.

– Юленька, ты ли это? – стал подшучивать он. – Уж не влюбилась ли?

– Влюбилась, Андрей Владимирович, – покраснев, смущённо улыбалась она. – Сильно влюбилась.

– И кто же он, твой избранник, если не секрет?

– От вас у меня нет секретов. Василия полюбила.

Андрей даже привстал.

– Василия???? Так значит, он розы дарил?

– Он, Андрей Владимирович, он, – смеясь, отвечала Юлия.

– Тогда поздравляю. Искренне рад за тебя с Лыковым.

Юлия ушла к себе, а он думал: «Вот и Юлия нашла свою пару. Как хорошо, что им оказался Василий. А я опять один…»

***
В Эмиратах, как всегда, было очень жарко, и от духоты спасали кондиционеры. Абдалла, раскинувшись в кресле, вспоминал недавний визит в Россию:

«Хорошо, что мы начали сотрудничать с Савельевым. Вторая партия товара отгружена сегодня. За первую Савельев уже расплатился и даже перечислил часть денег за вторую. Хорошо идут дела в России, хорошо идут дела и в его банке. Правильно сделал Мухаммед Абдул ибн Асиф, что начал с ним сотрудничать. Интересно, что же написано в этой книге?..»

Он взял книгу Ферапонтия и стал её разглядывать.

«Если и дальше будут расширяться контакты с Россией, лучше немного выучить русский».

В дверь постучались, и в кабинет вошла красивая женщина.

– Я не помешала?

– Госпожа Лапшина, принимать вас для меня всегда большая честь, – вставая ей навстречу, улыбался Абдалла.

– Я не займу много времени, – присела Люба, ибо это была она.

Немного поговорив о делах, она уже встала, чтобы уходить, как вдруг заметила книгу Ферапонтия.

– Вы знаете русский?

– Нет, – рассмеялся Абдалла. – Книга – подарок автора.

– Можно посмотреть? – спросила Люба.

Она взяла книгу, перелистала несколько страниц и почувствовала, что многие из написанных фраз где-то слышала. Женщина стала внимательно вчитываться.

Абдалла наблюдал за ней. Он увидел, что Люба стала меняться в лице.

«Видно, плохо переносит жару, – подумал араб. – Никуда не годятся эти европейцы. Они совершенно не приспособлены к жизни на Востоке».

Люба не замечала, что уже минут пять, не отрываясь, читает.

«Откуда мог Закадыкин знать мелочи, которые здесь описаны, – проносилось в её голове. – Нет сомнения, что в книге изложены мои встречи с Андреем».

– Если вам так нравится книга, дарю её, госпожа Лапшина.

Люба вздрогнула и только теперь поняла, что уже долго читает и не замечает ничего вокруг.

– Спасибо. Я с удовольствием приму ваш подарок.

***
Фирма Андрея с каждым днём всё больше процветала. Помещение для производства антенн было куплено, начался завоз оборудования и материалов. Параллельно шёл приём на работу специалистов. Василий чуть ли не ночевал на заводе, однако каждый вечер находил время для встреч с Юлией. В коллективе уже знали об их отношениях, и было понятно, что вскоре пару ждёт свадьба. Юлия светилась от счастья. Она даже внешне изменилась, помолодела, несмотря на перегруженность работой.

Быстрыми темпами развивалась и издательская структура. Валерий Львович, как Андрей и предполагал, оказался прекрасным организатором. Через пару месяцев предполагалось начать выполнение заказов Мухаммеда и, одновременно, открыть книжный магазин. Помещение под него так же было куплено, а Серафима Ильинична, с утра находясь там, следила, чтобы ремонтные работы продвигались максимально быстро. Наконец она нашла применение своей неиссякаемой энергии. Порой она надевала рабочий халат, желая самолично участвовать в ремонте. Обычно её инициативы завершались тем, что раздавался грохот, лестница или доски падали, бочки переворачивались, но рабочие не обижались, так как женщина для каждого находила ласковое слово.

Валерий Львович, временно, так же обосновался в магазине. Вторая книга Ферапонтия Пантелеевича должна была выйти в свет через месяц. Предполагался выпуск роскошного издания, ввиду чего времени на печатание требовалось значительно больше. Сам писатель, согласно информации Андрея, был в творческой поездке по Сибири, и его возвращение планировалось непосредственно перед выходом книги.

Андрей периодически сообщал, что Ферапонтий часто звонит ему и интересуется делами. Раза два и Валерий Львович говорил с писателем, но, из-за плохой связи, голос Закадыкина был крайне плохо слышен, и разговор быстро обрывался. Предполагалось, что сначала, будет организована презентация книги, после чего она поступит в продажу.
 
Андрей заранее предупредил Юлию и Валерия Львовича, что, по всей видимости, не сможет присутствовать на торжествах, так как Мухаммед просил его приехать в Эмираты.

– Не везет мне с презентациями Ферапонтия, – сетовал он. – Но, что тут поделать. Нельзя отказывать Мухаммеду. Его просьба – закон.

– Не беспокойтесь, Андрей Владимирович, – понимающе кивал Валерий Львович. – Поверьте, мероприятие пройдёт на самом высоком уровне. Ферапонтия Пантелеевича знают, как талантливого писателя, и на презентацию придут многие известные писатели и деятели культуры.

***
– В оговоренные сроки, из Эмиратов, прибыла начальная партия товара, которая мгновенно разошлась. Андрей был весьма доволен, как продвигались дела. С начала нового года его фирма меняла свой юридический статус и становилась холдинговой компанией. Однако, несмотря на успехи, настроение оставалось подавленным. Он, используя все свои связи, пытался найти Любу, но ничего конкретного не смог узнать. Сведения, поступавшие к нему, носили противоречивый характер. По одним данным Люба работала где-то в Европе, по другим – в Гонконге. И из общих знакомых никто не знал где Лапшина. Говорили, что Люба звонила пару раз, но откуда выходила на связь, было неясно. Он даже попытался навести справки через междугородку, разузнать, откуда шли звонки, но полученная информация ничего не прояснила. Создалось ощущение, что Люба не желает раскрывать своё местонахождение.

«Выходит, она меня не простила, – расстраивался Андрей. – В противном случае, так не вела бы себя. Если человек хочет, чтобы с ним установили связь, он даст, хоть маленькую зацепку. Скоро выйдет и вторая книга. Несомненно, она будет иметь успех. Но, что же потом? Куда деть Ферапонтия Закадыкина? Не может же он исчезнуть. Все связи с писателем поддерживались через него. Следовательно, и вопросы будут задаваться ему. К тому же и старушки расскажут, что Ферапонтий жил у него. Начнут искать писателя, тут и выяснится, что никакого Ферапонтия Закадыкина не существует. Получается, что единственным выходом было продолжение выпуска книг».

Однако, несмотря на многочисленные попытки переселить самого себя, писать он не мог, что крайне угнетало и временами на дела фирмы он смотрел отстранённо.

Юлия видела, что с шефом опять стало твориться что-то неладное. Андрей, всегда энергичный и жизнерадостный, на вопросы, стал отвечать невнятными фразами, говоря, что очень занят. Создавалось впечатление, что он всячески стремится к покою и раздражается, когда его тревожат.

 «Видимо сказывается переутомление», – думала Юлия.

Она, неоднократно, советовала Андрею поехать отдохнуть, развеяться. Он же, повторял одно и то же: «Я не устал, чувствую себя прекрасно, и причин для беспокойства нет».

Василий, по просьбе Юлии, раза два так же пытался разговорить шефа, однако безрезультатно. Андрей тактично уходил от разговора.

***
И сегодня, рано приехав на работу, шеф сидел у себя и механически перебирал бумаги. К нему зашёл Валерий Львович. Он сообщил Андрею, что дней через десять начнется выполнение заказа Мухаммеда, а также – что к нему начали обращаться заказчики из России. Но, чем больше он говорил, тем больше замечал, что Андрей его не слушает, и мысли руководителя заняты чем-то другим.

– Андрей Владимирович, нам дня через два непременно понадобится Ферапонтий Пантелеевич. Вы не знаете, когда он намерен вернуться из поездки?

Услышав имя Ферапонтаия, Андрей пришёл в себя.

– Закадыкин вчера мне звонил, – ответил он. – И, насколько я понял, послезавтра, вечером, будет в городе.

– Вот и отлично, – успокоился Валерий Львович. – Передайте ему, чтобы после возвращения пришёл ко мне утром, или мы можем встретиться у вас, чтобы посмотреть контрольный экземпляр книги.

Андрей совсем пришёл в себя.

«Валерий Львович хочет, чтобы мы встретились здесь. Он даже не предполагает, кто перед ним сидит, – и усмехнулся про себя. – Расскажи я правду, кто на самом деле Закадыкин – Валерий Львович подумал бы, что шеф сошёл с ума. Всегда найдется пара-тройка людей, которые будут уверять, что видели меня с Ферапонтием. Да и сам Валерий Львович вряд ли всё хорошо помнит. Он тоже подтвердит, что были случаи, когда я и Ферапонтий встречались в его присутствии. Зачем людям напрягать свою память и разбираться в мелочах? Эх, Люба, Люба... Одна встреча с тобой, и я опять воспряну духом и смогу писать».

– Хорошо, Валерий Львович, – вслух произнёс Андрей. – Я обязательно постараюсь связаться с Ферапонтием Пантелеевичем и уверен, что из-за него задержек с выпуском книги не будет.

К нему зашла Юлия и сообщила, что вторая партия товара отгружена, и надо готовиться принять её. Она попыталась привлечь внимание Андрея рассказом о беседе с Абдаллой, но увидела, что шефа информация не интересует.

– Скоро презентация второй книги Ферапонтия Пантелеевича, – как бы самому себе сказал Андрей.

– Как все изменилось, шеф, – обиделась Юлия. – Я хорошо понимаю, что Закадыкин – ваш друг, и вы стараетесь ему помочь, но фирма не может остановить все свои дела и заниматься только презентацией.

Юлия еле сдерживала своё раздражение.

– День ото дня увеличивается штат сотрудников, растут обороты фирмы, а вы, будто и не замечаете изменений. Отстранились от дел и заняты только книгой Ферапонтия Пантелеевича!

Женщина не выдержала и расплакалась.

Андрей редко видел, чтобы Юлия плакала. У них бывали трудные дни, но даже тогда она старалась улыбаться. Он встал и подошёл к женщине.

– Что с тобой, Юленька? Что случилось? Ты поссорилась с Василием?

– С ним у меня, как раз, всё в порядке, – сквозь слезы ответила женщина. – А у вас, я чувствую – серьёзные проблемы. И они не связаны с работой. Но коллектив смотрит и надеется на руководителя. К чему было заключать договора, если они вас не интересуют? Я говорю, что звонил Абдалла, а вы отвечаете, что скоро выходит новая книга. Если завтра наши дела ухудшатся, тогда и спонсировать Закадыкина будет некому.

Услышав про новые книги, нутро Андрея вскипело.

– У меня всё в порядке, Юлия, – раздражённо прервал он. – Я – человек, и могу быть не в настроении. Что же касается книги Ферапонтия Пантелеевича, не скрывал и не скрываю, что ее выпуск для меня очень важный вопрос.

– Простите… – извинилась Юлия и вышла из кабинета.

«Вот и Юлию без причины обидел, – ещё больше раздражился Андрей. – Если так и дальше пойдёт, потеряю всё, что создавалась годами. Люди начнут избегать меня, и я останусь один. Нет. Не один. Меня никогда не покинет Ферапонтий. Подобный вариант исключается. Закадыкин мой и только мой. Он предан мне и душой, и телом.

Минут через двадцать он пошёл к Юлии. Она сидела, опустив голову.

Заслышав шаги Андрея, женщина подняла глаза, но чувствовалось, что она не успокоилась.

– Юленька, прости меня, – присел в кресло Андрей. – Я сам не пойму, что творится со мной. Мне надо… крайне необходимо, чтобы Муза вернулась.

– Где она?! – чуть не закричала Юлия. – Скажите, как её найти, и я самолично пойду, буду на коленях умолять, чтобы она пришла к вам. Мне бы очень хотелось её увидеть, понять, что в ней настолько привлекло вас?

– Нет, Юлия. Музу нельзя ни уговорить, ни заставить вернуться. К тому же я и не знаю, где можно искать богинь.

– Опять богини...?!

В это время зазвонил телефон. На связи был Абдалла. Он долго говорил с Юлией.

– Опять звонит Абдалла. Он сообщил, что третья и четвёртая партии выйдут одновременно, и поблагодарил нас, что мы досрочно оплачиваем товары.

– Юленька, – грустно улыбнулся Андрей – я обещаю, что после поездки в Эмираты немного отдохну. А, вернувшись, стану таким, каким ты привыкла меня видеть.

Они ещё минут десять поговорили, но уже про Юлию и Василия, после чего Андрей вернулся к себе.

«Так продолжаться долго не может, – думал он. – Я, без всяких причин, обижаю людей. В чём их вина? В том, что они напряжённо работают на фирму? В том, что они верят мне? После презентации книги надолго уеду в Европу. Обойду все банки, но найду Любу. Надо будет – и в Гонконг полечу, но ее разыщу!!!»

***
Через два дня Ферапонтий Пантелеевич, войдя в книжный магазин, внимательно его осматривал. Вдруг раздался возглас:

– Вернулся!.. Он вернулся!

Конечно же, крики принадлежали Серафиме Ильиничне, одетой в необъятных размеров халат, ярко-красного цвета. Ферапонтий увидел, что рабочие – в ужасе от того, что начальница пришла им на помощь. Надо быть готовыми, что сейчас что-то обвалится или разрушится. Ожидается маленькая катастрофа.

Серафима Ильинична провела писателя по всему магазину и складским помещениям. Ремонтные работы приближались к завершению.

– Здесь будут продаваться только ваши книги, Фера, – гордо сообщила Серафима Ильинична.

– Но у меня их всего две, – смутился Закадыкин.

– Это сегодня две, а через год будут 200, – тоном, не терпящим возражений, ответила Серафима Ильинична. – Вы же гений, Фера, огромный талант. И не скромничайте.

Они прошли к Валерию Львовичу. Он здесь оборудовал себе кабинет, но стол был завален не кроссвордами, как было в Комиссии, а различными договорами и деловыми бумагами. Он весьма радушно принял Ферапонтия и показал ему контрольный экземпляр книги.

– Через три дня всё будет отпечатано, – радостно сообщил он. – Я уже договорился, что в субботу будет презентация книги, а с понедельника начнется её продажа.

– Как в субботу?!!! – воскликнул Закадыкин. – Вы предупредили Андрея Владимировича?

– Не пойму вас, Ферапонтий Пантелеевич. Кто автор книги, вы или Андрей Владимирович? Кроме того, насколько я понял, шеф вылетает в Эмираты, и не сможет быть с нами. Но если вам что-то не нравится, можно презентацию перенести на иной день.

– Нет, нет, всё в порядке, – успокоился Ферапонтий. – Я, просто, не ожидал, подобных темпов.

– Так что теперь? Рассылать приглашения?

– Конечно- конечно. В субботу, так в субботу, – кивнул писатель.

Тут, из магазина, раздался страшный грохот. От неожиданности Закадыкин вздрогнул.

– Не пугайтесь. Это Серафима Ильинична помогает рабочим, – невозмутимо произнёс Валерий Львович. – У неё все дела получаются с шумом.

Поговорив ещё минут пять, Ферапонтий вышел от Валерия Львовича.

«Значит надо сегодня Юлию предупредить, что я завтра срочно вылетаю в Эмираты. Что звонил Мухаммед и попросил приехать. После презентации все усилия направлю только на поиски Любы.
Скажу, что Ферапонтий летит со мной в Европу, что ему необходимо набраться впечатлений. Потом вернусь, и сообщу, что Закадыкин на время остался во Испании. Дальше надо подумать, что делать. Либо я нахожу Любу, либо Ферапонтий должен исчезнуть.

***
Вскоре он въехал во двор. Старушки в полном сборе сидели на скамейке. Увидев, что он выходит из машины, они обрадовались.

– Как вы, Ферапонтий Пантелеевич? – раздался многоголосый хор. – Всё в бегах, да трудах? Всё пишите?

– Здравствуйте, мои хорошие, – поздоровался Закадыкин. – Вы правы, пишу и пишу. Скоро презентация моей новой книги, а потом, вероятно, поеду в Европу с Андреем Владимировичем.

– Слово-то какое – прехзентация. И что она делает?

– Не она делает, а там представляют мою книгу, выступают люди, говорят, – рассмеялся Ферапонтий.

– Это вроде партийного собрания, значит?

Закадыкин опять рассмеялся.

– Можно считать, что вроде партийного собрания. Только она, так принято, обычно бывает вечером.

– Понятно, как в военные годы, – кивнула одна старушка. – А танцы после этой прехзентации будут?

– Нет, танцев не намечается, – разочаровал старушек Ферапонтий. - Люди будут обсуждать между собой книгу, делиться мнениями.

– Понятно, как на съезде партии, – оживилась другая старушка. – Я помню, как там всё проходило. Два раза избиралась делегатом.

– А жаль, что танцев не будет. Пригласили бы лезгинов. Ох, вот же они танцуют. И свистят, и гикают хорошо. Получится настоящая прехзентация.

– Ну, мне пора – заторопился Ферапонтий и поднялся к себе.

Вскоре перед зеркалом опять стоял Андрей. Только не прежний Андрей. Он заметил, что в уголках глаз появились морщинки, а сами глаза как-то потускнели. Нет в них былого огня.

***
Через минут тридцать он уже был на работе. К нему зашла Юлия.

– Мне, только что, звонил Мухаммед и просил срочно вылететь, – сообщил Андрей. – Я надеялся, что смогу немного оттянуть отъезд, но ничего не получается.

– Конечно, надо непременно лететь, – согласилась Юлия. – Я понимаю, что вы хотели присутствовать на презентации, однако дела фирмы – важнее всего. Будет фирма – будут и следующие мероприятия. Я уверена, что Ферапонтий Пантелеевич еще много книг напишет.

– Конечно, Юленька, – неуверенно кивнул Андрей, а сам думал:
«Найду Любу, будут ещё презентации, не найду – прощай Ферапонтий. Обоим нам уже не быть».

***
Гости всё прибывали и прибывали. Ферапонтий Пантелеевич переходил от одной группы к другой. Валерий Львович пришёл с Серафимой Ильничной. Была и Юлия с Василием, но они старалась держаться подольше от Закадыкина. Было ясно, что женщина недолюбливает его, и пришла только затем, чтобы не обидеть шефа.

Все ожидали начала самой презентации. Открыть её должен был Валерий Львович. Серафима Ильинична нарядилась крайне экстравагантно: на ней было платье, с изображением жизни подводного мира. Весь наряд украшала бахрома, и когда его хозяйка двигалась, казалось, что рыбки заплывают за бахрому, там прячутся, а потом снова выплывают. Кожаный пояс платья заканчивался пряжкой в виде краба. Ожерелье и серьги состояли из более мелких крабов и ракушек.

Серафима Ильинична порхала, как бабочка, и её голос слышался, то здесь, то там.

Наконец Валерий Львович подошёл к микрофону и начал представлять книгу. Он говорил долго и красиво. Выступление тщательно готовилось. Серафима Ильинична смотрела на любимого, как заворожённая, и в её глазах блестели слезы. Потом Валерий Львович пригласил к микрофону Ферапонтия Пантелеевича. Тот подошёл, откашлялся, хотел начать выступление, но что-то заставило его внимательно посмотреть на слушателей. Казалось, будто некая сила мешает ему говорить. Он вновь, пристально, начал рассматривать гостей. Его взгляд остановился на одной женщине. Прижимая к груди его первую книгу, она стояла в дверях, смотрела на Ферапонтия и улыбалась. Закадыкин не верил своим глазам.

«Нет! Этого не может быть, – убеждал он себя. – У меня начались галлюцинации…»

Но всё было именно так, как он видел. В дверях, улыбаясь, стояла его Муза, его Люба.

КОНЕЦ