НИЛ человек в реке

Это он,
Всегда в одиночестве,
Возделывает чужой эдемский сад
И платит за право не умереть от голода
На обочине созданного им изобилия.

Мучительно рождается и умирает
В поисках рабочего места, родного дома
И родственной души, которую никогда
Не находит, потому что правила игры
Не предусматривают этого, как бы
Для его же блага (развития).

Это мимо него, сидящего у пыльной дороги,
В рубище, напоминающем рыболовную сеть,
И которое никогда не поспевает за модой
Златокудрых богов, проезжают сверкающие,
Могущественные раджи на слонах или джипах,
Увитые гирляндами славы, несметными богатствами
И тучными, упитанными семействами на свои
Разнузданные празднества и зрелища,
В сокрытые за высокими стенами
Резиденции вечного лета.

Это его одного (ибо больше некого) убивают
На всех этих, расфуфыренных знаменами, аренах,
Под сенью развевающихся разноцветных львов,
Гарпий, павлинов, моллюсков и прочей нечисти,
Предварительно накачав героином и патриотином
Многокилометровых священных каракулей,
Чтобы было веселее и естественнее,
Чем в натуральной жизни.
 
Это он учит тонны нелепых фантасмагорических
Наречий, сыплющиеся на него из мрачного
Рога Пандоры, чтобы так и не познать истину,
Которая так же проста и одинока, как он сам.

Это ему вечно чего-то не достает
На небесном складе: то счастья, то души,
То ног, то радости, то элементарного смысла
Всей этой шекспировской вакханалии,
Где поэзию вкушает не он, но щедро
Нагружен прозой.

Это ему хитроумные трансцендентные менеджеры
Подгружают в невидимую кармическую телегу
Чужие долги, ошибки и ответственность
Без какой бы то ни было сопроводительной
Записки, но с дорогостоящей возможностью
(для особо одаренных) – прочесть оттуда
Несколько невразумительных букв.
 
Расчлененный на иллюзорное множество,
Поруганный, полуживой, позабытый всеми
В мутных водах суетливой реки, бог видит сны,
Но образ той, что соберет и воскресит его,
Как-то все время ускользает от его слабого взора,
Растрескавшегося на тысячи разрозненных,
Растерянно мерцающих лиц.

21 июля, 2020