Костры последней теплой ночи

***

Голова моя пуста
спрыгну с черного моста
в речку черную, в запой.
Пусть сомкнется надо мной
ночь с разбуженной водой.
Вместе нам не быть с тобой.
Голова моя легка.
Унеси меня река
в мир свободный и пустой.
Вместе нам не быть с тобой.
Где я? Кто я? Почему?
Мчится тень моя во тьму,
в никогда и в никому...

***

Зубы стучат, трясутся напуганные хвосты,
письма в камуфляже ползут через болота,
через травы, папоротники, кусты
в сторону мартовского курорта.

Там столики белые, черное море,
соколов чайки преследуют по утрам.
И небо дышит легко без боли.
Хочу быть там.


Помню тот кораблик

Помню тот кораблик, что скрылся за дальним мысом.
Помню тот кораблик, собравший туманы мая.
Тарахтел моторчик его, вдыхая
ароматы клевера и аниса.

Я тогда пребывал в бесконечном весеннем дрейфе,
менял кабинеты светлые на казематы.
Помню тот кораблик, его фарватер,
облака  в густом седовласом шлейфе.

***

Откроются глаза забытых мудрецов
из Персии, Израиля, Урарту,
их снова извлекут из под камней -
вернут на карту.


***

В начале марта грязный снег
в начале марта окна мутные
и мутное вино, и радостный ночлег
и утром небеса простудные.

Так сух и черен черный хлеб, шипит сковорода,
так сладок чай и безмятежен свет
и холодна вода.
В начале марта снятся ветерки попутные,
и снятся города.


***

Сегодня видел Анну Политковскую
в составе хора ветеранов войны и труда
дома культуры Меридиан.
Анна пела вместе с другими седыми
очкариками олимпийские гимны
в преддверии Сочи.
Как легки вокруг нее были звуки.
Столько было в ней мира,
голос ее был чист и точен.


***

Воинское Счастье в воинской части,
кухня набита курсантами,
Кремль гремит курантами,
в Большом шелестят пуантами.

За Счастье воинское по стопке.
Из ложек выпиливают награды.
Из курсантов сбивают всю ночь коробки
к торжественному параду.


Тише-выше

Содружества пингвиньи
по снежным скалам Антарктиды,
по льдам расбросаны.
Содружества пингвиньи орнаментами медленными дышат,
и птицам не ускорить ритм, что тише
становится от умирающего эха
знакомых голосов, рожденных на экваторе и выше.

***

Вдруг что-то кажущееся близким и недавним
становится таким далеким,
при этом состоявшимся и гармоничным.
И на короткий миг ты представляешь, как  время  упаковывает день  сегодняшний  без суеты и надоедливого звука
в  прозрачный сверток сна и ностальгии,
в семейный сувенир для внуков.

Океан

Океан плывет, превращается в  облака,
приближается к тихим  домикам
на развилке сельских дорог исторической середины
неизвестной, но очень большой равнины
где-то в Южной  Америке на границе
двух агрессивных стран. Океан   
пропитывает солью травы, растворяет небо,
усыпляет его наркозом. Небо раскручивается бoбиной
с намотанным, как на шее тросом,
дрожит щеками, надутыми шумным ветром.
Вода повсюду, мячи и гетры
наполнены крепким густым  озоном.
Океан проникает легко в мир бедных,
в их обесточенные кварталы, на их футбольные стадионы.

Суицид

Вначали смотрят они мультфильмы
студии Уолта Диснея и Иеронима Босха.
Потом складывают пирамиду из хвороста.
Потом она загорается. Замирают вокруг планеты.
Крылья из пламени взлетают с гудком отходящего судна.
И губы Дедала шепчут шипящим ветром:
крылатые неподсудны.