Зимнее пьянство

Встреча

Вздулись вены, ветра задули,
напряжение над столицей,
тень затмения над столицей,
и на дне пересохших улиц
никого.
Открываю окно легко.
Встретим лето и непогоду
с ясным сердцем: без зла и страха.
Небо - разорванная рубаха,
клочья несвязанных эпизодов,
соты несвязанных между собой
эпизодов...
Цветные стаи
светлых жизней в песках мозаик
молча движутся над землей...

Зимнее пьянство

Вышли пьяные к снежному полю,
жарко внутри, мороз за бортом, за легким пальто,
за свитером влажным.
Каждый из нас герой и стоик
в чреве темницы многоэтажной.
Краны заброшенных новостроек
ветер, скрипя, задыхаясь, качает.
Жар безмятежных сердец, лихо разогнанных водкой,
выветривается, тает.
Измученная лебедка
свистит в ушах, трезвит прожектор, гонит прожектор,
прожектор слепит. Контакт с небесами наш все нелепей,
и некий некто
нам возвращает все наши страхи, забытые в клочьях льняной рубахи,
в порыве выйти навстречу стуже,
пройти туда, где страшней и хуже и вывести сонных непьющих стадо
на свет из тьмы
снегов-тюрьмы,
из белой ночной тюрьмы,
из ада.

Вечерняя прогулка

Помнишь прогулку вечером,
двор за двором входили мы в чащу краснокирпичную,
к окнам, где свет языческий падал на волосатые
спины колонн дорических,
странных жильцов количество
не вызывало паники.
Эхо прогулки маленькой гладило щеки детские
словно звезда вечерняя.
И осыпались тернии,
и расступались тернии.

Приглашение в Уганду

Пригласили в Уганду на восхождение в лунных горах,
на мусорные вершины, свалку камней и скал,
которую желтым ландшафтом кто-то давно назвал.
Там спят короли с богами мраморными в обнимку,
спят в просторных студиях каменных могил.
Там начинается Нил, в стране бесконечной Луны.
Там века - дуновенье ветра и движение песка,
там любовь - маршрут, по которому облака
проплывают время, проплывают его насквозь,
проплывают его на авось.
Там свет, оголенный свет -
всегда первый импульс сердца,
всегда первый импульс сердца,
конец и начало лет.


Моя тень

Я шел, за мной тащилась тень,
мой черный шлейф. налитый днем вчерашним.
Тень одинокая меня съедает, становясь все больше.
И тащит, тащит к тем местам, в пейзажи,
где мы когда-то были вместе.
Теперь там тень, там сон, там дым.
Там дети с интересом разглядывают очертания наши.
Они видны лишь детям, понятны только им.