Маршруты

Маршруты

Выбираем лучшие направления полета
на маленьком самолете.
Можем проткнуть первый слой облаков,
просто зависнуть крылами качая.
Можем под тучами долго скользить
дном фюзеляжа по нервному краю
ниш тупбулентности, туч безысходности.
Схема простая.


Прошлое

Гудят, пошипывают звезды,
как будто кто-то в космосе шампанское открыл,
как будто весело не только здесь, но и в мирах далеких.
Там где-то на исходе век семнадцатый по времени Земли.
Искрятся звезды и колятся, как мелкие иголки
на языках вселенских исполинов.
Там крепости, холмы и треуголки,
стук башмачков, кресты на парусах. Там льдины
привычно удушают галеоны,
что в гавань не вернулись до морозов...
Не долететь до прошлого в ракете,
не долететь до прошлого на шаттле,
ядро Мюнхаузена пробовать? Наврядли...
И нет совсем доверия к кометам,
мимо земли в бескрайний мрак спешащим.
Нам остается жить на этом свете
и пить шампанское в веселом настоящем.

Краснокожие созвездия

Зашел Олег поговорить о времени,
зашел Филипп поговорить о лете,
зашел Иван поговорить о племени
индейцев сиу и о той планете,
где рай племен индейских бесконечен,
где свет стрелой пронзает гул пещеры,
где перья диадемой горизонта
щекотят в небе ориентиры веры -
равнины звезд, где скоро приземлится
спускаемый индейский аппарат.
В предместьях дальних той звезды-столицы
волшебный модуль шумно серебрится,
там астронавты с перьями не спят,
ждут разрешения выйти и увидеть
индейцев из созвездий краснокожих
из пятиконечных красно-бурых звезд,
установить там свой индейский пост,
герб Мексики оставить и, быть может,
задуматься о вечности всерьез.
Олег поговорил о времени,
Филипп поговорил о лете,
Иван поговорил о племени
индейцев сиу...

Облака и дым

Переплетенье хрупких счастий
в теснении белых облаков.
Меняет время очертания и цвет рождения миров,
их тонких форм, их парапланов,
скользящих с рокотом смешным
над вечным сном сухих курганов.
Струится ввысь спокойный дым.
В нем благовоний древних клад,
в нем сказок желтые курсивы,
в нем кони распускают гривы
и к небу серому спешат.
Ветер в плену
Так выпусти же ветер, который вчера поймал ты,
лишь форточку немного приоткрой,
и он со страшным свистом вырвется наружу
с гримасой пролетариев тридцатых, героев Брехта,
шагающих навстречу правде и освобождению от чужой
войны.
Так выпусти же ветер, он унесет ненужные тома,
которые твои отяготили плечи, истории времен ушедших,
где правит иль мертвец, или калека.
Открой окно пошире,
в этот вечер
войди спокойным новым человеком.

Голоса

Голоса возвращаются.
Небо чертит холодные линии,
поливает поля дождями.
Сквозь поля бреду к голосам.
Под дождем бреду к голосам.
Кто-то бредит или зовет.
Я бреду туда, гдe я тот,
я бреду туда, где я сам...
;
Бегали девочки и смеялись

Бегали девочки и смеялись,
в городке, где завод и парк,
где кафе и зеленый бар,
там барменша, конечно, "Валя".
Бегали девочки и смеялись,
перебегая из сна в другой
сон водителя ветерана,
в нем трамвай облака, прибой,
в сон участкового милиционера,
разведенного с алкоголичкой,
в сон врача из тубдиспансера,
живущего между анатомичкой
и дежурствами по субботам...
Бегали девочки и смеялись,
счастье грелось в медовых сотах,
отступал горизонт печали
и сползал, и тонул в болотах.

Библиотека

Влагу впитывают пещеры,
в их запутанных лабиринтах
спят безкнижные библиотеки
дней исчезнувших невозвратных.
Вечера той зимы на стенах
и на глади камней прохладных.
Отражений капель, тревога,
утро в белых клочках бумаги.
Тихий полдень сорок второго
на далеком архипелаге.
Свет пещеры и гул материй,
голос странный на арках виснет,
среди страхов и суеверий
теплый промельк беспечных жизней.