Посмертие глава 3

Глава 3
ЛИМБ

Я в потоках эфира кружился,
Подо мной был не рай и не ад.
Вдалеке постепенно сложился
Стройных арок струистый каскад.

И в пространстве вокруг, ниоткуда,
Проникая в сознанье и слух,
Нежный голос звучал, словно чудо,
Но к словам я стал девственно-глух:

Было каждое слово знакомо,
И знаком был до боли мотив,
Но меня уносило от дома,
Словно речкой, пловца не спросив.

Забывались привычные ноты,
Сочетанья созвучий, слова,
Будто пламя отпущенной квоты
Прежней памяти тлело едва.

Почему ж так до боли знакомы
Эти арки, кварталы, дома…
Стоп! Я был здесь: все эти проемы,
Купола, маяки, терема…

Миг – и снято забвения вето,
Восстановлена память в правах,
И сознанье наполнилось светом:
Я когда-то бродил здесь во снах!

Исцеленье благое свершилось,
Понимания факел затлел,
Я все вспомнил, мне правда открылась:
Это – Лимб – первый скорбный предел…

Наконец возле сумрачной арки
Я спустился на пепельный наст.
Было тихо, не зябко, не жарко,
Словно местность придумал фантаст.

Подошла незнакомая дама,
Круглолицая, лет тридцати,
Вдруг спросив, как туристка в рекламе,
Как до нашего дома пройти?

Мол, она меня кажется знает,
Я ее по подъезду сосед,
И одно лишь ее угнетает:
Спохватилась – а дома-то нет!
Мол жила она с дочкой и мужем
В этом доме одиннадцать лет,
Вроде местность знакома, но кружит
Здесь давно, и не выйдет на след.

Что-то всплыло в причудливом свете,
На мгновенье растаяла мгла,
И тогда я спокойно ответил:
- Дом – на месте, да ты умерла…

Ты проснешься сейчас и узнаешь,
То, что трудно в посмертье признать…
Глядь – вот только стояла одна лишь,
А уж рядом почтенная мать.

Обе вежливо мне поклонились
И нырнули в высокий проем
Темной арки, и там растворились
В иномерном тумане густом.