5 - Черновики к рассказу - Турист

Отрывок из рассказа Турист - 19. 07. 20

      - "До Салехарда", - "Mы никого не берём!"
      - "Куда им?", спросил старший и обернулсяк к нам:  -  "Подходите к причалу,  ждать не будем".

...  -  Вещи давайте, крикнул помощник. Зайдя в воду и утопая в илистом дне, Галя протянула ему рюкзак, который он одной рукой легко перекинул через борт.
Я вовремя успел подхватить обратно свой рюкзак вместе с помощником. Не отпуская рюкзак, он согнулся вслед за ним через перила  "в три погибели" и его ноги оторвались от палубы. Подбежал капитан. Одной рукой он схватил помощника а второй -  мешок. Катер качнулся:
          -  "Что там?" - захрипел помощник.
          -  "Рыба?",  ответил я.
    Спустились в каюту, обитую деревом, в которой имелся буфет а по краям стояли диваны, мы увидели пассажира, сидящего за овальным столом, на котором лежал его дипломат, а сам он пролистывал какие-то бумаги. От него мы узнали,  что мы плывём на катере начальника пароходства Обской губы. Сам он - едет в Сургут, инспектировать проф. тех. училища; а катер был выделен ему до - Салехарда.
К нам с палубы спустился помощник: - "вас зовёт капитан". Тот сидел за штурвалом, на кожухе рулевого управления стояла водка и лежали открытые, но не тронутые консервы. - Наливай! - приказал капитан  помощнику. Я протянул капитану две красные десятки,
       -   Мы денег не берём, обиделся капитан,
       -   Водка есть? - перебил его помощник,
       -  "Нет",
       -  "А хариус есть?"
       -  "Хариуса нет", честно ответил я.
     Оставив штурвал, капитан присоединился к нам. И плыть было весело - штурвал крутился "вправо-лево", <пока> мы не сели на мель. Капитан с помощником забыли   о   нас   и   принялись   по-очереди   садиться   за штурвал, и раскачивать катер - вызывать буксир им не позволяла  честь экипажа - катера начальника пароходства Обской губы. Когда водка в капитанской рубке закончилась, то помощник  по рации передал:   -   ящик водки,  ...  да, и "осетр" не забудь!  И  уже стало смеркаться,  когда наш катер  начал  "сползать" с илистого дна широкого устья Соби. Но, если быть точным, то <просидели мы там> полтора часа а через десять минут, через слияние двух рек, на полном ходу  вплыли в Обскую губу, наперерез баржам и сухогрузам, которые как по команде останавливались и ждали, когда мы проплывём мимо них.  Сверкающий огнями пассажирский, трёхпалубный теплоход - лайнер плыл от Карского моря, подавая нам низкий и протяжный гудок. В ответ, помощник схватил рупор и над Обской губой раздался отборный мат. Теплоход, остановился и дал задний ход. Наш "капитан" выходил в Лабытнанги. Мы с Галей решили выйти вместе с ним, чтобы не испытывать судьбу с пьяным помощником. Поскольку, я предполагал, что в Салехарде нас встретит наряд милиции, <<чтобы убедиться, хариус я везу или не хариус>>, а в этих краях знали ему цену. В наказание за <<хариуса>>, катер прошёл мимо пристани, за которой находилось здание вокзала и пристал к берегу в -  километре от неё, откуда было поближе до дома капитана и настолько же дальше от железнодорожной станции. Капитан взялся нести Галин рюкзак. Когда мы подходили к вокзалу, он попрощался с нами и скоро пропал в темноте. Электрический фонарь, который висел над входом в здание вокзала,  освещал четыре ступеньки деревянного крыльца. На третьей ступеньке мой рюкзак потащил меня назад а Галя, идущая следом за мной, прислонилась к <нему>: -  "Хорошо, капитан не видит".

19.07.20


4 августа      Утро, я вышел из палатки слушая Собь! -
Комары  казались мне не такими злыми, какими были вчера. Никто ещё не вылезал из палаток и одна Галя собирала сухие ветки для костра. Вот, она - реальная жизнь! - Сравнение было не в пользу переполненного трамвая, с  которым  я  каждое  утро  добирался до  своей работы;  Теперь каждый, сам по себе, сказала Галя.
      -  "Тогда  поплыли?"
      -   "А  поплыли!"
      -   А какую байдарку берём?
      -   "А  любую".
Положив вёсла на  колени, мы раскурили сигарету. Байдарка понесла нас вперёд быстрее любой моторной лодки, среди пологих холмов, за которыми начинались лесистые горы. Нужно было только не прозевать камни, которые были под водой.
Я заметил, что наша байдарка проплывает быстро мимо береговых деревьев и кустов, а над маленькими камнями, лежащими на дне, мы плывём совсем медленно? Они, казалось, лежали у самого дна байдарки и я наклонился через борт, чтобы достать один такой камешек.               
           "Здесь  не  меньше  десяти   метров,   и    поднять такой камень ты всё равно не смог бы", сказала Галя. Я привязал к  блесне   кусок свинца  и  опустив  снасть  в  воду,  раскрутил  катушку моего спиннинга  на всю длину лески, блесна  превратилась в точку, которая была отлично видна!
     :     "Можешь не проверять, тут уж давно всё измерено".
Вода была кристально чиста и казалось, что под нами находится дно большого аквариума из крупного песка и разноцветных камней.
           Неужели, такая чистая  вода?  Чем же здесь рыба питается?         
           А её здесь и нет, сюда только хариус заходит.
Мы плыли весь день, до наступления белой ночи. Когда вышли на берег, чтобы отдохнула спина, мимо нас на плоту проплыли шесть человек из группы Александра Постникова. Байдарки были также привязаны к плоту и плыли следом за ними. У Марины в руках была гитара и она исполняла романс - "На заре ты её не буди".
... В полночь совсем стемнело и мы продолжали плыть при свете звёзд, и камни, которые попадались нам под водой, мы определяли на слух. Над ними шумела вода или наоборот, было подозрительно тихо, если это были воронки. - "Левым", скомандовала Галя но байдарка уже успела удариться о камень левым бортом и накренилась черпая воду. После чего её развернуло задом-наперёд и тут мне стало по- настоящему страшно!
На повороте, мы увидели от одного берега до другого сплошную белую завесу. - "Белая ночь" - обрадовался я.  -  "это шиверы", объяснила Галя, - "здесь медведи ловят рыбу"...
Мы вплыли в шиверы и туман закрыл от меня байдарку и Галю. Вокруг нас,  изгибаясь, смешиваясь и перемещаясь между собой поднимались вверх,  словно пар в горячем котле, белые и серые облака.
Но, мы уже научились на слух угадывать встречные камни и продолжали плыть, стараясь приблизиться к берегу до тех пор, когда байдарка "не начала" задевать дно и садиться на мель. Тогда мы помогали ей вёслами или выходили и протаскивали её до следующей воды. Галя не захотела выходить из байдарки и тут я понял, что она устала. Я пошёл к берегу, волоча за собой байдарку вместе с ней, тогда ей тоже пришлось выйти, чтобы облегчить байдарку. Cпотыкаясь о камни, мы шли почти по колено в воде вдоль берега, но подойти к нему поближе нам не давал  бурелом, который лежал в воде и коварно  нависал сухими ветвями над ней. Ведь, мы всё это время могли двигаться только на слух и наощупь, и из-за этого "проклятого тумана" я ничего не видел, кроме "своего носа".
Мы решили оставить это опасное занятие после того, как я поранил себе лицо. - На такой берег можно выйти только там, где к нему был из леса подход или пролегала медвежья тропа.
Нам пришлось повернуть назад и вернуться к шиверам. Но, мы теперь хорошо знали дно, вспомнили, что шиверы здесь тормозят скорость течения реки, и что медведи здесь так же стоят в воде и что можно продолжать осторожно плыть; и что с двух часов ночи станет снова светло, и мы снова отплывём к правому берегу, где не было шиверов. Отчаяние, охватившее нас, сменилось надеждой. Сидя на месте матроса  и   откинувшись   спиной   на  переднее  сиденье, я отталкивался ногами от речного дна, направляя байдарку ближе к берегу или удаляясь от  него; и я быстро прикинул, что так можно было плыть всю ночь. Такое плавание убаюкало меня и я стал ловить себя на том, что засыпаю и плыву с закрытыми глазами. Когда вдруг я почувствовал, что у меня под ногами пропасть - это дно резко оборвалось вниз.  Открыв глаза, я больше не видел тумана. Вокруг было светло. И как после долгой разлуки, я снова увидел байдарку, а оглянувшись и - Галю. И левый берег, на котором не было никакого леса и бурелома. Нас  подхватило полноводное течение. Мы высадились на правый берег, перед впадением реки Хара.

07-06-20



Отрывок из рассказа Турист

и мы оказались на противоположном берегу. - Жанна вышла из байдарки.
        -  Через этот порог не пойдём - пойдём слева от него, садись вперёд, ты будешь матросом!;  Когда мы отплыли от берега, скомандовала:
       -  "Не греби, я сама"
Мы доплыли до стремнины где нас потащило сразу к порогам. И нашу байдарку притягивал к себе водоворот. След его на воде был виден до камня, который едва выглядывал из воды, у левого края порога.
Вот, и центр быстрины, переливающийся разными оттенками при свете дня, бьётся с брызгами о камень и от него, заворачивая, сливается через порог. Это для нас было знаком того, что слева и впереди под водой тоже камни. Струя водоворота ныряла под камень.  За порогом она появлялась снова и уходила вниз.
Наша группа на берегу размахивала руками и что-то выкрикивала. И от всего я впервые познал то состояние, когда душа уходит в пятки. - И, как дети крутят пальцем над головой и их сверстник, сидящий с закрытыми глазами непроизвольно поднимается  со скамейки, так и меня, помимо моей воли такая же  сила или - не такая, подняла, я оказался на ногах и почувствовал осиную талию - таким подтянутым я никогда ещё не был. Но она поднималась выше и выше, плавно, как батискаф, всплывающий на поверхность воды, пока не соединилась с моим сознанием. И мои мысли сразу стали полностью подчиняться ей. Они стали ясными и примитивными: как в объективе фотоаппарата, кругом стало всё в фантастически - острых, живых, ярких, чётких очертаниях и красках. Я догадался, что если я перенесу через весло свой вес на камень, то  перед байдарки поднимется наверх. Тогда он станет лёгким и киль его окажется на поверхности. По ней я и отодвину его от камня, а напором воды нас вытолкнет в порог, лишь-бы, лопасть весла не соскочила под водой со скользкого камня и ещё, - чтобы я его не сломал.
Но, как мне до этого камня дотянуться веслом?! - И я попробовал дотянуться им до носа байдарки. -  Тогда, я гребнул изо всей силы - как можно ближе к её носу, и?  - он чуть-чуть качнулся вправо...?
        -  Ну, всё! - послышался голос Жанны, я оглянулся назад и увидел, что она схватилась обеими руками в борта.
        -  Нет! - не всё, - и я во второй раз гребнул, снова у самого носа и он проскочил мимо камня.
30.04.20



 1 сентября
         На следующий день мы спустились на байдарках до Катравожа, узнали расписание катеров до Лабытнанги и Салехарда. Зашли в пекарню, в которой выпекал  белый хлеб  светловолосый рослый парень с голубыми глазами.  В разговор с нами он не вступал.
      -   "Что он тут делает - один?", спросил я у Гали.
      -  "Бомжует".
Галя купила соль для рыбы и два сучка по цене пять рублей.

     Плывя назад против течения на байдарке вдвоём, нам не хватило сил, чтобы проскочить  узкое место между большим подводным камнем и берегом и вконец обессилев, мы выползли на берег. От берега до середины реки шли сплошные перекаты, между которыми против течения проскочить было невозможно. Галя удерживала нашу байдарку на воде, а я разматывая шпагат, поднялся на обрыв и подождал Галю. Всё шло по плану, но нам путь преградило стадо коров, которое паслось на самом краю обрыва. Галя пошла спокойно прямо на них, я за ней, потому что всегда боялся коров. К нам подбежали две крупные сторожевые собаки. И впервые я увидел Галю испуганной. Ну, - этих-то я не боюсь, успокоил я Галю и  уже решив, что сброшу их сейчас с обрыва,  они это почуяли и подались назад. Благополучно пройдя участок с обрывом и спустившись снова к воде и к нашей умной байдарке, которая давно стала нашей крепостью, мы поплыли на ней дальше. Мы снова видели перед глазами её преданный, с привязанным на конце тонким канатом нос, который словно говорил нам: - "теперь не беспокойтесь, теперь - я снова с вами".

Мне приходилось всё чаще отгонять мысль о том, что мне придётся снова тащить свой тяжёлый рюкзак вместе с рыбой через пол-страны. Ведь, к осетру Галя добавила десять сигов, купленных за два сучка у - Постникова -  Нельмы нет, буркнул он, сегодня сиг.

Мы посолили всю нашу рыбу на берегу Соби. Я сказал Гале о сильном впечатлении, которое произвела на меня молодая мансийка в магазине. Галя нахмурилась: - "Я забыла тебе сказать, что в Катравожи шаманы есть - надо быть осторожным"

5 сентября мы сложили нашу палатку, сели в байдарку  и поплыли к Катравожу. Там, где нам нужно было выходить, вода за сотню метров до берега начинала превращаться в сплошной, чёрный ил и плыть становилось всё тяжелее, когда стало достаточно мелко, чтобы можно было выйти из байдарки, то мы так и сделали и утопая ногами в иле, потащили её на поводке за собой к берегу. Найдя на берегу лопухи, мы убрали с неё ил и сложили в мешок, вместе с рыбой.

Катер, идущий до Лабытнанги и Салехарда был неисправен и пассажиры разошлись по своим домам. А мы зашли в уже знакомый нам магазин.

Следом за нами вошли два речника. Они закупались водкой.  И когда старший из них расплачивался с продавщицей, я спросил у молодого его помощника, куда они плывут?

   - "До Салехарда", - "Mы никого не берём!"

   - "Куда им?", спросил у него, его старший, обернулся к нам и сказал:
   -  "Подходите к причалу", - "Ждать не будем".

Вещи давайте, крикнул помощник, стоя за перилами катера. Зайдя в воду и пройдя несколько метров от берега, Галя протянула ему рюкзак.  Он легко подхватил его одной рукой и перекинул на борт. После того, как помощник перегнулся через перила а его ноги были готовы оторваться от палубы, они вместе с подбежавшим капитаном втащили и мой мешок. Катер качнулся: - "Что там?" - захрипел помощник, - "Рыба", ответил я.
Мы спустились в обитую внутри деревом каюту, с буфетом, диванами, овальным столом, за которым сидел единственный, бывший на катере до нас пассажир. На столе лежал его дипломат, а сам он пролистывал какие-то бумаги. От него мы узнали, что мы плывём на катере начальника пароходства Обской губы. Он сам - едет в Норильск,  инспектировать проф. тех. училища, а катер был выделен ему до - Салехарда.

Нас с Галей помощник пригласил в рубку, к капитану. На кожухе, который закрывал за спинкой его сиденья рулевое управление , была закуска и четыре пустых стакана.
Капитан оставил штурвал и увлёкся разговором с Галей. Я протянул ему две красные десятки,
       -  Мы денег не берём, обиделся капитан,
       -  Водка есть? - перебил его помощник,
       - "Нет",
       -  "А хариус есть?"
       - "Хариуса нет", честно ответил я.
Плыть было весело, пока не сели на мель. На ней мы пробыли полтора часа и скоро началась  Обская губа, на которой все встречные суда уступали дорогу нашему катеру. Исключением был лишь, большой, трёх-палубный теплоход, который шёл со стороны Карского моря вдоль губы.
   -  Сейчас, я его - и помощник схватив рупор, зло пригрозил тому.
   - Да ладно, пропусти - урезонил его капитан...
Теплоход замедлил ход, остановился и начал отползать назад, уступая дорогу. (это походило на фантастику.)
04.11.19

Это было безумным поступком; мы попали в стремнину и водоворот, которые потащили байдарку прямо на камни. Наша группа, на берегу размахивая руками что-то выкрикивала - я испугался и, как дети крутят пальцем над головой и их сверстник, сидящий с закрытыми глазами непроизвольно поднимается  со скамейки, так и меня, помимо моей воли такая же  сила или не такая, подняла, я оказался на ногах и почувствовал осиную талию - таким подтянутым я никогда ещё не был. Но <<она поднималась выше и выше, плавно, как батискаф, всплывающий на поверхность воды, пока не соединилась с моим сознанием. И мои мысли сразу стали полностью подчиняться ей. Они стали ясными и примитивными: как в объективе фотоаппарата, кругом стало всё в фантастически - острых, живых, ярких, чётких очертаниях и красках. - Вот и центр быстрины, с брызгами разбивается о выступающий из воды камень, под который, завихряясь уходила струя водоворота: - я сделал левым веслом отчаянный гребок  и  приставив  его  ниже  уровня  воды,  к скользкой скале, оттолкнулся. Байдарка с тонким визгом нырнула за порог. Изогнутая, с продранным левым бортом, она стремительно несла нас дальше, по воде, где не было камней, а я уставился на своё весло: - согнувшись лукообразно, оно имело жалкий вид и в ушах ещё стоял  звук раздираемой обшивки и - от скрежета сминающихся под напором воды шпангаутов; - "садись вниз!" - раздался за спиной голос - Жанны;  мы повернули к берегу.