Глава 83 - 1958 г

                ГЛАВА 83 (1958 г)

                1      Года идут, и нет иной причины,
                Как громко славить мирное житьё.
                Всё реже ходят по дворам мужчины,
                Где собирают старое тряпьё,
                А детям разные дают свистульки –
                Беспечно поколение моё!
                Ещё в ходу округлых спинок стулья,
                В кроватях сплошь незыблемый металл,
                У редких телевизоров, как ульев,
                Все лучшие облеплены места.
                А наша Римма родила мальчонку
                Чернявого, как видно неспроста.               

              13       Мы, детвора, с девизом жили звонким:
                «Перекуём мечи на орала́»
                И так казалось каждому ребёнку –
                С французским ударением на «ла».
                Сейчас бы я сказал: «К сохе вернуться»,
                Да только поздно бить в колокола
                С отчаянным желанием проснуться
                В такой стране, где нет других проблем,
                Чем порванная на футболе бутса
                Или засохший на штанине джем…
                Избаловали нас во время оно,
                И этого не вытравить ничем.

              25       Но только детству могут быть знакомы
                Беспечные проделки во дворах:
                Уроки сделал и бегом из дома,
                А там веселье, кругом трын-трава…
                Ещё недавно Римма к ним спешила,
                Зато теперь в заботах голова.               
                Бесстрастна власть имущая машина.
                Пускай ты сотни писем напиши
                Хоть в Барселону или Хиросиму,
                Она повеселится от души,
                Которой, впрочем, лишена безбожно –
                Нечистому все средства хороши.               

              37       А главный принцип – действуй осторожно,
                Но лучше не сводить себя с ума.
                Тот образ почты, некогда надёжный,
                Перетряхнул порядком закрома,
                И письма Риммы где-то потеряли,
                А письма Пабло сгинули впотьмах,
                Да так, что ни ответа, ни привета.
                Но бабушки – спасение внучат,
                И Римме удалось в библиотеку
                Устроиться и сделать первый шаг
                К таинственному племени поэтов
                И ощутить владычество стиха:

              49       ...В библиотеках не поют куплетов
                И шумный не проводят карнавал –
                Лишь человек и книга. Только в этом
                Содружестве живёт читальный зал.
                Но в этом мире новостей бездонных
                На многое раскроются глаза.
                Не всем по детству то окно знакомо,
                Которое поэзии дано,
                И как оно уносит в невесомость
                Сомнений груз и бед веретено,
                И как заставит выдумкой явиться
                Порою, как  игривое вино.               

              61       Поэзия то юная девица,
                Впервые выезжающая в свет,
                То зрелая и властная царица,
                Не терпящая возражений вслед,
                И лишь потом заботливая нянька
                В кругу то поражений, то побед.
                Но не ищи в поэзии изнанки –
                Повсюду лицевая сторона,
                Что черновик, что для печати гранки,
                Где грань кристалла каждая видна
                И каждая особым спектром манит,
                А в сумме суть поэзия одна!

              73       Но почему же люди, как в тумане,
                Словам обманным умножают счёт:
                «Я не читал! Но говорю заране,
                Что тот писатель оскорбил народ!»
                Вот так, недоброй памяти Белинский*
                Дурную фразу вбросил в обиход.
                Знать повторяй, и никакого риска,
                Тебя любой поддержит машинист.
                Пусть он от той поэзии не близко,
                Но он, как все – клеймит последний лист
                У древа из серебряного века –
                Советский убеждённый гуманист.               

              85       И кто бы знал, что будет столь успешным
                Оброненное некогда словцо:
                Исконно приобщённое к доспеху –
                Грозит копьём в руках у подлецов:
                «Я не видал, но знаю, что виновны,
                Поскольку русский бес на всё готов!
                Они, как варвары пространств огромных,
                Никто не знает, где они солгут,
                И с допингом у них есть штат бессонный,
                И на чужие земли нападут…»
                Мы это встретим в двадцать первом веке,
                Но то не мной описанный маршрут.

              97       За что ты осуждаешь человека?
                За то, что тот правдиво описал 
                Страны своей невыгодную веху,
                В которую ты даже не вникал.
                Вот так у нас травили Пастернака,
                Такой существовал читальный зал…
                Нельзя огульно обобщать, однако
                Неважно, корифей ты иль халдей.
                Вселенная под знаком Зодиака
                Не знает исключительность идей,
                Хоть власть любая в современном мире
                Зомбировать пытается людей.

             109       Нам с вами долго жить в такой квартире…        

            *  -  Виссарион Белинский, российский литературный критик  19-го века