Герой нашего времени

фарс-поэма

1

У каждого времени свой герой –
Печорин или Маресьев.
Отбросив Эраста* с восточной мурой,
У нашего времени – есть он?

Не книжный – реальный – есть кандидат
На эту сакральную роль:
Туляк Алексей, – когда-то богат,
Теперь – перекатная голь.

Никто его бизнеса не отжимал,
Вгоняя меж рёбер зубило.
Он
взятки
однажды давать перестал.
И это его – сгубило.
*Эраст Фандорин – герой романов Б. Акунина.

С чего он удумал показывать шиш,
Где, только подмазав, поедешь?
Татарам когда-то платили бакшиш
Даже цепные медведи.

Такое в кошмарном привидится сне:
Встав в позу изгоя ангстрема*,
Лишиться единственной в нашей стране
Операционной системы!

Без взятки вопросов никак не решить
С пожарными или таможней:
Им тоже на что-нибудь хочется жить
До нар и баланды острожной.

Ты что, Алексей? Не мальчик, поди…
Формат есть у каждого улья.
А прежде ты вежливо – с кейсом ходил:
Нал – утречком, вечером – стулья.

Коррупционен каждый подход
К влиятельным или солидным.
Неужто, встречались, кто мзды не берёт,
Кому за державу обидно?

Всё было тип-топ у тебя. На мази
Контракты, объёмы, продажи…
Чего ж ты сегодня в хрущобе, в грязи
И носа из дома не кажешь?


*Подлежащая изъятию внесистемная единица измерения.

2

…На кухоньке липкой былого и дум,
Как чая в пакетиках, мно-о-го…
Здесь держит лесковский герой-однодум
Речь о вмешательстве Бога:

«Уже лет пятнадцать минуло с тех пор,
А всё ещё – перед глазами…
Принёс я баблишка в Жилкомнадзор,
Ну, вы понимаете сами…

И вот достаю, как обычно, конверт
Чиновнице с мордой кобыльей.
И – всё! Ничего кроме этого нет –
Ни зова, ни шелеста крыльев.

Но только… Не то чтобы вижу… А так –
Чувствую ухнувшим сердцем,
Как будто какой-то особенный знак,
И некуда, некуда деться!

Типа Господь вдруг меня поманил,
Оставшись невидим, неслышим…
Я рухнул, где был. И конверт уронил.
Но поднял. И с грохотом вышел.

Потом сквозь метель пёр незнамо куда –
Искать продолжения чуда.
А сердце твердит: «Никогда, никогда
Я этого делать не буду…»

В церквях-то и раньше охотно бывал –
На Пасху, Рождественской ночью.
Но с этого дня я Его – узнавал,
Как будто увидел воочью.

Да как бы я мог, оставаясь при всех
Финансовых неурядицах,
Брать снова и снова на душу грех?
Кому это, на фиг, понравится?»


3

С пустыми руками – одна колгота,
Не сдвинешь и малого дела.
Без взятки в казенных конторах винда*
Всех нужных процессов – висела…

Конечно, есть сладость в законных путях:
В правде, известно же, сила.
Но жизнь проходила – в очередях,
В пролётах она проходила.

Коррупция – ОСь. Но, выходит, – не зла:
Мы оськой премного довольны.
Она в госустройство в России легла
Камушком краеугольным.

И тут… Алексей. С ней один на один
Бодается, держится вровень…
А где-то в столице сидит сисадмин
И хмурит белёсые брови.

*Винда, ОС, оська – сленговые обозначения операционной системы.


4

Коль ты вне системы, летит под откос
Доселе отлаженный бизнес.
Как вылетел некогда наш паровоз
Из жизни, из жизни, из жизни…

Партнёры, помучившись, тихо ушли
К сговорчивым и адекватным.
И лет через пять он сидел на мели,
Ославленный социопатом.

У этой медали одна сторона:
Свалившись из рая в гноище,
Не надо рассчитывать, будто жена,
Как в песне – полюбит и нищим.

Признайся, что сам ты жену и извёл
Зароком: «Не дам я на лапу!»
Разъехаться – благо. Чтоб сын не пошёл
В осла твердолобого – папу.

И вот, вместо трех магазинов, ларёк –
Один, как нательный крестик.
И если уж брать где-то под козырёк,
То не в присутственном месте.

Живёт Алексей, поднимая горе
Глаза средь бессонной ночи,
И ходит в зареченский Спас-на-Горе,
Пред тихие Божии очи.

Да всё б хорошо: не пускаться вдогон,
Не грохать в закрытые двери…
Но жизнь убедила: что Господу он
На самом-то деле – не верит!

5

Как вышло?
Привёз он в ТОКБ*
Однажды больного ребёнка.
С ним вдруг заявилась жена – не в себе,
Стеная, как пеночка – то-онко…

Мальчиш свои глазки не открывал,
Порою казалось – не дышит.
И Алексей «Патриота» погнал
В больницу, которая ближе.

Сперва не пускали на проходных –
Годами казались мгновения:
Мы принимаем взрослых больных,
Где скорая, где направление.

Потом опускался в приёмный покой
Невролог, как солнце к закату-с…
Сказал, что надежды почти никакой –
Эпилептический статус.

Нужны релаксанты и ИВЛ**,
Но детям у нас – не положено.
Он был непреклонен, он пусто глядел
На все Алексеевы: «Боже мой!»

То хрип у мальчишки, то вроде бы всхрап…
«Да делайте, делайте что-нибудь!»
Скучливо дородный взирал эскулап,
Брюшко согревая ладонями.

А рядом на всех девяти этажах
Просвечивали и кромсали,
Лекарства отыскивали в закромах,
Поили, кололи… Спасали.

Очнись, Алексей, позабывший о мзде!
Не время сейчас церемониться.
Машина медпомощи, как и везде,
Иначе у нас не заводится!

Вот время нашёл разводить бурду –
Путать обеты с амбициями.

В холодной испарине, однодум
Всё ж
поступился принципами…

В тот миг, как он мятые деньги совал
И доктор мурлыкал, довольный,
Примнилось: не ангел отводит кинжал,
А – Авраам. Своевольный.

* Тульская областная клиническая больница.
** Аппарат искусственной вентиляции лёгких.


6

Примнилось: сыпучий каменный склон
В алых бутончиках мака.
И вверх по тропе, как упрямый муфлон,
Ведёт Авраам Исаака.

Нахмурилось небо. Курятся во мгле
Покрытые маревом дали.
Испуганно прыскают по земле
Ящерки из-под сандалий.

Вьются сомненья над бедным отцом
Звенящим семейством осиным:
Чтоб руку поднять, надо быть стервецом –
На первенца, доброго сына!

На Бога готов Авраам уповать.
Но только не надо при этом
Ни требовать Богу, ни Богу – давать
Сочащихся кровью обетов.

Три дня восходили. И старец – исчах.
Мучительство, наважденье!
Наследник вязанку тащил на плечах
Для собственного всесожженья…

Свой крест на Голгофу и новый Адам
Внесёт – во спасение людям.
Но, если отступит сейчас Авраам,
У нас Иисуса – не будет!

За веру, за верность расширится род –
До Юноши из Назарета.
А так – беби-бума не произойдёт
Ввиду
нарушенья завета.

Тут краешком глаза узрел Алексей,
Что связанный отрок развязан
И в новый сюжет катавасии всей
Никто не вмешался ни разу.

Что ангелу за руки старца хватать?
Кинжал не был вынут из ножен.
Тот
сразу
решился козла обратать
Для вещего смертного ложа.

…Пока наш туляк тёр стенку спиной,
Варежку сильно разинув,
История повернула в иной,
Как в фильме*, пространственно-временной –
Вне-христианский – континуум.

*Имеется в виду фильм Роберта Земекиса «Назад в будущее».



Эпилог

Вот так и познал буриданов осёл
Пред дверью палаты больничной:

На жертвенник сам бы он точно взошёл,
Но – понимаете? – лично.

А сына послать!.. На губёшках кефир…
Вихры… Острый локоть в зелёнке…
Да стоит ли весь этот грёбаный мир
Слезинки родного ребёнка?

И что б ты кому доказал, Алексей?
Сиди уж на пуфике ровно.
У нас государство в основе своей
Продажно, а значит – греховно.

Налей-ка чайку. Не пори ерунду
(Сын выжил, супруга – простила…)
Что смог бы ты
перенастроить винду,
Да веры тогда – не хватило.

И сколько же можно сгорать от стыда,
Вперяясь в небесные дали?
Коррупция – вихревая винда,
Мы лучше винды не видали.

А что ты доселе так и живёшь,
Иного подхода застрельщик,
Ни взяток, ни аж – чаевых не даёшь,
Так ты не герой – беспредельщик.