Архимандрит Александр

Памяти Архимандрита Александра Вишнякова.

                "Враг будет разбит.
                Господь дарует нам победу"
                Митрополит Сергий в первый день войны.

1
В селе Подголье Лужского уезда
В семье благочестивой был рождён
Младенец. По обычаю крещён и наречён
В честь благоверного святого князя
Невского.
Духовный путь был предопределён
Почти тремя столетьями священства
В роду.
Традицию продолжить хочет он –
Семинарист, философ, богослов,
Владеющий секретом языков
Чужих,
Был к мирному служению готов
Во Храме Рождества Христова
На Белом озере,
В селе, где для детей при церкви школа,
В селе из сорока простых семей,
Там промысел лесной на много дней
Давал и хлеб, и кров округе всей.
Семья и вера – крепкая основа.
 Добра сполна.
 Отец духовный рядом,
Ах, если б не война…

2
Ах, если б не шаги войны проклятой,
Грохочущие Первой мировой.
За смертью мчится юный верховой,
И смерть за темнотой, за синевой…
Стоит по всей планете бабий вой,
Стонать церквям
По сыновьям.

Делить с народом тяготы и беды
Стремится Александр всей душой
Неистовой, живительной, большой.
Хоть выпала война ему впервой,
Бесстрашен, словно будущее ведал.
Окопы, госпиталь, солдаты, офицеры…
Молиться, верить, воодушевлять
И отпевать… безвременна печать
На линии судьбы. Ей выцветать
Незримо и негромко
На похоронках.

Неравный бой. Напор немецкий страшен,
Убит на поле брани командир,
И дрогнули войска. Вдруг посреди
Кровавой каши пастырь. Впереди
Не знамя –  крест: «Храни и в бой веди!»
За героизм, за мужество за подвиг
При всех  вручен был  Александру крест
Георгия святого. Это жест
Не для священников, таким был удостоен
Лишь Красный поп*, что из Аткарских мест
Но странно мир устроен,
Не строен.

3.
Неладно скроен бело-красным цветом
Гражданских распрей оголтелый век,
Одним от человечности побег,
Другим былой надежды свет померк
Вселилась на постой, не на ночлег
Сестра беды,
И жизни ей чужды…

Женился Александр. Переехал
К жене, и в славном Киеве приход
При церкви получил. Но власть вразброд:
То белые, то красные народ
Тиранят. А петлюровцы для смеха
Чинят погромы. Жизнь спасли с трудом:
Бандитов встретил батюшка с крестом,
Уверил: «Нет евреев в доме том»,
Потом…Большевики пришли потом.
Пришёл террор.
 Собрат тирана
на расправы скор.

Три тысячи невинно осуждённых
И Александр с паствою своей,
Все по иронии в подвалах института
Для девушек изысканных кровей.
Священников пытали изощрённо,
Выписывали жизни и расстрел.
Варейкис* батюшку спасти успел,
Он помнил, как святой отец радел
За жизнь его детей
Душою всей.

Для веры время выпало лихое,
Но бросить службу Александр не мог,
И проповедовал. Красноречивый слог
Вселял надежду. Правда между строк
Пугала власть. Светила атеизма
На диспуты съезжались убеждать
Народ, что Бога нет, и тишь да гладь
На небесах. Без веры благодать,
Светлее путь
Куда-нибудь…

Гонения. И церкви закрывают
Из дома изгнан батюшка с семьёй.
Воистину, спасает Дух святой.
Подвалы ГПУ, один, другой,
Свою Голгофу пастырь выбирает
И Тихона в молитвах поминает
В молениях открытых.
Уповает
на волю Божию,
на помысел благой.

Год тридцать пятый. Снова арестован,
В раскрытии гостайны обвинён,
Отправлен в лагерь. Страшно изнурен.
Закрыта церковь, нет жены, нет крова.
Вернулся к пастве, только нынче он –
Народу враг.
Вот так.

Приезд в Москву. Пострижен был в монахи,
Отец  "Людей защитник"  Александр.
Великий постриг, и в священный сан
Архимандрита возведён.
Во всём обман
Витает над страной. И души никакие
Без веры. Батюшка вернулся в Киев
Служить.
И открывает церковь домовую,
В военную годину роковую.
Опять война…

 4
Не изменяя долгу патриота,
О силе духа много  говорит
И о любви. Опять архимандрит
Спасти евреев Киева спешит
Крещением и обращеньем в веру.
Он к православью причисляет их,
И любит, как других детей своих,
Среди забот духовных и мирских
Войну и  оккупацию встречая,
отчаян.

Беседа в управлении гестапо.
Добился уважения врагов
Моральным духом, знаньем языков,
Пока отпущен, но наказ суров:
Служить на благо нации немецкой,
На чтение "Послания"* запрет.
И фюреру, желая многих лет
За лёгкость и величие побед,
Читать молебен обязали.
Не знали,
что он из стали…

Сентябрь сорок первого… согнали
Евреев для расстрела в Бабий Яр,
И к Александру бросился мадьяр,
Крещеный в православии, моля,
Спасти семью, виновную едва ли.
Георгиевский крест надел Отец
На рясу.
Среди людей, измученных вконец,
Успел найти в биении сердец
Жену и двух детей мадьяра Яна.
Им жизнь вернул.
До самой ночи впитывала тишь
Молитвы лишь…

Не дремлют полицаи. Шлют  доносы.
В колонне смертников идёт Архимандрит.
Измучен каждый, голоден, избит.
Последний путь. Успеть бы помоли…
За пулемётом пулемёт заговорил.

Священник жив.
И полицаи в вышитых сорочках
Раздели Александра донага,
Нательный крест он спрятал от врага
Во рту.
Последней осени дорога недолга.
Свидетели всё описали точно:
Сколочено подобие креста
Из двух деревьев.
Распят, колючей проволокой обвит,
Горящим сброшен в ров, не разомкнул уста.
Перед сожжением бензином был облит…
Так завершил
 свой путь земной
Архимандрит.

Книгу протоиерея Николая Агафонова «Ратные подвиги православного духовенства» без слёз читать нельзя.
Красный поп – Островидов Василий Андреевич. Родился 10 июля 1864 года в семье сельского дьячка с. Копены Аткарского уезда Саратовской губернии.

Варейкис – один из евреев, семью которого спас отец Александр.

Послание – "послание пастырям и пасомым христовой православной церкви" местоблюстителя патриаршего престола митрополита московского и коломенского Сергия от 22 июня 1941 года