Отрывок стихов из подарочного варианта

  КОГДА-НИБУДЬ…

Когда-нибудь, на склоне лет,
Достав тетрадку, свой портрет,
Я буду мыслить и вздыхать,
И про себя буду читать.
Родился я себе без роду,
Да видно, Богу не в угоду,
И умерла тут вскоре мать,
Чего ж ещё отцу желать?
Меня в детдом с роддома сдали,
Великим именем назвали,
Я стал расти среди детей,
Всех возрастов и всех мастей…
Уж, сколько лет, с тех пор, прошло,
Но чувство горя не ушло…
Когда в детдоме на плацу,
Построили – лицом к лицу,
Нас всех, подряд, под клёнами,
Весенними, зелёными,
То, приезжали к нам купцы,
Не матери и не отцы,
И выбирали, нас, детей,
Для своих нужд, своих страстей.
Меня, тогда, чуть не забрали –
Он – в галифе, она с кудрями…
Да, пусть, им Бог будет  судья,
Девчонку взяли – не меня! ...
          1975 – 1996г.
 
               
В твоих глазах за лёгкой грустью,
Сияет радость изумленья,
Ты как река стремишься к устью,
Весною, встав от пробужденья.

Глаза, как солнышки сияли,
На фоне неба голубом,
Меня пытливо изучали
И были ласковы при том…

Но вот мелькнуло в них страданье,
Когда узнали правду вы,
И в то последнее свиданье,
Вы были чуточку хладны.
 
            1973 г
 
 

НЕЗНАКОМКЕ.

Вы не пытайтесь улыбаться,
В ответ я вам не улыбнусь,
И не пытайтесь мне встречаться,
Я к вам спокойно отнесусь.

И моим взором не прельщайтесь,
Знайте это, лишь, обман,
И томно вы не потягайтесь,
Я к вам не сяду на диван.

И может вы, того, найдёте,
Кого хотите соблазнить,
Но никогда вы не поймёте,
Как надо жить, и как любить!
  1973 г
 
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ.

Пришла любовь, да слишком поздно,
Уж я потерян для любви,
С взаимностью, я осторожно,
Хочу познать секрет любви.

Я и не знал, что очень просто,
Мне может голову вскружить,
Девчонка, небольшого роста,
Но вместе  нам, увы,  не жить.

Куда уеду я не знаю,
Но встречу буду я хранить,
А выйдешь замуж, то я знаю,
Не сможешь ты меня забыть!

Но, коль судьбой нам суждено,
Узнать и встретиться чуть-чуть
Скажу, опять не повезло,
Чуть раньше встретить, где-нибудь…

Советов в практике не дам,
Как жить тебе, как поступать,
Не доверяйся всем парням,
Чтоб счастье где-то повстречать!
               
                1973г.          
 
 
Давно я не был в тех местах,
Где Волга ходит в берегах,
А теплоходы по утрам,
Гудками бродят по горам.
В рассвете первом, у реки,
Сложились новые стихи…
Красиво ранняя река,
Целует нежно берега.
Смотрел на утренний восход
И строил планы наперёд,
Где над землёй рассвет вставал
И я  всех  бед  ещё не знал.
Что будет там, в житейском море?
Где будет счастье и где горе…
1969–2001г.   


 
 На закате, возле Волги,
На песке сидел не раз,
Любовался нашей Волгой,
Восторгаясь, всякий час.
То она волной играя,
Кошкой ластится к ногам,
То сердито, угрожая,
Бьёт по гордым Жигулям!
Чайки с криком уносились,
Предвещая скорый дождь.
Так и  в памяти остались:
Чайки, Волга,  крупный дождь!
Волга с ветром  разыгрались,
Замесили небо с пылью,
И они во всю старались,
Чтобы сказку сделать былью.
После бури небо чисто,
Чайки радостно кричат,
И волна не так, уж, быстро,
Возвращается назад.
Лес, у Волги, весь искрится,
Словно радуется он,
А утёс-то, весь, лучится,
Будто золотом кроплён!
                1970 – 71г.   
               
 
Я вас любил и сердце, в том, повинно,
Что вас, теперь, не в силах я забыть,
Где под луной бродили мы старинной,
Вы предпочли с другим, там чаще быть.

Я вас, увы, ни чуть не обвиняю,
За то, что вы сумели  пробудить,
Во мне любовь, в которой я сгораю,
Но вас она не сможет погубить.

Не потому,  что вы о ней не знали,
Не оттого, что вас я избегал,
А потому, что все злословить стали,
Когда, лишь, раз я вас поцеловал.

Я, погибая в чувствах своих нежных,
Уже ни разу вам не улыбнусь,
Среди снегов, прощаясь белоснежных,
В своей любви я больше не таюсь.

Мне не к чему надеждой утешаться
И я ни в чём, теперь, вас не виню,
Мне захотелось с вами попрощаться,
Но страстный взгляд на век я сохраню.
1975-76г.

 
 
О, дорогая наша Русь,
Твоим я именем горжусь,
Тебя Есенин воспевал,
Теперь, и сам я написал.
Люблю, проснувшись на зоре,
Я наблюдать, как по горе,
Луч солнца медленно ползёт
На васильковый небосвод.
А когда над волжской кручей,
Бьёт в ладоши гром могучий,
Так, что искры вниз летят,
То от них дубы дымят.
И когда над этой кручей,
Кланяется лес могучий –
Я люблю, подставив грудь,
Ветра вольного вдохнуть!
Люблю лежать в тени дубрав,
Вдыхая ароматы трав,
И слушать трели соловья,
Когда уходит спать заря.
Люблю стоять я над волной,
Мне навевающей покой,
Люблю берёзок хоровод,
Люблю тебя я, мой народ!
                1975-77г
 
Сказка.
         
   Мне эту сказку рассказал,
   Один узбекский аксакал.
          Ташкент.1976г.
Когда-то, в давние года,
Жила семейная чета,
Детей родить – не получилось,
В жене ворчливость появилась.
Она ворчала без умолку,
Муж не перечел ей, что толку?
Она варила каждый день-
Одну лапшу, и всё ей лень,
Ещё чего-нибудь сварить,
И муж решил ей  подсобить.
Говорит: Хочу я щей!
Свари-ка, баба, побыстрей!
На что жена ему в ответ:
Готовь их сам, вот, мой совет,
Я не умею их готовить!
И начала, опять, злословить.
Тогда ей муж и говорит:
Пока в печи огонь горит,
Сходи в колодец за водой!
А сам за ней, другой тропой.
Она ведро вниз опустила,
Лицо к колодцу наклонила…
А он, подкрался к жене сзади,
Столкнул в колодец, и не глядя,
Вернулся он домой опять…
Прошло так дней…четыре, пять,
Решил судьбу он испытать,
И стал ведро вверх поднимать.
Наверх ведро с трудом пошло,
Мужик подумал: Ну и что?
Если в край жена вцепилась,
Брошу вновь, чтоб утопилась! 
И только руку он ослабил,
Чей-то голос вдруг заставил
Его не отпускать ведро –
Змея в упор глядит в него,
И молвит голосом ему:
Тебе, мужик, я помогу!
Не опускай меня в мой сад,
Дней несколько, тому назад
Упала женщина, сюда,
Ворчит, ворчит - одна беда!
Уж, нет и сил моих змеиных,
Выслушивать речей, тех, длинных.
За то, что от неё ты спас,
Запомни, что скажу сейчас,
Тебе я сослужу, лишь, раз,
И не кажи мне больше  глаз,
Не то умрёшь ты, без прикрас!
Запоминай же мой наказ:
Когда пройдёт немного дней,
У одного – среди царей,
Вдруг заболеет сильно дочь,
Никто  не сможет ей помочь.
Сбегутся к ней все доктора,
Да, только, толку – ерунда!
Когда она в саду гуляет,
И мирно тихо отдыхает,
Над нею тень моя витает,
Вот, от чего она хворает.
Никто не вылечит в ней хворь,
Тогда не мешкая, ты вскорь,
Пойдёшь один к ней во дворец.
Тебя там встретят, и отец
С тобою речи поведёт.
Тебя, пусть, в сад он отведёт,
Где отдыхает  его дочь.
(Должна же я, тебе, помочь!)
Затем, всех попроси уйти -
Мол, травку надобно найти,
Чтоб хворь в ней эту излечить,
И чтоб царя не огорчить.
Когда покинут все тебя,
Тогда в кустах ищи меня.
Ты оглянись на те кусты,
Где ветви часты и густы,
Там я лежу среди листвы,
Мне скажешь, что явился ты,
И я уйду, живите в счастье,
И почивайте по согласью.
Ну, а теперь, пора, прощай,
Да про наказ не забывай!
Случилось, как она сказала:
Дочь царская болеть, вдруг стала.
Прошло ещё не  мало дней,
Но ни один из лекарей,
Не смог болезнь в ней победить –
Не знают, чем её лечить!
Мужик приходит во дворец,
Его, там встретили, отец
Ему такую речь, сказал:
Коль, вылечишь – то этот зал,
Полцарства, дочь тебе отдам,
Не вылечишь, пеняй в том, сам!
Я голову твою срублю,
А тело, тиграм я  скормлю!
Ну, как, согласен на такое?
Мужик в ответ махнул рукою:
Согласен, молвил он в ответ,
И выполнил змеи завет.
Он сделал всё, как та, велела,
И время в счастье полетело,
Царь отдал, что обещал,
И часто внука навещал.
Но счастье, часто ведь, бывает,
Без горя нас не посещает.
И у соседнего царя,
Дочь угасала, как заря.
Прислал тот письменный указ,
Чтоб помогли ему тот час!
От хвори дочку излечить,
Не то войне меж нами быть!
К зятю, царь, шёл за советом,
Как тут быть? С каким ответом,
Отправлять назад гонцов,
Стройных, сильных молодцов?
- Или там, змея убьёт,
Или, здесь, война пойдёт!
Долго ль, коротко ли думал,
Да, видать, кой – что придумал.
Собираясь, он в дорогу,
Не берёт с собой подмогу,
Едет он один с гонцами,
Молодыми удальцами.
И с дороги прям к царю,
Тот ему – благодарю!
Дочь, скорей, спаси мою,
Много дней, уже не сплю!
Говорит соседский зять:
А нельзя ли показать,
Где гуляет ваша дочь,
Что бы я ей  мог помочь,
Как недуг, сей, превозмочь?
И ему в большой печали,
На качели показали,
Где в тени больших дубов,
Развалилась пара псов.
Он сказал: Возьмите псов
И покиньте, этот  кров,
Нужно быть мне одному,
Я с леченьем помогу!
Все ушли, его оставив,
Он, за пазухой пошарив,
Сердце тихо усмирил.
Взгляд к кустам он устремил,
Стал глядеть по сторонам,
Показалось, что вон там,
Будто бы весит змея,
Он пошёл к ней, не медля,
А она глаза открыла,
С ним тотчас  заговорила:
Я ж, тебя, предупреждала!
Счастью я, ведь не мешала!
Я должна тебя убить!
- Я пришёл предупредить!
Что  ворчливая жена,
Вновь,  лишила меня  сна,
Ищет нас с тобой она!
Я пришёл предупредить,
Хочет нас с тобой убить!
Змея с дерева скатилась
И в норе своей укрылась.
Вывод, здесь один и нам
Со змеёй не по зубам!
Ну, а коль, смельчак найдётся,
Пусть, с ворчуньей разберётся!
                1976 – 1997г.    
 
 
 


Парням, живым и павшим в войнах,
                прошлых и сегодняшних…

Март кончается и скоро
Снег сойдёт, всё зацветёт.
Только сердце мне чего-то
Всё покоя не даёт.
Не писал давно, о войнах,
Всё слагалось про любовь.
Друг, под Прагою, на бойнях,
Проливал когда-то кровь.
Полк подняли по тревоге,
В ночь, всех, транспортник унёс,
Думал он тогда о Волге,
Где его родимый плёс.
Тьма кругом, а стропы хлопнув,
Натянули купола.
Приземлялись все, примолкнув,
Что же это за страна?
Только ноги лишь коснулись
Нашей матушки Земли,
Где-то рядом, вдруг, проснулись,
Застучали “станкари”.
Парни, в стонах оседая,
Захрипели, залегли,
Будто, спать легли шептая:
Мама, мамочка спаси…
До сих пор не утихает,
В сердце боль, в глазах слеза,
Кто детей в войне теряет –
Тому горькая стезя.
Пролетело двадцать восемь,
Этих вёсен с той войны,
Сколько их война накосит?
Я не знал от той весны.
Погибали во Вьетнаме,
Гибнут парни  и в Чечне!
Сколько сгинуло в Афгане
И пропало на войне? 
Нам не скажут сотой доли,
Кто ж, нам, скажет, кто умрёт?
Так по чьей же это воле
Погибают, кто цветёт?
Не люблю писать о смерти,
О любви легко писать,
Только, в мирной жизни, верьте,
Всё ж, спокойней умирать!
Будьте, чуточку, добрее
Наливая в стопари,
Погибают кто смелее –
Так ведётся исстари.
Выпьем, горькую настойку,
За тех славных пацанов,
Что лежат в земле, на койках,
Не познавши жизнь отцов!
                1968 – 97г.

   
               
 
Нам душу всё-таки печалит,
Да так, что стынет в жилах кровь,
Осенний день, он в сердце жалит
И память вспоминает вновь:

Багряный куст, как полушалок,
Качался тихо на ветру,
Осенний лес без птиц, так жалок,
Что сердце ноет по утру.

Но, всё же в осени есть прелесть,
Она скидает всё гнильё!
Мне жаль, что в людях  дрянь и ересь,
Находят тёплое жильё!
    1973 – 76г.
               
 
 
  ОДИНОЧЕСТВО.
У дороги одинокий милый клён,
И в дорогу он, наверно, был влюблён,
Ведь, к земле прирос он так, что не сойти,
Потому без грусти мимо не пройти.
Он стоит, желтеет, глядя на неё,
А она ушла скорее за жнивьё,
Только осень бродит около него,
Осыпает снова золотом его.
А в январский холод ты не замерзай,
Ты о нашей майской встрече вспоминай.
И пускай, течёт с деревьев листопад,
Я весенней нашей встрече с тобой рад.
Продолжает осень листьями гореть,
Но их ярким цветом душу не согреть,
Пусть красна рябина – осень на дворе,
Схорони мою ты душу на горе.
Чтоб весной, когда придут сюда ручьи,
Мог я слышать, что поют, здесь, соловьи.
Приходи ко мне, нарушив мой покой,
Про любовь свою, тихонечко мне спой.
А я клёном буду вешним расцветать,
Чтоб тебя своею кроною обнять!
Что ж взгрустнула ты, волжаночка моя?
Не шепнёшь ты мне, как прежде: Я, твоя!
                1974 – 76г.
 

Волга, Волга в лунном свете,
Много видела на свете,
Ты меня в волнах качала,
Где свиданья назначала,
Там струились твои воды,
Унося песчинок годы.
           ***
 

 

 

Очарованье твоих глаз
Пленяло многих и не раз.
В твоих глазах, то – блеск,  то – радость,
Кокетство в них, порою - слабость,
Порой – раскованный обман,
Местами – ласковый туман.
Смотрю я в них всегда с восторгом,
С лукавством, с чувством и упорством.
Не отвожу своих я глаз,
Когда готов на сто проказ!
Когда глаза твои лучатся –
Готов тобой я наслаждаться,
Готов на тысячи побед,
Чтоб, ты, не знала горьких бед!
Весь мир стелить к твоим ногам,
Да, только, мир – то весь, я – сам!
1996г.


   
 
Не боюсь своей я смерти,
А боюсь, лишь, одного:
Не успею я, поверьте,
Что-то сделать, всё равно!
Все дела не переделать,
Века мало одного,
И, конечно, после смерти,
Нам не надо ничего.
***
 
 
Я часто всем читаю
Стихи, лишь, о любви.
Я, просто, заглушаю
Всю боль в своей крови.
Всю муку этой жизни,
Всю боль своих утрат,
Суетность разных мыслей,
Погибших всех солдат.
Могилы мы копали
Ребятам молодым.
Мы их опознавали,
По прядям, по седым.
Мне жаль, что не дожили
Они до наших дней.
Девчат не долюбили
И нет от них детей.
А в  детстве мы любили,
Играть в войну и вот –
За что их погубили,
Кто  их  назад вернёт?
    1968-1997г.
 
 
 Я предлагаю -  этот тост
За тех, кого нет с нами,
Кого снесли, уж, на погост,
Тот не напишет маме,
За тех ребят и тех мужей,
Что были бы, здесь, с нами,
Нам вместе было б, веселей,
Когда б не погибали!
Простите, матери, меня
Невесты извините,
Поклон прислали сыновья,
И от  меня, примите.
                1997г.
 
            
Я вспоминаю свою Волгу,
Её высокие брега,
Где в юности бродил по долгу,
Когда лежали там снега.

Я, вспоминаю, про овраги,
Где юность бегала моя,
И детство, где стоят ГУЛАГИ,
В простонародье – лагеря.

И в этом детстве, загорелом,
Меня пугали егеря,
Но до сих пор, в лесу замшелом,
Стоят ГУЛАГА лагеря!
                1997г.   
 
Меня “училки” не любили,
За то, что был я не как все,
И по затылку часто били,
Но стих, лишь, ширился во мне.
На них, давно, не обижаюсь:
Они воспитаны в тюрьме,
Но, до сих пор, я удивляюсь:
Их воспитанью, на дерьме!
Уроки на дом задавали,
Чистописание писать,
А после, тонко издевались
И за помарки, хлоп, опять!
С тех пор усвоил я, наверно,
Чтоб выжить, нужно много знать!
И внукам это, непременно,
Я должен, просто, рассказать!   
                1997г.
 
 
При всём огромном любознаньи,
Я должен сделать вам признанье,
Мне тяжело стихи слагать,
Когда предмета не понять.

Когда не знаю я стремлений,
Желаний, радости, хотений,
Когда субъект не интересен,
Мне не сложить об этом песен.

Но я  судьбе, в том, благодарен,
Хотя бы, тем, что не бездарен,
Ещё и тем, что жизни бег,
Я жил, как честный человек.
                1998г.

 
 
Детства я, почти, не помню,
Только, вспыхнет иногда,
Освещая мою долю,
Мысли  яркая звезда!

Пронесётся быстрым вихрем
Всё, цепляясь за столбы,
И ложатся на пол вихры,
И потеют наши лбы.

Стригли нас всех, под нулёвку,
И, как Сталина бойцы,
Покупали нам кирзовку,
Чтоб ходили, как отцы.

Все, от мала до велика,
Мы ходили под ружьём…
Нет, теперь, ”святого” лика,
Но, как прежде, мы живём!

Не живём, а существуем,
Беспредел царит кругом,
Нам, опять, ходить в холуях,
И мы нищими  умрём.
                1997г.
 
Памяти моей мамы.

Не знаю я, шептала ль мама
Свои прощальные слова,
Когда ещё жизнь трепетала
И не поникла голова.
Не видел я, как это было,
И как её забрал мой дед.
Не знаю, сколько дней мне было,
Не знаю я, её завет.
И где – то, там, в Бугуруслане,
Она лежит, уж много лет,
И в  моём сердце, будто, в ране,
Течёт её кровинок след.
Прости меня, моя родная,
Что не могу к тебе прийти,
И разум, вопли заглушая,
Твердит мне – надо бы найти!
 А где искать-то? – я не знаю,
Родства порушены мосты,
И на погостах остывая,
Стоят безмолвные кресты.
                1997г.
 
 

     Первая поездка на поезде 1954 – 1955г.
  в Бухару к родственникам.
Мелькали речки, перелески,
Пейзажи плыли чередом,
И удивлялся я, по-детски,
Тому, что было за окном.
А за окном  мелькали хатки,
Церквей разбитых купола,
И взгляд тоскующей солдатки,
Детей, держащих подола.
Воспоминания из детства,
Когда везли в далёкий край.
Не ведал рока я наследства,
А за окном был месяц  май.
                1997г.



 
Я напишу ещё не раз,
Стихи друзьям на память,
И, может, кто-нибудь из вас,
Меня, потом, помянет.
 
Как балагуря и шутя,
Слова слагал я в строчки,
И, лишь, немного погодя,
Писал их на листочке.
***
Меня пытали и не раз,
Как, ты стихи слагаешь?
А, может, дуришь, просто, нас
И сам не сочиняешь?
Я, сочиняю их вот так:
Сажусь, мозги включаю,
И мысли тикают тик – так,
Я их перебираю.
 Хватаю мысль я в две руки
И с нею замираю,
Когда сложу я две строки,
Тогда их вслух читаю.
Когда получится размер,
Тогда пишу я строчки,
Расставлю знаки, например,
Где запятые, точки.
Вот, так и пишутся стихи,
По маленькой крупице,
Когда они светлы, легки –
Слагаются в страницы.
Порою, мысль лежит на дне,
И год, и два, и десять,
Напоминает мне о дне,
Который надо взвесить.
Судьба расставит по местам
И всем она покажет,
Кто другу друг, иль, просто, хам,
Она перстом укажет.
И каждый раз, садясь читать,
Задумайтесь об этом:
Легко ли мысли излагать?
Легко ли быть поэтом?
1998г.
 

Я, понимаю, время лечит,
Но жизнь отпущена одна,
Страна, порою, нас калечит,
Всё реже радость в ней видна!
                2002г.
 
Года уходят незаметно,
Ложась на плечи и виски.
Уходит молодость, беспечно,
Шуршащим шорохом тоски.

А на душе, так много пепла,
В глаза насыпаны пески…
Когда-то жизнь мне всё крепла,
Но грудь сжимало, как тиски.

И воздух в лёгкие не входит,
Шипит у горла и хрипит,
Душа ещё чего-то просит,
Но в слух уже, не говорит.

И леденящею рукою,
Судьба сжимает мою грудь…
Строка ложится за строкою,
И мысль мелькает, как уснуть?

Уснуть и больше не подняться,
Не видеть боли в тех глазах,
В которых надо наслаждаться,
Чтобы не видеть  их в слезах.

Уснуть, чтобы не видеть боли,
Всю эту боль, что осознал
Чтобы уйти от этой доли,
В которую я сам попал.

Прошли года как-то поспешно,
Посеребрив наши виски.
И старость подошла неспешно,
С осенним шорохом тоски.
                2019г.
 
Я, мать с отцом не выбирал –
Судьба соединила.
А кто из вас, тогда сказал,
Что отчество не мило!
Что это отчество моё,
Звучит не благородно,
А в Средней Азии оно,
Должно быть очень модно!
Аллах ли землю сотворил,
Иль Бог её построил…
А кто границы возродил?
Тот отчества достоин?
Когда сады во всю цвели,
Был праздник Рамадана,
Тогда отца так нарекли,
Не видя в том, изъяна!
Его назвали Рамазан,
Фамилия  от года,
Он стал Намазов Рамазан,
И не был он уродом…
Хотя частенько бывал пьян,
Но был всегда с народом!
                2002г.
 

Я, мать с отцом не выбирал –
судьба соединила,
Но кто-то мне, потом, сказал,
что отчество – не мило!
Аллах ли землю сотворил,
иль Бог её построил,
А кто границы возродил,
тот отчества достоин?
Была Весна, и всё цвело,
шёл праздник Рамадана,
Так, Рамазаном  нарекли –
не видя, в том, изъяна!
Тогда, шёл двадцать первый год,
и время для – Намаза,
Вот так фамилия пришла,
от божьего наказа.
Потом, Великая Война,
на фронт его призвала,
А, вот,  Самарская земля,
его своим признала!
Он всю войну, здесь прослужил,
заводы возрождая,
Фашистов этим он громил,
награды получая.
Здесь, мать, мою он повстречал,
на заготовках леса,
Её с работы провожал,
батяня мой – повеса.
Когда родился я на свет,
маманя заболела,
И долго-долго жить, тогда,
она мне повелела.
Я много в жизни пережил,
судьбе не покорился,
Я, мама, много рассуждал,
и я не обозлился!
Когда отец, уж старым стал,
глазами занемог,
В своей квартире,
  он бывал часами одинок.
Когда Аллах его призвал,
он много не перечил,
Остался жить он, в нас, сынах,
но всех не обеспечил.
Как много я могу сказать,
да, только, проку мало,
Чего мне память воскрешать,
свидетелей не стало.
Никто не скажет мне о том,
как жизнь перемешалась,
И как всё это, уж, потом,
с судьбой, моей  сплеталось.
             2002-2005г.
               

 
Я, понимаю, что не прав,
В своей горячности поспешной,
Но жизнь, порою, как удав,
В объятьях давит нас неспешно.
Она сжимает день за днём,
Объятьями до удушенья,
Сжигая, яростным огнём,
В котором нет для нас спасенья!
Не всё, порой, проходит гладко,
Страна готовит нам сюрпризы!
И на душе всё чаще гадко,
То, не природные капризы!
В дебильность, всю страну вгоняя,
Уничтожают  нашу общность!
А солидарность разрывая,
Страны, разваливают мощность!
2002г.
 
Когда закончится мой век,
Меня не будет больше с вами,
Я буду жить, средь вас стихами,
Стихи, порой, живут веками,
Они не то, что человек.
И будет шар Земной кружиться,
Родятся новые поэты,
Освоив дальние планеты,
Напишут про свои рассветы,
Где над водою лист кружится…2002г.
Я родился с зимней стужей,
Когда ветер ставни рвал!
Я родился с зимней стужей,
Когда снег всё заметал.
Когда волки завывая,
Проходили меж домов,
Псов бездомных разрывая,
Обагряя снег дворов.
А весной, снега стекая,
Умывали все дороги,…
Все следы зимы смывая,
Уносили за пороги.
Стаи уток пролетая,
Отдыхали на болоте…
Чтобы дни свои считая,
С детства были мы в заботе…
.2002г.
 
В детском доме.
 
Всё чаще в сердце слышу скрежет,
И ритм сбивает ровный бег,
Жизнь без ножа меня зарежет,
Уж, так устроен человек!
Жизнь не заметит, сей, потери,
И будет дальше вдаль бежать,
Ей всё едино: люди, звери –
Других успеют нарожать.
И взбудораженные смертью,
Былые мысли побегут…
И обрастают души “шерстью”,
Уж, никого не берегут!
В диагноз смерти мне напишут,
Что недостаточность была!
Но, ведь, живые-то, не слышат,
Что недостаточность – тепла!
Тепла души и пониманья,
Ещё вниманья, человек!
Продали нас всех на закланья,
Вот так и стал короче век!
Всё чаще в сердце перебои,
Нам укорачивают век,
Живём в стране мы, как изгои!
И стал грубее человек!
2003г.