Анна Северинец. Верш пра Колю

***
Я ни разу не выбрала вас. Я просто работала в школе
И называла вас не иначе как папа Коли.

Мир выглядит просто, пока ты школьный учитель:
Ты знаешь всего два чина – ребенок или родитель.
Ты смотришь на школьника – и сразу видишь его маму и папу
Или, наоборот, сквозь папу видишь сына за партой.

Подобные папы - редкость, но в год хоть один встречается -
Из тех, кто в любых вопросах за пять секунд разбирается.
Придет такой на собрание – и тут же всем растолкует,
Когда в школу ходить, что учить и зарядку делать какую,
Кто дуралей, кто бедняга, как в холод не простудиться,
И какие юбки носить русице и белорусице.
Короче, он знает жизнь даже лучше, чем тихая мама,
а мама у них на хозяйстве, у мамы короткая память.

Коля такого папы всем мгновенно запоминается,
И не из-за папы – сын и сам до пота старается.
Он настоящий отличник, от него вы не отмахнетесь -
Нельзя ошибаться, когда ты с детства в таком переплете.

Каждый папа имеет власть над судьбою сына.

Если рос без отца – эта власть как дыра за спиною стынет.
Отцовский путь одним пригибает плечи, как тяжкая ноша,
а у других за плечами крылья – какой уж папа что может.
Но все, что творишь ты на свете, и прекрасное, и недоброе,
В сыновьях отражается светом любви или темной злобою.

Хуже всего, если власть не отдашь, детей не отпустишь.
Ты уйдешь – а сыну останутся тобой сплетённые путы.
И когда ты, скажем, в ужасе и ослепленье
Строишь тюрьмы и ставишь кругом оцепленья
и рвешься заставить всех подчиняться беспрекословно,
То первый в неволе сын, и ему не сбросить оковы.

…Если как-то тревожным вечером – хоть я бы и не хотела -
Этот папа увидит толпу и отдаст приказ о расстреле,
Я скажу ему из толпы – для себя не боюсь я боли -
Не думай обо мне, стреляй. Но думай о Коле.

Перевод с белорусского

                Ганна Севярынец

***

А я за вас не галасавала ніколі.
Увогуле вы для мяне заўсёды былі — тата Колі.

Як працуеш у школе, людзей вымяраеш дзецьмі і татамі.
Бачыш, якім быў чалавек, калі шчэ сядзеў за партаю,
Бачыш у кожным ягоных бацьку і матку,
Ці, часам бывае, што і ў адваротным парадку.

Таты такія ня часта, але ж бываюць,
З тых, хто думае, што лепей за ўсіх і ўсё знае,
Прыйдзе на бацькоўскі сход — і давай вучыць, як вучыцца,
Якім часам уставаць на заняткі, лячыцца альбо не лячыцца,
Хто дурны, хто разумны, якой даўжыні спадніца
Павінна быць у русіцы і ў беларусіцы,
Карацей, ён ведае ўсё, шчэ лепей за матку,
Бо тая сядзіць дома і сочыць у іх за парадкам.

Паспрабуй не заўваж Колю такога таты.
Ды ён і сам нагадае, бо вучыцца сапраўды выдатна,
Ён не можа быць не ўзорным, і ён насамрэч узорны,
Паспрабуй быць іншым, як трапіш у такія жорны.
Кожны тата мае ўладу над уласным сынам.

Нават калі таты няма — адсутнасьць ягоная ў сьпіне стыне.
Татаў лёс кладзецца на сына гарчэй за праклёны,
Альбо лягчэй за крылы — гэта ўжо хто на што здольны.
Усё, што ты робіш, і добрае, і асабліва благое,
Здарыцца ў сыне гарачым агнём ці апошняй агоніяй.

Асабліва калі не адпусьціш яго, не аддасі ўлады —
Ён і пасьля цябе будзе раздаваць даўгі тваіх перамог і здрадаў.
І калі ты, напрыклад, у жаху альбо асьляпленьні
Будуеш турмы і ставіш паўсюд ачапленьні,
Вырашаеш за іншых, як ім жыць і куды зьбірацца,
Дык першым пакутуе сын, бо толькі яму і не ўратавацца.

І калі — хай бы хто мне сказаў, што такога не будзе —
Гэты тата аддасьць загады страляць па людзях,
Я б сказала яму — для сябе мне ня страшна болю —
Ня думай пра мяне, страляй. Але думай пра Колю.

2020