Работа на Северах

- Ну где ты там? Плетешься, как будто в штаны навалил… Курить бросай, а то к тридцати ползать будешь.
- Давай… Это…  Передохнем…
  Тяжело дышать, когда в носу сосульки, снегу по колено и морозец -45. На плече, завернутая в упаковочную бумагу, мерзлая тушка барана, в другой руке сумка с пустым «тормозком», а до дома еще километра два.
Мне 21 год. Здоров как бык, однако отец чешет с таким же бараном на плече впереди и в ус не дует. А я выдохся на полпути.
Еще бы! Полушубок, ватные штаны, валенки, на плече баран, а позади нелегкий рабочий день. Весь день таскали рулоны линолеума по этажам, грели, разматывали, кроили, стелили. А в конце рабочего дня, подвезли «новогодние подарки»  - мороженых баранов.
  «С чего бы это, такая отеческая забота о простых работягах?»  - спросит нервный читатель. А все просто: конец года, штурмовщина, надо срочно сдавать объекты и бодро рапортовать о выполненной работе. После этого, начальство может спокойно получать повышение по службе, премии, а кое-кто и ордена. Работягам – грамоты и значки передовиков соцсоревнования. А чтобы рабочие пахали без выходных и сверхурочно, а не носились по магазинам в поисках чего удобоваримого перед Новым Годом, на объекты и организовали доставку продуктов.
  Баранов взвешивали, заворачивали в серую, плотную бумагу, здоровенными рулонами стоявшую на любом объекте, карандашом писали вес и фамилию счастливца. Все в счет зарплаты. Итого, в бытовке вдоль стен стояли упакованные, потрошенные  бараньи тушки с инициалами.
  Работа в бригаде - дело нелегкое, но очень веселое. Сколько людей, столько же типажей и характеров.  Хорошая, работящая и зарабатывающая бригада не возьмет к себе абы кого со стороны. Люди приехали «на Севера» именно заработать денег, купить машину и прочие ништяки. Чтобы попасть в нашу бригаду, надо было очень постараться. Или как я, быть сыном одного из основателей коллектива. Так что народ собрался работящий, мастеровитый и очень веселый. Тяжелый каждодневный труд в суровых условиях, сам подталкивает к поиску развлечений, так сказать вдохновляет на творчество. А так как коллектив мужской и довольно разношерстый, шуточки и приколы могут показаться постороннему человеку просто изуверскими.
   Каждый развлекается,  как может: богемная музыкальная тусовка ради хохмы подпиливает струны на скрипке Паганини; одуревшие от безделья малолетние зэки дырявят косячных сокамерников; мордастые дембеля бьют первогодков табуреткой по голове. 
   Вот и у нас, скудный строительский быт не блещет разнообразием, но иногда такая херня вылезет, хоть вешайся. Например: последний, выходящий из бытовки распи.дяй,  получает лопату снега за шиворот. И ведь не лень кому-то после обеда лезть на обледенелую крышу и сидеть там до часа Х.
Один молдаванин, притопал на работу в лыжных ботинках. Кто его знает, может в Бендерах так модно. А скорее всего, он такие в глаза не видывал в своем захолустье. Поржали с него, глядя как он по утоптанному снегу  выписывает пируэты. Но у штатных хохмачей-заподлянщиков, мозг всегда работает в правильном направлении.
Когда молдаван Гришка, стоя на козлах хреначил молотком сухую штукатурку к потолку, они пришурупили его ботинки к козлам. А чтобы Гриня не заподозрил чего, бугор стоял рядом и крыл его матом:
- Шо ты, суко горбатого лепишь? Мамалыжник х.ев, я с тебя премиальные сдерну за брак, в роги мать нехай...
Гришка считался опытным работягой, от таких необоснованных притязаний, морда его наливалась как коровье вымя:
- Где брак? Покажи, нет, ты покажи мне!
- Ты падло, еще пререкаться будешь??? Да я тебя на обшивке сгною!
А в это время, бедного Гришку привинчивали шурупами.  Вся бригада уже вовсю таращилась на это представление, ожидая развязки. Бугор подмигнул всем и заверещал:
- Бросай сука штукатурку, иди линолеум разгружать, пока я тебя не порвал падло…
Гриня психанул, швырнул молоток на пол и шагнул. Вниз головой вместе с хлипкими козлами.
- Аха-ха, буга-га – заржали, заревели добрые Гришкины друзья-товарищи. «Гля, как п..данулся!», или «Хорошо, что молдаванин, сотрясения мозгов не будет». Гришка, матерясь и понимая, что над ним просто постебались, отдирает испорченные ботинки от развалившихся козел. Бугор, ухмыляясь, добивает его:
- Я с тебя еще высчитаю за ремонт козлов, "дутен пуло".  Шо разлегся тут, рабочий день еще не закончился.
  В это время, на другом конце объекта, мой батя задумчиво перебирает свою деревянную разноску.
 Разноска, это деревянный короб с ручкой для столярного инструмента. Обычно там лежат: ножовка, топор, молоток, рубанок, отвертки, кусачки, пассатижи, стамески. Ну и хрень всякая – гвозди, шурупы, навесы и прочая лабуда. С некоторых пор, бате разноска показалась несколько тяжеловатой, он несколько раз перебирал ее до дна, выкидывал то, что на данный момент не нужно. И все равно, она казалась ему слишком тяжелой. Он даже попросил собригадников попробовать ее на вес, мол что за хрень… Те подержали разноску на весу, похлопали его по плечу, мол, стареешь Федорыч… И удалились, прыская в воротники. Но мой отец слишком долго работал с этими рожами, чтобы просто так успокоиться. В десятый раз, опорожняя свою разноску, он решил просто вывалить все на пол. Перевернул ее и ….   Услышал дикое ржание дорогих коллег. Ну и естессно, увидел, что ко дну разноски аккуратно приколочен лист свинца, толщиной в полсантиметра. А когда ему сообщили, кто ему так пособил, он только гнусно ухмыльнулся и тихо выматерился.
  С этого времени, я стал предельно осмотрителен. Приколы моего папы, передавались в бригаде из поколения в поколение и считались классикой жанра.
  Спустя некоторое время, слегка успокаиваюсь. Тем более, на носу Новый год, предвкушение праздника, да и работы столько, что перекурить некогда.
  И вот мы с отцом прём домой этих гребаных баранов. Заползаем на третий этаж, вваливаемся в квартиру. Тепло, оттаивают в носу сосульки, мама  суетится вокруг нас, указывая куда ставить добычу.
«Бум» – поставил отец своего барана возле стены.
«Хрясь» – мой баран рухнул рядом.
Что-то не понравился мне звук моего барана, слишком громкий. Смотрю на отца, тот ухмыляется, глазенки блестят. Приподнимаю его сверток, а он сука, легче раза в полтора. Раздеваемся, я разворачиваю свой сверток… Е… мой  х…., пи….!!!!
  Хорошо, что баран был мертвый. И ему было фиолетово, как над ним надругались. Между пустых ребер уютно разместился рулончик свинца (тот самый), два  кирпича, несколько дверных навесов, шпингалетов. И добрая связка гвоздей на 200.
Отомстил…
От мамы ему конечно влетело. Мне тоже...
  На другое утро, в бытовке меня встретил дружный хохот соратников, подначки и публичное унижение. Тем более, что «гостинец» мне собирали всей бригадой, под чутким руководством сами понимаете кого. А уж когда отец с актерским мастерством изобразил, как я задыхаясь тащил этого барана, барахтаясь в снегу, падая и умоляя пристрелить…
Это был всего лишь эпизод из моей нелегкой жизни в славном городе Нерюнгри начала 80-х годов.