Фернанду Кабрита Ода дому 3 продолжение

Ты видело, как мы росли и стремились уйти от тебя.
Ты слышало те важные имена, которые мы дали вещам
И видело вещи, которые были даны именам,
Местечкам, племенам, гектарам, менгирам**, пастбищам,
видело религии, нами создаваемые, и жертвы, нами приносимые,
мы всегда – и творцы и творения,
те, кого  убили во славу Господа
и те, кто умер, не зная, зачем,
и ритуальные свечи,и длинные процессии кающихся грешников,
и огонь в печи, и те, кто в нём горел,
и города Ура ***
и Мохе;нджо-Да;ро****
и суда и мосты,
и осокори и финиковые пальмы,
колонны и портики, открытые в никуда,
замки и соборы,
семь ворот Фив
завоевания и ссылки,
плакучие ивы и громадные сосновые боры,
погибшие в огне и под топором
лабиринты Кносса*****
война и чума,
все всадники апокалипсиса
оставляющие в своём галопе без листвы акации и кедры
и без человеческого лица всех погибших
под копытами их коней.

В твоей тени  молчаливо
Этот старый слепец,  делая заметки и слушая,
сохранял истории и уроки,
используя огонь и папирус,
глину и слово.
Он знал, что всего этого было так мало,
Всего лишь немного,
И всё заключалось в общем наброске,
В рисунке, оставленном на стенах пещеры,
В молчаливом иероглифе,
В рельефе над  дверями храма,
В инкрустации глиняных изделий.
Он знал, что бог немногим отличается от человека,
он создан по образу человека
и очень похожим на него,
и что не существует безымянного бога,
потому что каждый человек называет каждого бога
и вдыхает ему жизнь в его холодную душу
своим выдохом, таким земным и смертным.
Он знал, что все олимпы и рай и элизий -
всё это только то первое дерево, под которым покоятся
наши мёртвые, которое постоянно орошают своими
забытыми воспоминаниями.
Он, слепец, сидя в твоей любезной тени,
видел, тем не менее, бег бесконечных месяцев и лет,
и дворцов и империй,
разрушающихся друг за другом,
и старых богов, забытых для каждого нового бога,
и человека, всегда одинокого.