того мы утром новой лабудой разбудим

Коль засиделись допоздна, то и напишем,
но соловьёв кладбищенских по-прежнему не слышим.
Они сменили график пенья иль средь ночи петь ленятся.
Сегодня во втором часу мы пишем,
поэтому не стоит этому и удивляться.

Забудем мы про соловьёв, пускай себе поспят,
а мы должны вам что-то зафигачить на ночь глядя.
Все знают, что все спящие всегда сопят да часто и храпят.
Не стоит их за это нам ругать, а надо по головке ласково погладить.

Тревожить сон лишь могут соловьи,
и то им в песне не велят будить солдат.
Но песня та давнишняя и молодёжь её не знает.
Вот если бы тот Бухенвальдский зазвучал набат,
то все, как по команде,сразу бы и встали.

Не нужно мрачных на ночь нам сюжетов.
Пора и как-то, хоть и сдержанно, но пошутить.
На кладбище соседском множество в земле скелетов,
но этим мы читателя не будем на ночь ни пугать, ни злить.

Похоже, что и пошутить сейчас нам не удастся просто.
Поэтому и завершать поэму сразу щас и будем.
А кто из вас не низкого, положим, роста,
того мы утром новой лабудой разбудим.