Возвращение И. Бродскому

В огромном городе уставших фонарей,
Дороги вьются серой гладкой лентой,
Приходит ночь, и мачты кораблей
Стремятся в облака, на постаментах
Фигуры, как немые знатоки
 Истории, что пишется украдкой,
Архитектура помнит власть стихии
И профиль Ленинградского ландшафта.
 С поэтом уж не встретится, увы,
Нам не хватило времени и такта,
Проспект уснул. Увяли все цветы
Решеток кованых в начале марта.
И вдоль мостов, что обнимал канал,
Лишь эхо от ботинок парусинных
Он все сказал. Наверное, не знал,
Что не вернется к лампе керосинной,
В просторный этот город никогда,
Сменив  страну и континент до срока,
Все также будет шумно течь вода
Средь Невского бурлящего потока.
Но станет горд, за то, что он здесь жил,
Любой благополучный современник,
Как он страдал, дышал, писал, любил,
Прочтет в стихах счастливый соплеменник.
И что-то большее проснется в нем,
И оживет прозрачно-зрелой сутью,
Как будто исчисляет метроном
Духовности шкалу блестящей ртутью.
Глаголы гения повсюду возведут
в незыблемые слова аксиомы,
И почести со славой воздадут
Открыв литературные приемы.
Вновь зазвучит поэзии фальцет,
Как времени спасательная скрипка,
Давая исключительный ответ,
Что в мире бренно все и зыбко.
Он смотрит сквозь стальные небеса
На гладь Невы и Петербург туманный,
И наполняются надеждой паруса
Чрез благовест России покаянной.