Краля

                ЧАСТЬ   3

Тут Дарья подала на стол им самовар,
Большую миску мёду, шаньги и стаканы.
Уселися за стол, сняв с фитиля нагар
И начали пить чай, обмысливая планы.
Но отворилась дверь и Дуня с лёгким шиком,
В полусапожках новых с тихим скрипом,
В меньшую комнату с улыбкою прошла,
По-видимому, что-то там

- Ах, Евдокеюшка… родимая… поди-ка,-
Купец воскликнул, бородой тряся,-
С нами чайку с лимончиком попей-ка,
Какой чёрт в комнате тебе сдался?
- Уж кушайте, куды нам пить с лимоном,-
Сказала Дуня мягким нежным тоном,-
Мы и поморщиться путём-то не умеем,
Чуть что, так сразу и сомлеем.

Аршинин  доктора ткнул кулаком под бок,
Показывая в комнату смешливыми глазами:
- Иди, иди-ка, потолкуй. Иль дал зарок,
Что  выдержишь, сидя под образами?
Шер  улыбнулся, встал и в комнату вошёл,
Где Дуня разбирала свой кошёл,
Взгляд, обернувши в сторону дверей,
Изящно изогнувшись в талии своей.

Купец, оставшись за столом один,
За рюмкой рюмку пил, закусывал шаньгой,
И слышал всё, что шепчет господин
Своей ундине, от которой потерял покой.
- Ах, Евдокия, Дуня, Вы же, как царица!
И голос Ваш, как песнь райской птицы.
Не цените Вы красоту свою ,
Я искренне, от сердца говорю!

Ваши глаза…, а брови, словно крылья птицы.
В глазах Ваших – сияние зарницы!
- Помилуйте, какой мне в этом толк? –
Сказала Дуня. Шер в смущении умолк.
Потом продолжил тихо и тревожно:
- А где Ваш муж? Вы любите его?
Давно ль Вы здесь живёте и, как можно
О муже, о своём не ведать ничего?

В ответ был шёпот грустного признанья:
- Да где он!?  Бесполезно упованье
На то, что он опять придёт ко мне,
Да и любовь к нему сгорела уж во мне.
Теперь уж нет. Об нём я не скучаю.
Хотя и в жёны взял-то не любя.
Лишь красотой моей польстился, чаю.
Хотел богатую, да скрыл он от меня,

Потом забрали вот его в солдаты….
Пусти.… Не хорошо.… Не надо…. Что ты….
Увидят ведь… Затихли. Снова шёпот:
- Ах, Дунюшка, пускай…. Мне наплевать на ропот!
Аршинин , крякнув, пьяно прохрипел:
-  Хи-хи…. Полегче там на поворотах!
И, выпив рюмку, носом зашипел,
Как кот в углу, на низких нотах.

Шер вышел со встревоженным  лицом,
Лоб, вытирая полотенечным  концом.
Подсел к купцу притихший, удручённый,
Как к наказанию приговорённый.
Но тут к ним Дуня, подойдя, сказала:
- Вы вот что, господа, из горницы из той
Придётся выселиться в эту залу.
Вам всё равно где спать, что в малой, что в большой.

Сейчас сюда приехали урядник
Со старшиной. Ужасный грехопадник!
И, говорят, расследовать убивство,
Или ещё какое-то витийство.
Ну в общем, не серчайте, господа,
Что вам постель я постелю сюда.

- Урядник?  Ха…. Эк невидаль!  Урядник.
Подумаешь…, - брюзжал купец, - …баскак!
Эй, доктор, дай-ка мне лампадник….
Ведь мы не можем без урядников никак!
Ну-ка  красавица, - сказал он, рюмку подавая,-
На, выпей, окати сердечко вкусом рая.
Садись-ка с нами да чайку попей,
Глядишь, душе и станет веселей.

Дуня, жеманясь, выпила вино
И краем кофточки утёрла алы губки.
Подумал Шер: « Вот бы с кого снимать кино!»
Заметив, как во рту блеснули жемчугами зубки.
И, овладев собой, спросил её он тихо:
- Ну, так поедешь, Дуня, ты же не трусиха?

- Не знаю, можете ль вы нас мужичек полюбить?
Боюсь, что вознамерились меня вы погубить.
Вас много ездит падких на красу
И грех на мне, что я её несу.
Пустое вы толкуете. – Сказала Евдокия,
Состроив губками смешливую гримасу,
Став в позу, как библейская Саския.
Овдотья, ей Овдотья, принеси-ка квасу,
Да в баню, слышь, сходи, помой ушаты. –
Скрипучий голос за простенком хаты.
- Иду я, бабушка, - заторопилась Дуня,
Пробормотав под нос, - сидит там клуня!

И, к Шеру обратясь, сказала тихо:
- Ты вот меня поехать с тобой просишь.
Поехала б к тебе, да опасаюсь лиха.
Сейчас вот полюбил, да попривыкнув, бросишь.
Купец за доктора пробормотал в ответ:
- Мы не с таких, чтобы….  Обману нет.

- По гроб тебе бы верной я была,
Да чувствую, смеёшся ты. – Закончила она.
Шер потянулся к Евдокие с лаской:
- Ах, Дунюшка, ну что ты, милая моя,
Зачем ко мне относишься с опаской?
Я ведь… . Не трог!.. Ещё я не твоя! –
Вскочила Дуня, остудивши Шера враз,
Сверкнув задором своих карих глаз.
Купец разинул рот, будто наелся перца,
Силясь понять, что у неё на сердце.

А Дуня лёгкой поступью к двери пошла,
Как серна, грациозная в движенье.
Тут Шеру в  голову хмельная дурь вошла.
Нахмурившись, спросил в ревнивом упоенье:
- Постой!.. . Послушай Дуня, а любовник есть?
И может, есть откуда ждать мне месть?
Ну что ты, право, на меня надулась?
Та вздрогнула и гневно обернулась:

- Ты кто мне, муж? Какое тебе дело?
Что за манера – не взнуздал, а понукать, -
Потом на доктора печально поглядела,  -
Коли не ведаешь, зачем же попрекать! –
Сказала мягким голосом  с оттенком грусти, -
Коль был  бы кто, зачем бы мне встревать?
Не стала б попусту я языком трепать.
Ни сном, ни духом я не виновата.
И Дуня вышла.  Опустела хата.
                ***
                ЧАСТЬ  4

Когда купец был пьяный совершенно,
А доктор Шер лишь в пьяном полугаре,
Вкатилась Дарья со свечой зажжённой,
Замельтешила, словно на пожаре.
И стала выносить из малой комнатушки
Все вещи путников, бельё, постель, подушки,
Со страхом прошептав: - Урядник!.. .  Не  ропщите!.. .
Я тут вам постелю, уж извините!.. .

Купец, не поняв ничего, молчал,
Смотря на всё осоловелыми глазами.
Потом чего-то тихо заворчал,
Руками завертев, как -  будто управлял вожжами.
А Шер рассеянно за Дарьей наблюдал,
Носившуюся в сени и  в подвал,
Готовившей закуску и вино,
Хотя в избытке было всё давно.

Раскрылась дверь и в комнату вбежал
Без шапки мужичок с испуганным лицом,
В зипуне с бляхой, шапку же прижал
К груди своей. Крестясь перед Творцом,
Молитву сотворил и тут же вслед за ним
В дверях избы возник «иероним» -
Чудовище немеряных размеров,
Каких не мало видим мы примеров.
С пьяным лицом, опухшими ушами
И  мутными навыкате глазами.

Перед урядником десятский суетится:
- Ах, Ваше благородие, пожалуйте сюда…
Вот в эту комнату извольте-ка вселиться,
Там есть для вас и пища и вода.
Вслед за урядником вошёл осанистый мужик,
И сразу видно: к строгости привык.
Чернобородый крестьянИн с угрюмым ликом:
Смотрите, дескать, что и мы не шиты лыком.

- Ин-да…. Ха-ха!  Урядник.…  Тоже птицы…
Эй, доктор, можешь ты башкой понять?
Похлеще приходилось видеть жаро-птицы…, -
Купец свой пьяный нрав не мог унять, -
Дык… поскромнее не мешало б быть…
Дык ить… Уряднику…, как гонор-то  избыть!
Доктор смотрел, не понимая сути дел,
Хмель головой его изрядно овладел.

Купца услышав пьяный монолог,
Из двери вылезши, урядник, так, как мог,
Обиженно сказал:  - Ах, господа, простите.
Ведь я по делу, вы уж не взыщите…
Убийство в волости, к тому ж залог…
Допрос приходится снимать, а потому
Я маленькую комнату займу.
Покорнейше прошу понять меня.
- Эй, Дарья, принеси побольше мне огня!

Купец пискливым пьяным голоском,
Срывавшихся до низких нот порою,
Задиристо сказал:  - Бери, бери её с душком,
С периной да с подушками горою.
Хе-хе!  Ни-да-а! Ты человек козырный,
Да и видать, что норовом  настырный.
А мы-то что?  Мы  мелкие людишки,
Тварь разная, людские, слышь, излишки.
Какой – то доктор, да купец поганый-
Соборный староста, никем не званый.
Хе-хе.… Эк  невидаль!..
 
Урядник:  - Что-о-с ?

- Я дам те что-с! – Купец ударил по столу
И грузно, повернув себя, свалился тряпкой.
- Хы…, Сверзился…, пробормотал, валяясь на полу,
Барахтаясь между столом и лавкой.
- Эй, доктор! Где ты? Подсоби-ка…
На Дуньку плюнь! Вся жизнь её улика.
Не подходяще, плюнь! Не слушай её врак.
Она те оплетёт. Хы… оплетёт…. Дурак!


Урядник  удивлённо крякнул и свирепо,
Взглянув на доктора, захлопнул дверь.
Купец пополз к постели, бормоча нелепо.
А доктор заметался, как подбитый зверь.
Потом возле купца остановился
И зашипел:  - Я не дурак!  А ты напился.
О Дуне же прошу превратно  не  рядить.
Не нам её столь чистую судить!
Купец промямлил засыпая:  - Хы…  дурак!
Дурак ты, доктор, семь разов дурак!
                ***
(продолжение следует)