Без вести пропавший маленькая поэма

            

         
Май! Ликование и горе
Несёт девятое число.
Огромное людское море
Вновь по России потекло.

Как  крестный ход  для всех конфессий,
Как атеистов крестный ход
Без шуток, ерничанья, песен
Шагает медленно народ.

Хоругвями над головами
Несут, поднявши над собой,
Портреты,  выбывших  боями,
Портреты,  меченных войной.

Любой из них достоин тризны,
Любой – герой, ни дать ни взять.
И об одной короткой жизни
Хочу сейчас вам рассказать

День двадцать первое июня
Суббота – меньше труд на час.
У ЗАГСа  распускают нюни,
Кто не успел на этот раз.

И двое здесь в расстройстве жутком
Она дрожит, он сам не свой.
Он в увольнительной на сутки,
Чтоб стать им мужем и женой.

В мундире новом эким франтом,
Она – не описать пером…
Он был выпускником курсантом,
Она – в педвузе на втором.

Он так спешил – из кожи рвался,
Он делал всё, что только мог,
Но старшина к нему придрался,
Что не  дочистил он сапог.


Эх, старшина, солдатский дядька
К тебе всех чувств не передать
Ты вроде стелешь мягко, гладко,
Да только очень жёстко спать.

Прямой, как шпала, всюду правый,
Все: «Есть». «Так точно», «Никак нет».
Тебе параграфы устава
Загородили белый свет.

Ты б подошёл с другого боку
Жизнь по другой пошла б дуге,
Но ты узрел орлиным оком
Пятно на левом сапоге.

И началось – устанешь слушать:
«Да как же так? Да как ты мог?»
Ну, в общем, честь страны обрушил
Тот не дочищенный сапог.

И дальше вновь за фразой фраза
Как нужно правильно служить.
И всё закончилось приказом:
«Почистить вновь и доложить!»

Пока туда, пока оттуда,
Пока пред старшиной предстал…
Ну долго мы тянуть не будем:
Он в ЗАГС, конечно, опоздал.

И вот стоят они с невестой
Почти что муж, почти - жена
Но не случилось, чтобы вместе:
Им не позволил старшина.

Горят глаза любви азартом
Рук близость вызывает дрожь…
Распишут их аж послезавтра,
А им сегодня невтерпёж.

Сегодня взрыв безумной страсти
И ночь любви совсем без сна,
А на рассвете ждёт несчастье:
Мир рухнул – началась война.

Он в часть – её уж не покинешь:
Война в наш дом пришла сейчас…
Но командир им дал машину,
Чтоб в ЗАГС, обратно – ровно час.

Недолгим был их час медовый,
Хоть чувства били через край.
Штамп в паспорт, два дежурных слова,
Поцеловались – и прощай.

А жизнь в тылу недолго длится,
И выпуск нынче – не парад.
Дают два кубаря в петлицу
И офицерский аттестат.

Потом недолгое прощанье.
И под парами эшелон.
И целый ворох обещаний,
Что скоро воротится он.

«Не плачь, родная, и не сетуй
Совсем немного поскучай:
Прихлопнем гадину мы эту
И нас с победою встречай».

Так говорили все ребята,
Все слово в слово – все одно.
Неоперённые солдаты,
Войну видавшие в кино.

Они не знали, не гадали
Что будут жертвовать собой,
Что сверстники их умирали,
Вступая в свой последний бой.

Там пушки бьют и пулемёты.
Завыли бомбы – так ложись.
Война – тяжёлая работа
И там одна зарплата – жизнь.




Война всю жизнь его заполнит,
А нынче, как ни тяжело
Целуй покрепче, чтоб он помнил
Солёных губ твоих тепло.

Хоть и курсант, а был свободный,
Но рухнул в одночасье мир.
Теперь – пехотный Ванька-взводный,
Бойцам отец и командир.

Неделю числились в резерве
А дальше – на передний край.
Перемолол всё сорок первый
Лишь только дыры затыкай.

«В штыки! В атаку! » – в рост поднялись
Винтовки в руки  –  и вперёд.
Кто как: кто матерно ругаясь,
А кто «За Сталина» орёт.

Вот он бежит ещё живой
Вперёд в атаку, вместе с ротой
Но ровной строчкой, как швеёй,
Уже прошит из пулемёта.

Прощай, родимая сторонка
И не родившийся сынок.
Его в глубокую воронку
Стащили даже без сапог.

«Ему не быть теперь уж франтом,
А мне носить или продать»…
И яловые с лейтенанта
Стащил запасливый солдат.

Пока тащил – считал моменты:
Скорей удрать стремился он.
И не дошло взять документы
Или хотя бы медальон.

Нет документов – ты не в павших.
А часть не ищет, часть идёт.
Теперь ты без вести пропавший,
А жив, иль нет – кто разберёт.

Кто прав, кто – нет, не будем спорить
Любое мненье – ерунда :
Из-за солдата-мародёра
Ты опорочен навсегда. 

Жене, письма так долго ждавшей,
Пришла беда – открыла дверь:
Повсюду  «без вести пропавшим»
Он будет  числиться теперь.

Без вести – значит без поддержки.
Косые взгляды, но держись.
Такие вот войны издержки.
Такая у солдатки жизнь.

Но шла она своей дорогой.
Не прилипала к ней хула.
Училась, стала педагогом
И сына вырастить смогла.

Её не раз пытались сватать,
Но обаять никто не смог,
Хотя какой имел достаток
Начальных классов педагог?

Своей любви  не изменила:
Она над ней имела власть.
Его с войны ждала, молила…
Ждала, ждала – не дождалась.

Она ушла, но сын остался
С отцом один в один с лица.
На одре матери  поклялся,
Что он найдёт следы отца.

Он не сворачивал с дороги,
Дремать чиновным не давал,
Архивам оббивал пороги,
Писал, надеялся и ждал.




Отписки шли потоком мутным:
«Не найден в списках  никаких».
Неслись отчаянья минуты
В словах безликих и сухих.

Хотелось бросить всё, но случай
Всё неожиданно сменял:
Сквозь тучи глянул солнца лучик:
Прислал письмо «Мемориал».

Письмо то пелену прорвало,
Как отблеск солнца на заре:
«Отец  Ваш, Валентин Уралов
Погиб под Ельней в сентябре».

Мемориала волонтёры!
Вы твёрдо знаете одно:
Труд ваш сродни труду сапёров –
Вам ошибиться не дано.

Вы по обрывкам документов,
По медальонам (если есть),
По человеческим фрагментам
Солдатам возвращали честь.

Они не сдались, не бежали,
Они в тот свой последний бой
На рубеже врага держали
Всецело жертвуя собой.

Им установят жизни даты,
Но, что важнее, ей же ей:
Вы им вернули честь солдата,
Родным – отцов и сыновей.

С салютом перезахоронят,
На  стеле выбьют имена,
На колокольне оттрезвонят,
И выпьют горькую до дна.

А вам, не бросившим, искавшим,
Сжав зубы, не считая дней,
Земной поклон за всех пропавших
Без вести в жуткой той войне!

Не зря вы изводили нервы:
Заслуга ваша велика  – 
Боец, погибший в сорок первом
Встал в строй бессмертного полка.

И вот несёт с гвардейским бантом
В шеренге пятой от конца
Портрет мальчишки-лейтенанта
Сын, втрое старше своего отца.

 15.08.- 19.09.  2018