Сорока

Пошло на убыль ягодное лето,
Село гудит в борьбе за урожай,
А груз плодов с отяжелевших веток,
Сбивал полёт осенних птичьих стай.

И сын примет, потомок суеверий,
А можно попросту- один лихой мужик,
Чтоб вёдрами охапки ягод мерить,
Окрестных птиц решил отвадить вмиг!

Он заловил в покров широкой сетки,-
-Сороку, что задумала взлетать,
И в вязкий плен она попалась меткий,
Мужик смеялся её жажде стрекотать!

И, взяв верёвку, что послужит ей как привязь,
Витков семнадцать вокруг локтя обмотал,
Мужик крыло ей придавил ногой как милость,
И раненую к ветке привязал!

Да, спору нет, есенинского мало,
В том, что округу оглушая, стрекоча,
Сорока билась на веревке и взлетала,
Других пернатых гнав от сада палача!

Четыре дня так билась та подранка,
Что в птицах поселился долгий страх,
Я слышал, что два года те полянки,
Все птицы облетали в сторонах!

Я вот к чему....святое право силы,
Цивилизация не в силах отменить,
И не всегда гранаты, пули, мины,
Способны сразу человека завершить!

Так на войне оскалы оккупантов,
И власть приклада или долгая петля,
Садизм к агониям пропащих арестантов,
Распятых пленных вороненые поля.

И как силки для беззащитных женщин,
Для нужд насилия присвоенный трофей,
У пленных только право личной вещи,
Так трепят мать, насилуют детей!

Слепой фашизм для бравого экстаза,
Ножом звезду так режет на спине,
Советским юношам, что с парты до приказа,
Их в печках жгли на тыловой войне!

Поставщики кровавых развлечений,
Растягивая муки своих жертв,
Топили их в крови против теченья,
Терзая тех, кто был почти что мертв!

И, что не говори, мундир загажен,
У этих облицовок сатаны,
Последний час для человека важен,
Отдать тут честь- прямой закон войны!

Война не в каждом убивает половину,
И если теплится хоть в ком то честь душе,
Пусть лучше он добьёт врага хоть в спину,
А не повесит вместо флага на сосне!

Я всё к тому, что памятник садизму,
Бывает иногда видней других,
Достаточно поймать сороку близко,
Для устрашения врагов... Пусть и без них!